Страница 33 из 43
— Неплохо, — уклончиво сказал Макс.
Карел слегка откашлялся, и это могло означать все, что угодно. Что касается Яна Янсена, то она заметила, что он вот-вот разразится одной из своих поучительных лекций, без которых не мыслил жизни.
Она подошла к двери и, сдерживая раздражение, сказала:
— Не надо, Ян. У меня нет времени. — Ее голос звучал так, будто она говорила это не старшему хирургу, а нашкодившему Бенджамину.
Ян застенчиво улыбнулся. Макс поднялся, чтобы открыть ей дверь, и, когда она проходила мимо него, их глаза встретились. Его глаза были добрыми и смеющимися.
— Поторопись-ка, нимфа, но прихватить в дорогу не забудь щепотку шутки и веселья младого горсть... — чуть не пропел он и прибавил: — Не совсем точная цитата, зато подходящая.
Софи задержалась в дверях и начала, напрягая память:
— Оставлю вас здесь, ибо знаю, куда бы я ни ушла, вы в нужное время найдете меня. Это тоже не совсем точно, зато к месту. — Она шла по коридору и слышала, как он заливается хохотом.
Они больше не разговаривали в течение дня. Но во время операции Макс вдруг решил уйти. Он поручил Яну накладывать швы, а сам, сняв перчатки и вежливо попрощавшись, вышел из операционной. Софи освободилась часом позже. Ян и Анни уже поджидали ее возле комнаты. Девушки немного поболтали и пошли в кино. Фильм был французский с голландскими титрами. Эта языковая комбинация и отвлекала Софи от ее мыслей в течение часа или даже более.
На следующее утро она получила письмо из дома. Первая операция начнется не раньше девяти — у нее еще есть время, перед тем как она отправится чистить инструменты, хотя бы разок пробежать его глазами. У них все хорошо, писала миссис Гринслейд, только вот Синклер сильно простудился. Клякса и Титус живут и радуются. Пенни ходила с Биллом в театр, а Бенджамин разбил соседу окно.
Было также письмо и от дяди Джайлза. Он писал, что ему гораздо лучше и он готов опять приступить к работе, только вот дела с ремонтом и обновлением операционной продвигались не очень хорошо.
Эта весточка заставила Софи на время снова почувствовать себя дома. Она положила письмо в карман, чтобы внимательно перечитать его на досуге, и поздоровалась с доктором ван Йонгом, который должен был сегодня оперировать. Готовя инструменты, она не особо тревожилась о том, что сейчас может делать Макс. Несмотря на свое обаяние, ван Йонг был ревностным сторонником строгой дисциплины, и Софи, оставив благие мысли, целиком сосредоточилась на своей работе. Даже такой супернадсмотрщик, как ван Йонг, признался доктору Восу, что, хотя Софи и иностранка, она прекрасно справляется со своими обязанностями.
День приближался к вечеру, а нежелание проводить его в обществе Гарри все росло и росло. Софи без особого энтузиазма ушла с дежурства, с еще меньшим энтузиазмом приняла душ и надела свое выходное платье. Она собиралась оставить его на потом, так сказать на какой-нибудь прощальный банкет, но подумала, что ей вряд ли еще удастся здесь куда-нибудь выбраться, а через неделю она уезжает.
Спустившись в вестибюль, Софи увидела, что Гарри уже ждет ее. Он сидел в своем «карманн Гия» — двухместном закрытом автомобиле ядовито-горчичного цвета, который был словно бельмо на фоне сумеречного двора. Спокойно отвечая на громкие приветствия Гарри, Софи села в машину и поймала себя на мысли, что иной машины у него и быть не могло. Она сказала ему об этом, и он засмеялся, находя ее слова, по-видимому, очень остроумными. Легко было чувствовать себя веселой в компании с Гарри; его мажора хватило бы на двоих, и прежде, чем они выехали за пределы Утрехта, Софи была уже в наилучшем настроении. Гарри вел машину хорошо и быстро, легкомысленно увертываясь и избегая аварии в самый последний момент. У Софи дух захватывало от такой езды, но все же она решила, что беспокойство ни к чему хорошему не приведет, и успокоилась. Тем не менее почувствовала большое облегчение, когда их машина довольно удачно «приземлилась» у входа в концертный зал. Гарри припарковал своего коня и повел Софи в ближайшее кафе, где они прекрасно перекусили блюдом из кур, которому предшествовала дыня. Привлеченная забавным названием, Софи заказала на десерт coupe Clo-Clo — каштаны со взбитыми сливками и мороженым. И в кафе Гарри казался забавным. С ним было весело и смешно, а его комплименты, подчас не очень искренние, которыми он буквально забросал Софи, были ей все же приятны.
