Страница 22 из 45
— Эй, где вы? Если бы я хотел, давно бы покрошил вас из своего МГ. Мой пулемет осечки не знает. Мы его с обер-фельдфебелем Барневицем добывали…
— Барневиц? Этот здоровяк с замашками мясника?… — раздался тот же голос. Теперь он звучал заметно дружелюбнее.
— Клаус, лучше пусти его в расход… — продолжал убеждать его чей-то голос. — Откуда наши могут быть в карьере? Это, по всему, чертов русский шпион…
— А откуда он знает Барневица?… — не уступал ему тот, второй.
— Барневица уже нет… — поспешил встрять в разговор Отто. — Его на части разнесло во время нашей вылазки. На мину наступил…
— Невелика потеря… — рассуждал тот, что дружелюбнее. Его, видимо, и звали Клаус.
— Нам нужна помощь… — скороговоркой выкладывал информацию Хаген. Он должен был успеть убедить этих солдат, что он свой. — Там, на дне карьера, мой командир и еще один — испытуемый Ульман. Лейтенант тяжело ранен. Ему нужно срочно оказать помощь.
— Как ты вылез оттуда? Наше отделение ни черта не может найти туда спуск, — сурово спрашивал первый. Его тут же перебил второй:
— Э, парень, ты позарез нужен нашему командиру роты. Пойдем-ка, отведем его к ротному. Похоже, он действительно из «пятисотых». Пауль, и перестань размахивать своим «шмайсером». А то парень нас сейчас и в самом деле уложит из своего МГ…
XV
Допрашивал Хагена лично командир первой роты капитан Висгаупт. Герр офицер тоже был выпускником Наполы. Впрочем, допроса никакого и не было. Еще по прибытии лейтенанта Паульберга в батальон они с капитаном сразу дружески сошлись на почве боевого братства выпускников лучшей офицерской школы Германии.
Капитан выслушал сбивчивый рассказа Хагена и тут же приказал ему и еще троим испытуемым как можно скорее извлечь лейтенанта из карьера. Вместе с ними отправлялось первое отделение для того, чтобы спуститься вниз.
Спуск на дно карьера, о котором рассказал Отто, оказался стратегически важным. Пока они с Ульманом и лейтенантом мытарствовали по дну карьера, ситуация здесь, в степи, изменилась. Герру майору удалось связаться с командованием дивизии и артиллерийским расчетом, принявшим поначалу прорывавшихся «пятисотых» за русских.
Батальон получил новое задание — остановить попытку русских частей замкнуть кольцо. Противник наступал с левого фланга, со стороны степного хутора Григорьевка. Хутор располагался на берегу небольшой, но достаточно полноводной речушки Дюнка. Неподалеку от хутора на берегу речки располагалась пристань, с которой в небольшие грузовые баржи загружали песок, добытый в карьерах. Сам хутор располагался на небольшом всхолмии, что придавало этому месту стратегическую важность.
Русские уже давно ударили бы батальону во фланг и наверняка смяли бы оборону неподготовленных солдат. Но им помешали карьеры. Они и не дали осуществить неожиданный прорыв. Здесь, вдоль русла реки, карьеров было два. Вытянутые вдоль километра на три, имеющие в ширину метров по пятьдесят, они были разделены между собой узким участком, оставленным для проезда.
За эту перемычку и разгорелся бой. Грохотало впереди, метрах в ста пятидесяти. Артиллеристы, окопавшиеся в колхозе, теперь били по другой стороне карьера. Но накрывали они дальние подступы русских, хутор и район пристани. А русские успели подтянуть большие силы к перешейку. Но туда наши гаубицы стрелять не решались. Боялись снова накрыть своих в ночной неразберихе.
Семь человек составили разведгруппу. Ее личный состав построился перед капитаном. Почти все вызвались идти добровольцами. Висгаупт приказал собрать и передать разведчикам весь ротный запас гранат.
— Ваша группа проведет разведку боем в направлении карьера, — выделяя каждое слово, объяснял суть приказа капитан. — Вы спуститесь вниз, незаметно пройдете по дну карьера. Вы должны выйти к перемычке и вступить в бой. Обходной удар должен быть неожиданным. Оттянув на себя внимание и силы противника, вы обеспечите прорыв батальона через перемычку.
