Железный тигр

Моро тепло пожал руку Чангу.

– Да ниспошлет великий Будда мир на нашу землю, а пока тибетцы будут сражаться. Ваше оружие помогает нам выстоять против коммунистов, и теперь с ним мы снова готовы к борьбе. Вы выпьете со мной чаю до отлета?

Чанг повернулся к Драммонду:

– У нас есть время?

– Найдется. – Драммонд предложил тибетцу сигарету. – Есть тут красные в округе?

– Один патруль, – ответил Моро. – Пятнадцать солдат. Были здесь с неделю назад.

– А что случилось?

Тибетец усмехнулся:

– Увидите сами, когда попадете в деревню.

Они вышли за откос и направились к домам, тибетец шел, накинув на руку поводья лошади.

– Мистер Чанг должен сделать доклад своему правительству на Формозе о положении дел здесь, – сказал Драммонд. – Он хотел бы увидеть все своими глазами.

– Как сильны красные в этом районе? – спросил Чанг.

– Ближайшая реальная сила сосредоточена в городе Джума, в ста милях отсюда, – ответил Моро. – Половина полка пехоты. Не более четырехсот солдат. В крупных деревнях, таких, как Юрок, милях в тридцати отсюда к востоку через равнину, у них кавалерийский взвод. А между деревнями ни одного солдата.

– А каких-нибудь перемещений войск, не замечали? Или, может быть, они строят тут дороги?

– Здесь нет, а вот к востоку по направлению к Аксай-Чину и Ладаху, где в 1962 году были бои с индийцами, они построили много дорог. – Тибетец явно удивился: – А зачем им могли понадобиться дороги здесь?

– Они претендуют на Бальпур, – кратко ответил Чанг.

Моро рассмеялся, обнажив крепкие белые зубы:

– Они претендуют на весь мир, разве не так?

Они вышли к окраине маленькой деревни с одноэтажными глинобитными домами и плетнями по каждой стороне единственной улицы.

Разгоряченные ребятишки бежали впереди и позади них, выдерживая, однако, приличное расстояние от Моро, у которого на левом запястье висела ременная плетка, и он отгонял тех, кто подбегал слишком близко.

Они подошли к дому в центре деревни, который оказался больше других. Моро открыл тяжелую деревянную дверь и пригласил войти.

В доме царил полумрак, поскольку окон не было. Драммонд удивился, увидев глинобитные стены и овечьи шкуры на полу. В центре на каменном возвышении ярко горел кизяк яка, и пожилая тибетская женщина крошила плиточный чай в бурно кипящую воду. Потом она положила туда масла, бросила щепотку соли, и мужчины расположились на овечьих шкурах вокруг огня.

Они молча сидели, ожидая чая, как того требовал обычай. Женщина наполнила три металлические чашки и поднесла каждому из них. Моро отпил немного, кивнул в знак одобрения, и все начали пить.

Чай, как всегда, очень освежал, и Драммонд протянул свою чашку для следующей порции.

– А как вообще идут дела?

Моро пожал плечами.

– Конечно, мы их здесь не разобьем, мы и не надеемся на это, но спокойно жить им не дадим.

– А как насчет оружия? – спросил Чанг. – Вам нужно еще?

– Всегда нужно. Мы не можем бороться с ними мечами и мушкетами.

– Вы собирались рассказать нам о том патруле, – напомнил ему Драммонд.

Моро кивнул и поднялся на ноги.

– Я совсем забыл. Если вы кончили пить чай, я покажу вам этот патруль.

Они вышли на улицу, освещенную ярким утренним солнцем, и пошли вдоль осыпающихся стен домов, и снова за ними увязалась стайка мальчишек.

Подошли к большим воротам во внешней стене монастыря. Полуобгоревшие почерневшие створки были грубо сорваны с петель.

Пересекли внутренний двор, все еще сопровождаемые детьми, и поднялись по ступеням разрушенного здания, в котором когда-то был самый знаменитый храм науки во всем западном Тибете.

Дверей не было, они превратились в щепки под ударами снарядов. Яркий солнечный свет проникал внутрь через дыры в крыше.

– Здесь была библиотека, – сказал Драммонд Чангу. – Она насчитывала более пятнадцати тысяч книг и рукописей, в основном тысячелетней и более давности. Китайцы сожгли все вполне обдуманно.

А позади, в тени, на балках крыши, что-то висело, словно темные крылья, и Драммонд с удивлением услышал, как Чанг присвистнул.

Потревоженное пролетом птиц, что-то раскачивалось взад-вперед, частично попадая на солнечный свет, частично оставаясь в темноте.

Драммонд подошел поближе. Это был китайский солдат, висящий на веревке, привязанной к одной из обуглившихся балок. Язык вывалился наружу, лицо было черным и раздутым. На месте глаз зияли пустые глазницы, одно ухо было оторвано.

Когда глаза Драммонда привыкли к полумраку, он различил и других повешенных с навеки застывшим взглядом пустых глазниц.

– Нас не было, когда они появились, – просто сказал Моро. – А когда мы вернулись, эти дурни с таким увлечением насиловали женщин, что даже не выставили охрану.

Один из мальчишек выбежал вперед и с дурацким смехом схватил ближайший труп за ноги и принялся раскачивать его, а другие разбежались вокруг и, заливаясь смехом, последовали его примеру, весело бегая между раскачивающимися трупами.

У Драммонда пересохло во рту, он круто повернулся и выбрался наружу, на свет Божий.

– Нам пора возвращаться.

Мистер Чанг промолчал. Он как-то странно побледнел, когда они вернулись в деревню, в его глазах отразилась боль. Моро свистнул, подзывая лошадь, и они снова направились к озеру.

– А что вы привезли на этот раз? – спросил Моро у Драммонда.

– Автоматические винтовки, автоматы и десять тысяч обойм патронов.

Тибетец кивнул:

– Хорошо, но в следующий раз нам надо прислать немного взрывчатки.

Драммонд вопросительно взглянул на Чанга:

– Вы сможете сделать это?

Китаец кивнул:

– Думаю, что сможем. Что, если недели через две, не рано?

– Только меня увольте, – ответил Драммонд. – Еще пару рейсов, и все. По мне, чем скорее я покончу со всем этим, тем лучше.

– Значит, через две недели, – заключил Моро, и они перешли через эскарп[1]и спустились к озеру.

Его люди уже разгрузили самолет, и несколько вьючных лошадей двигались к деревне. Драммонд дал им по последней сигарете, влез на сиденье и пристегнулся ремнями. Когда мотор заработал, мистер Чанг повернулся назад и сказал, подняв руку:

– Мы едины в этой борьбе!

Потом он поднялся в самолет. Когда он закрыл за собой дверцу и пристегнулся, самолет развернулся против ветра и начал выруливать на старт, а песок, поднимаемый потоком воздуха от винта, засыпал стекла кабины. Мгновение спустя самолет взмыл в воздух над крутым обрывом озера.

Драммонд сделал круг, и Моро, уже в седле, помахал рукой, повернул коня и галопом направился к деревне.

Драммонд проверил показания приборов и начал набирать высоту.

– Ну, что вы думаете об этом?

– Этого не выразишь словами.

– А вы попробуйте.

Чанг закурил и тяжело вздохнул.

– Для вас все это ничего не значит, Джек. Опасно, неприятно, все так, но ваша цель – деньги и ничего кроме.

– А для вас это – священная борьба, – парировал Драммонд. – Я все понимаю, но воевать за идею – не моя стихия. Я насмотрелся на все это в Корее. Хватит по гроб жизни.

– Да ладно, – устало отозвался Чанг. – А как насчет взрывчатки, которую Моро хочет получить следующим рейсом? Если я доставлю ее по железной дороге в Джуму, вы сможете взять ее оттуда?

– Завтра я лечу с майором Хамидом, – ответил Драммонд. – Он получил недельный отпуск и полагает, моя компания доставит ему удовольствие. А вы не хотите присоединиться к нам?

Чанг отрицательно покачал головой:

– Я бы рад, но приходится столько возиться с разными бумагами, и, кроме того, я приглашен к старому хану на обед в субботу вечером.

– Ну, вам виднее, – ответил Драммонд.

Вот еще две тысячи. Значит, считая это, в кредитном банке Женевы у него уже двадцать три тысячи. Еще два рейса плюс деньги, которые должен ему Фергюсон, это будет уже тридцать тысяч. И все. Он откинулся на спинку сиденья, напевая про себя, и сконцентрировал внимание на приборах, направляя самолет через ледник к перевалу.

1

Эскарп – противотанковое земляное заграждение.