Страница 16 из 43
— Сестра, дым проникает внутрь!
Софи, желая пресечь панику, заметила: — Да, сестра, я вижу. Эти струйки дыма занесло сюда ветром совершенно случайно.
Желая опровергнуть это утешительное, но ложное замечание, клубы пушистого, легкого как перышко черного дыма обволокли дверь. Создавалось впечатление, будто какая-то гигантская невидимая рука пыталась протиснуть внутрь эту удушливую кисею. Софи почувствовала, как на лбу у нее выступили капельки пота, а по спине прошел неприятный ледяной холод. Она слегка отжала полотенца, смоченные в воде, и сложила их аккуратной стопкой; потом дала Робинз одно из них, чтобы та освежила им маски хирургов и доктора Уокера, и, наконец, одно полотенце положила рядом с лицом пациента. Рама из дыма, окаймлявшая дверь операционной, увеличилась, наверное, вдвое. Макс ван Остервельд оторвался от швов, которые накладывал несчастному больному, положил ненужные иглы на место и отрезал кусочек кетгута, который держала Софи в неподвижных руках.
— Вы и сестра можете идти. Думаю, мы справимся и без вас, — сказал он спокойно.
Софи кивнула Робинз, та подошла к ней и шепотом спросила:
— Вы тоже пойдете, сестра?
Софи не стала отвечать на ее вопрос, вместо этого она мягким тихим голосом, так, чтобы этого не мог слышать Макс, сказала:
— Идите и доложите обо всем сестре-хозяйке, если сможете найти ее, в противном случае проинформируйте обо всем полицию или пожарных; затем отправляйтесь в блок Джордж и скажите старшей сестре, что вы пришли помочь. А пациента мы скоро привезем.
Софи весело подмигнула ей и указала головой на дверь. Робинз неуверенно подмигнула в ответ и тихо исчезла.
Софи заправила иглы нитками — лучше это сделать сейчас, пока руки еще слушаются, думала она про себя. И заметно вздрогнула, когда услышала любезный голос Макса:
— Вы тоже идите, сестра, я уверен, Билл сможет и сам заправить иглы, а что касается меня, то, думаю, я еще в состоянии поднимать инструменты.
Внезапно операционную заполнил непрекращающийся грохот падающих кирпичей, балок и звон бьющегося стекла. Макс перевязал артерию, и Билл аккуратно высвободил пинцет, иронично заметив:
— Что-то рухнуло.
— Крыша Эдуарда, — перевязывая другую артерию, пояснил Макс. — Идите же, сестра. Сколько можно повторять.
Софи недовольно вздохнула:
— Я поступаю правильно, что не ухожу, во всяком случае, до тех пор, пока не закончится операция. — И она приправила фразу своим любимым «сэр», правда, немного поздновато. Голос ее прозвучал резко и ехидно.
Макс был погружен в работу.
— К сожалению, принуждение не входит в мои правила, сестра. — И, поразмыслив, приятным голосом прибавил: — Что вы за язвочка такая!
Софи фыркнула и принялась складывать использованные инструменты в резервуар со спиртом, намереваясь в дальнейшем вынести их из операционной. Но тут она увидела, как к дыму примешались тоненькие язычки пламени, и от испуга выронила инструменты.
— Жалеете теперь, что не послушались меня? — полюбопытствовал Макс. Он протянул ей иглодержатель, и она вставила в него иглу.
— Если хотите знать, напугана ли я, признаюсь, что напугана, но могу вас уверить: в обморок падать не собираюсь.
Макс ничего на это не ответил. Он повернулся к доктору Уолтерзу:
— Мне нужно еще десять минут — как вы думаете, с ним ничего не случится, если вы уберете эту вашу машину с пути? Он отключен, находится в полной релаксации, мне нужно только прошить мышцу и наложить зажим.
Доктор Уолтерз одобрительно кивнул и принялся вертеть различные ручки, пытаясь отключить машину. Затем он всунул вентиляционную трубку в рот пациента и мгновенно исчез из операционной вместе со своим «Бойли». Но несколько мгновений спустя он вернулся.
— Коридор просто кишит пожарными, полицейскими и тому подобными типами, — небрежно сказал он. — Ждут команды испытать на вас свои шланги, я полагаю.
Он склонился над пациентом, а в это время дверь, ведущая в кромешный ад, недавно бывший блоком Эдуард, с треском исполинского ореха ввалилась в их операционную, принеся с собой языки пламени и дым. Пламя, встретившееся лицом к лицу с кафельными стенами и каменным полом, попятилось; дым же оказался более настырным и потихоньку пробирался вперед. Макс не торопясь завязал узел и взял прямую иглу и толстый кетгут из заметно дрожащей руки Софи. Разрез был достаточно длинным и нуждался, как минимум, в пяти глубоких двойных стежках, чтобы шов не разошелся раньше, чем будет наложена повязка. Пламя перебросилось на деревянные вешалки и принялось весело лизать потолок своими жадными языками. Макс в последний раз протянул Биллу кетгут, чтобы тот отрезал кусочек, потом положил использованную иглу на тележку.