Капитан остановился и умолк. Он секунду подождал, видимо, давая время, чтобы информация улеглась в головах солдат.
— Старший группы ефрейтор Ремер. Вам все ясно, Клаус?
— Так точно, герр капитан! — браво доложил солдат, стоявший возле Отто. В сумраке Хаген успел разглядеть его невысокую, крепко сбитую фигуру. Он узнал его голос — тот самый, который задержал его в степи.
— Захватите веревки и плащ-палатку. Поможете солдату из второй роты поднять наверх лейтенанта Паульберга. Испытуемый Хаген покажет вам путь. Действуйте!…
XVI
Отто не сразу сумел отыскать место, где он поднимался.
— Может, ты поторопишься? — нервно подгонял его один из разведгруппы. Тот самый Пауль, который хотел Хагена пристрелить. Теперь они выполняли один приказ. У Хагена не было настроения выслушивать его недовольство.
— Если ты так торопишься, я устрою тебе ускоренный спуск… — стиснув зубы, проговорил Хаген. Чтобы испытуемому было лучше слышно, он подтащил его за грудки к самым губам.
— Ты понял?… — Хаген едва может различить лицо этого самого Пауля. Но он ощущает вонючее дыхание его нечищеного рта. — Я тебя сейчас скину вниз головой, понял, скотина?…
Он шепчет прямо в его немытое лицо. Тот молчит и только растерянно сопит.
Хаген отталкивает испытуемого прочь от себя. Из темноты к нему подступили остальные из состава группы. Хаген внутренне подобрался. Пусть только попробуют накинуться. Тем более все разом. В суматохе и темноте он продержится. На удивление, они и не собираются нападать на Отто.
— Эй, как там тебя… Хаген? — Это голос старшего группы ефрейтора Ремера.
— Где спуск, Хаген? Нам надо торопиться… — вполне миролюбиво добавляет он. По всему, этот Пауль у них не в почете. Вступаться за него явно никто не желает.
— Сейчас… сейчас…
Отто практически на ощупь осматривает край обрыва. Должно быть где-то здесь. Вот камень. Он валялся в нескольких шагах от спуска. Вот куст репейника… Ага, есть!
— Нашел, нашел!… — громким шепотом зовет остальных Отто. — Доставайте веревку. Без нее тут можно шею свернуть. Ее надо спустить для подстраховки…
Он уже завел пулемет за спину и начал осторожно спускаться вниз. Ремер и еще двое быстро разматывают веревочную связку и бросают конец вниз. Самое время. Отто хватается за веревку одной рукой, потом второй. Он уже начал терять равновесие. Не толстая, но прочная и эластичная пенька крепко фиксируется в ладонях.
— Держите крепче… — шепчет он вверх и, перебирая ногами по ступенькам, а руками — по веревке, быстро спускается вниз. Он два раза дергает конец веревки. Это сигнал для следующего.
Отто не ждал его. Он оглянулся вокруг. Но поблизости никого нет. Куда подевались Ульман и лейтенант? Черт возьми… Не будет же он кричать: «Ганс, ау! Отзовись!»
Вдруг насыпная песчаная горка у самого отвеса оврага зашевелилась. Полог плащ-палатки, присыпанной песком, откинулся, и оттуда высунулся ствол винтовки, следом — голова Ульмана.
— Хаген, мы здесь! — Ганс не сдерживал радости. — Я уже думал, ты не вернешься…
— Ну вы и замаскировались!… — обрадованно откликнулся Отто, подбегая к ним. По лестнице спускался уже третий боец.
— Бери лейтенанта. Мы должны упаковать его в плащ-палатку и поднять наверх.
Они взяли палатку и быстро соорудили вокруг Паульберга что-то на манер люльки. Веревкой, в несколько обхватов, ее закрепили вокруг тела. Вверх лейтенанта тянули четверо, а Отто подталкивал снизу, шаг за шагом делая вверх по ступеням. Дважды он чуть не сорвался. Пришлось цепляться за плащ-палатку. Тогда испытуемым, которые были наверху, приходилось вместе с Паульбергом удерживать на весу и его.
XVII
— Ульман, тебе надо выбраться наверх вместе с командиром… — произнес Отто. Он подтолкнул Ганса к глиняным ступеням.
Однако Ульман уперся. Видимо, ему до смерти надоело возиться с Паульбергом.