Вихри Мраморной арки

— Вон они, — показал я. — Надо доложить о прибытии. Ответственным наверняка окажется Нельсон, а он любит, чтобы все делалось строго по правилам.

Я побежал вниз, оскальзываясь на разбитых кирпичах и штукатурке.

— Осторожней, — крикнул я Джеку. — Тут везде стекло и острые доски.

— Джек, — окликнул он.

Я обернулся. Джек остановился на середине склона и глядел вверх, словно прислушивался к чему-то. Я тоже посмотрел вверх, испугавшись, что возвращаются бомбардировщики — но все звуки заглушал грохот зенитных пушек. Джек стоял неподвижно; теперь он опустил голову и разглядывал обломки.

— В чем дело? — окликнул я его.

Он вынул из кармана фонарик и стал беспорядочно светить им во все стороны.

— Прекрати! — закричал я. — Ты нарушаешь затемнение! Джек выключил фонарик.

— Тут, внизу, есть живой. — Он опустился на колени. — Его надо откопать.

Он вытащил из обломков балясину перил и стал ковырять ею гору мусора.

Я недоуменно взглянул на него.

— Откуда ты знаешь? Он разгребал обломки.

— Достань кирку. Эта штука твердая, как камень. Скорей, — нетерпеливо крикнул он.

Ответственным за спасательные работы оказался кто-то мне незнакомый. Это меня обрадовало: Нельсон никогда не выдал бы кирку без соответствующих санкций. У ответственного — он был моложе меня и весь в прыщах под слоем кирпичной пыли — кирки не нашлось, но он вручил мне пару лопат, не задавая никаких вопросов.

Я полез через холмы назад. Дым и пыль немного улеглись, в небе у реки дождем падали осветительные ракеты, которые озаряли все чересчур ярким, не дающим ничего различить светом — как автомобильные фары в тумане. Джек стоял «а Четвереньках на середине склона и втыкал балясину в холм, разгребая завал, — словно убийца, снова и снова вонзающий нож в тело жертвы.

С неба упала россыпь ракет, уже намного ближе. Я пригнулся и поспешил на помощь Джеку, протягивая ему одну из лопат.

— Не выйдет, — отмахнулся он.

— