Рыцарь моего сердца

— А обо мне ты подумала? Ты хоть представляешь, что я испытал, когда узнал, что ты вышла замуж и ждешь ребенка? Я решил, что ты так быстро забыла меня, что сразу же прыгнула в постель к другому.

— А что испытала я, когда узнала о тебе и Луизе, ты не подумал? А ведь я ждала от тебя ребенка! Ты можешь представить, что чувствовала я, представляя тебя в объятиях этой женщины, которую средства массовой информации нарекли неподражаемой? — не выдержала Оливия.

— Но я же ничего не знал! — заорал Дерек. — Ты не потрудилась сообщить мне!

— Я же сказала, что пыталась, но не смогла. Можешь спросить свою мать, если, конечно, она пожелает сказать правду.

— Не смей так говорить о моей матери! — огрызнулся он. — Она здесь ни при чем.

— Ладно, Дерек, — устало проговорила Оливия, понимая, что сейчас он слишком зол, чтобы поверить ей. — Хочешь, чтобы я продолжила?

— Непременно. Я не уйду отсюда, пока не выслушаю всю историю до конца. Как ко всему этому отнеслись родители Патрика?

— Они были очень рады. Они относились ко мне, как к дочери. Мы с Патриком рассказали им о моей беременности и о том, что решили пожениться, и они одобрили наше решение. Они считали, что я смогу помочь их сыну, а он — мне. — Оливия почувствовала, как первые слезинки защекотали щеки. — А Патрик утверждал, что все равно никогда не женился бы: во-первых, потому что он инвалид, а во-вторых, потому что не может иметь детей. Его родители были ко мне очень добры, а Синди воспринимали, как родную внучку.

— Ну и что было потом? — грубо поинтересовался Дерек. — Ты бросила беднягу, так же как и меня, как только получила от него все, что тебе было нужно?

— Нет, развестись было его идеей.

— Что так? — насмешливо вскинул брови Дерек.

— К тому времени я уже закончила колледж, а он стал работать адвокатом, причем весьма успешно. Мы решили, что, если я вернусь в Грейт-Сток, это никого особенно не удивит, ведь развод в наше время дело обычное. Никто из моих знакомых никогда не видел Патрика, поэтому и не мог догадаться, что Синди не его дочь.

— Так почему же все-таки он решил развестись, если все было хорошо?

Оливия стиснула руки, лежащие на коленях, чтобы унять дрожь.

— Не хотел быть мне обузой. Говорил, что я должна выйти замуж за полноценного мужчину и жить нормальной семейной жизнью. Сказал, что я очень помогла ему, заставила поверить в себя и теперь он больше ни в ком не нуждается, тем более что он стал очень хорошо зарабатывать и смог оборудовать свой дом соответствующим образом. Я хотела предложить остаться, но побоялась, что он подумает, будто я делаю это из жалости. Вот так и случилось, что мы развелись и я вернулась в Грейт-Сток к родителям. Теперь ты знаешь все.

Дерек подался вперед, опершись ладонями о стол.

— А Синди? Синди знает, кто ее настоящий отец?

Оливия опустила глаза.

— Нет, — прошептала она. — Синди считает Патрика своим отцом.

Он отшатнулся, как будто она ударила его.

— Как ты могла, Оливия?! Как могла так поступить со мной и со своей дочерью? Как посмела скрывать целых тринадцать лет, что у меня есть дочь? Как могла лгать ей об отце?

Оливия всхлипнула.

— Я поступала так, как считала лучшим. Мне тогда едва исполнилось девятнадцать. Возможно, я совершила ошибку, но тогда мне казалось, что я приняла единственно верное решение. Ты был занят своей карьерой, а ребенку нужен был отец. Кроме того, Патрик всегда очень хорошо относился к Синди.

— Может быть, однако он не мог заменить ей родного отца, верно? И после вашего развода они почти не встречаются, ты ведь сама говорила.

— Мы с Синди несколько раз ездили к нему, и они часто общаются по телефону. Мы обмениваемся подарками на Рождество, дни рождения…

— Я не позволю тебе и дальше лгать девочке о том, кто ее отец, Оливия.

— Я и не собираюсь. К тому же я уже несколько раз пыталась сказать ей, но не хватало духу.

— Но теперь ты скажешь или это сделаю я, — пригрозил Дерек. — Выбирай.

— Хорошо, Дерек. Я скажу. Сегодня же, — пообещала Оливия. — Ты… ты ненавидишь меня?

Он встал из-за стола.

— Нет, Оливия, — сказал он таким отчужденным тоном, что у нее от боли все внутри сжалось.

Лучше бы он злился и кричал. Эта его отчужденность свидетельствовала о том, что все его чувства к ней умерли и отныне их будет связывать только Синди.

— Я не испытываю к тебе ненависти, но не уверен, что смогу когда-нибудь простить тебя за то, что ты на долгих тринадцать лет лишила меня счастья наблюдать, как растет моя дочь. Я не видел, как она первый раз улыбнулась, как сделала свой первый шаг, не знаю, каким было ее первое слово. Надеюсь, в будущем ты не станешь препятствовать моему общению с дочерью. Нам с ней так много надо наверстать.

Оливия больше не могла сдерживать горьких слез, которые градом покатились по щекам.

— Нет, Дерек, конечно нет, — проговорила она сквозь слезы. — Ты сможешь видеться с Синди, когда захочешь и сколько захочешь.

— Прекрасно. — Он направился к двери.

— Куда ты? — спросила она.

— В ночлежку. Это моя последняя ночь там. Мой адвокат сегодня позвонил и сказал, что завтра будет официально объявлено о моей невиновности и мне больше не нужно отрабатывать повинность.

Оливия нашла в себе силы улыбнуться.

— Поздравляю. Я… очень рада за тебя, — всхлипывая и заикаясь, проговорила она.

— Спасибо. До приема я поживу в гостинице, а потом сразу уеду. Завтра я пришлю кого-нибудь за своими вещами и сообщу тебе, где остановлюсь на это время, чтобы ты могла пересылать туда все счета. Позже я пришлю к тебе своего адвоката, чтобы обговорить условия моего общения с дочерью. Всего хорошего, Оливия. — Он вышел из кухни, и через пару секунд Оливия услышала, как захлопнулась за ним входная дверь.

Она вздрогнула и обессиленно уронила голову на руки. У нее было такое чувство, словно над ней опустилась крышка гроба.

Когда через полчаса Синди пришла домой из кино, она застала Оливию все в той же позе — сидящей за столом с опущенной головой и красными и опухшими от слез глазами.

Синди подбежала к ней.

— Мамочка? Что случилось? Почему ты плакала? Опять приходила эта толстая корова Фредерика? Это она снова наговорила тебе гадостей, поэтому ты расстроилась?

Оливия вымученно улыбнулась.

Господи, как же она любит свою дочь, как хочет, чтобы она никогда не узнала той боли и тех страданий, которые пришлось пережить ей.

Оливия не знала, как воспримет Синди то, что она собиралась ей сказать. Быть может, тоже возненавидит ее, как и ее отец. Но она должна ей все рассказать, больше нельзя откладывать, ведь она обещала Дереку. К тому же завтра в «Скэндал ньюз» наверняка появится сенсационная статья о том, что у рок-звезды Дерека Логана имеется внебрачная дочь…

— Сядь, милая, мне нужно с тобой поговорить.

День благотворительного приема выдался теплым и солнечным. Оливия встала рано, чтобы успеть принять душ и перекусить, прежде чем поставщики начнут доставлять продукты.

На лужайке заднего двора был натянут огромный шатер, к нему подвели освещение. Столы украшали оригинальные композиции из цветов и свечей, в глубине шатра была возведена импровизированная сцена для выступающих и музыкантов.

На деревьях были развешены гирлянды из сотен разноцветных лампочек, которые придавали всему праздничный вид.

Оливия весь день крутилась как белка в колесе, раскладывая и оформляя закуски для шведского стола, и, хотя Дерек нанял нескольких помощников, да и Синди не сидела без дела, основная нагрузка все же пришлась на нее.

В середине дня прибыли работники службы безопасности в фургоне, тщательно проверили весь дом и прилегающую территорию и установили в нескольких местах камеры наблюдения.

Некоторые из знаменитостей собирались провести ночь в Грейт-Стоке, а те, у кого были личные самолеты, намеревались улететь в тот же вечер, поэтому небольшой грейт-стокский аэропорт был снабжен дополнительным персоналом, а за доставкой гостей в город и размещением их по гостиницам и частным домам должен был следить сам Дерек.