— Насос, Билл.
Молодой врач поставил ногу на рычаг, чтобы продвинуть стол к выходу, а Макс накачал воздухом кислородную подушку, которую Софи уже держала наготове. Она оттолкнула в сторону свои тележки и впопыхах набросила несколько полотенец на подушку, положив сверху полотенце, смоченное в воде. Они собрались уже покинуть операционную, когда Макс приказал:
— Подождите!
Потолок в другом конце операционной начал раскалываться, трещины как змеи расползались по его поверхности, достигнув того места, под которым им предстояло пробежать.
Софи положила маленькую руку на укрытые простыней ноги пациента, ища таким образом успокоение, которое способно дать прикосновение к человеческому телу.
— Подойдите ко мне, Софи, — сказал Макс. Софи охотно повиновалась.
Макс прикрыл одной полусогнутой рукой пациента, а другой подтолкнул Софи так, что она оказалась почти напротив него, и крепко обхватил ее — сейчас она была в полной безопасности. Ей не пришло в голову, что она дрожит, если бы он сам не сказал ей об этом.
— Вы дрожите, как желе, Софи. Мы направимся к двери, когда убедимся, что потолок не собирается обваливаться. Постарайтесь придерживать пациента, ибо толчков не избежать.
Они приблизились к двери, охваченной пламенем. Потолок над ней рухнул и позволил огню и дыму ворваться в операционную. Коридор был набит пожарными со шлангами, полицейскими и санитарами «скорой помощи». Недостатка в помощниках не было; в считанные секунды пациента переложили на носилки, накрыли одеялом и поручили заботам двух полицейских, поспешивших в безопасное место. Коридор центрального блока напоминал Хаммерсмит престарелых джентльменов; санитары «скорой помощи» несли на руках закутанных в шерстяные одеяла детей и старушек; бригада хирургов делала сердечный массаж пациенту, который поступил в больницу для того, чтобы отдыхать и наслаждаться покоем, а не сражаться с огненной стихией. Даже изрядно уставшая заместительница сестры-хозяйки была при деле — она протискивалась по коридору, эвакуируя лекарства в корзине для ненужных бумаг. Ситуация была настолько комичной и нелепой, что Софи, увидев старшую сестру, совершенно неузнаваемую в брючном костюме и довольно вычурной лисьей шапке, в составе этого кортежа, ничуть не удивилась. Она лишь слегка приподняла брови и будничным голосом попросила ее сходить в ортопедическую операционную и принести оттуда скободержатель Мишеля, зажимы, перчатки и простыни.
Сестра Форбз, потирая руки, вышла им навстречу, когда они прокладывали себе путь в Джордж. Бедняжка, ее некогда безупречно чистые палаты стали напоминать теперь перекресток Клапем на Бэнк-Холидэй. Иллюзию эту усугубляла энергичная бригада энтузиастов, которые под руководством дежурных по палатам санитаров раздавали чай. Софи посмотрела на двух мальчиков в спортивных шортах, на пожилую женщину-священника, видимо только из церкви, которая сжимала в руках свой молитвенник, на пенсионера в котелке и с трудом подавила хохот. Она также не могла спокойно смотреть на сестру Форбз, гордо шествующую рядом с ними и высказывающую свое мнение относительно людей, которые осмелились въехать в ее стерильные палаты без ее на то разрешения. Софи с благоговением слушала Макса, который с равной долей обаяния и авторитета, раньше, чем они добрались до ванной, сумел найти в лице сестры Форбз верного сторонника. Таким образом, операция была закончена с максимумом стерильности и минимумом задержки. На дежурство пришла другая сестра, и Софи, оставив на нее пациента, в сопровождении сестры Форбз, которая уже, похоже, запарилась в своей лисьей шапке, проследовала в операционное крыло. Коридор превратился в пепелище, в то время как саму операционную удалось отстоять от огня, не допустив полного уничтожения. Резервуары с помещенными в спирт инструментами были спасены, а вот стеклянный шкаф со всем содержимым сгорел. Софи сменила халат. Пришедшая на дежурство Купер, сняв куртку и шляпу, также облачилась в халат, и они вдвоем отправились в кабинет Софи, где имелся маленький резервуарчик с водой. Повсюду царила невообразимая суета и неразбериха. Никаких распоряжений больше ни от кого не поступало. Софи достала из шкафа в коридоре стопку полотенец, и они с Купер засели за работу. Свет от горевшей запасной лампы был тусклым, но все-таки это лучше, чем кромешная тьма. Работа ладилась и близилась к завершению, когда в дверь робко постучали и вошла Робинз. Софи бросила ей полотенце.