В кафе они так заболтались, что едва не опоздали на концерт. Софи не успела даже посмотреться в зеркало, прежде чем войти в зрительный зал. Давали Брамса, и Софи так заслушалась, что совершенно забыла, где она и с кем. Наступил антракт, и они с Гарри пошли в буфет, который был уже битком набит. Он оставил ее возле стены, а сам собрался брать штурмом прилавок.
— Оставайтесь-ка здесь, — сказал он. — Бокал «Дюбонне» устроит вас? Сдается мне, вам просто необходимо выпить что-нибудь, это вернет вас обратно на землю.
Софи подумала, что ему, должно быть, скучно с ней и он жалеет, что пригласил ее. Быть может, Макс был прав, когда намекал ей, что она не той породы, которая устроит Гарри. Замерев, она стояла там, где он ее оставил. Она чувствовала себя не в своей тарелке от мысли, что одета совсем не так, как все окружающие. Глаза ее скользили по туалетам дам. Вскоре это увлекательное занятие было неожиданно прервано появлением мужчины в белоснежной рубашке.
Она все еще продолжала в недоумении смотреть на него неподвижным взглядом, когда он заговорил. Это был Макс.
— Не хотите присоединиться к нам, Софи?
Она вскинула голову. Учащенно задышав и краснея на глазах, девушка довольно спокойно ответила:
— Нет, благодарю вас. Гарри просил меня подождать его.
Он насмешливо приподнял брови.
— Вы всегда поступаете именно так, как вас об этом просят? Вы удивляете меня. — Судя по голосу, он был в хорошем расположении духа. — Все равно, присоединяйтесь к нам. Гарри найдет вас.
Не дожидаясь ответа, он взял ее за руку и, протискиваясь сквозь толпу, повел к маленькому столику, за которым сидели Аделаида с мужем, Тинеке и Карел ван Стин. Кроме них за столиком сидела красивая женщина лет тридцати или немного старше, которую Макс представил как сестру профессора ван Эссена. Софи смутилась: все женщины были в вечерних платьях, скромных, но очень элегантных, которые, казалось, сшиты именно для этого концерта. Мужчины в черных галстуках выглядели под стать своим дамам — зачем только он привел ее сюда? Но ей не о чем было беспокоиться — все поприветствовали ее от всего сердца и, похоже, совсем не обращали внимания на то, как она одета. Софи села на предложенный ей Максом стул между Аделаидой и Тинеке.
— Мы видели, как вы вошли в зрительный зал, — мягко сказала Аделаида. — Уж думали, вы опоздаете.
Софи озадаченно нахмурила брови.
— Откуда вы узнали, что я приду сюда? — поинтересовалась она.
Не поднимая на нее взгляда, Аделаида порылась в сумочке, ища что-то.
— Макс сказал нам об этом, когда позвонил и попросил заказать места в ложе. Нам не хватало одного человека, и в самый последний момент я вспомнила о сестре Конрада.
Вернулся Гарри, и она замолчала. Казалось, он безумно рад увидеть их здесь всех вместе. Он передал Софи ее бокал, и едва она успела поблагодарить его, как увидела, что он уже оживленно беседует с Тинеке. Софи пила принесенный ей Гарри напиток и жалела о том, что одета не к случаю, и вскоре поймала на себе взгляд Макса, который, судя по выражению его лица, догадывался о ее переживаниях, но его, похоже, это забавляло.
Во второй части программы, которая оказалась куда короче первой, исполняли Берлиоза. Концерт закончился, и Софи, следуя за Гарри, почти тут же потеряла его из виду. Она словно застыла на месте, сжатая со всех сторон, правда, довольно корректными людьми, которые, чтобы не потеряться в толпе, держались за руки. Софи приподнялась на цыпочки в надежде хоть так что-нибудь увидеть, но безрезультатно. Не зная, что ей делать, она очень обрадовалась, когда увидела перед собой неизвестно откуда возникшего Макса.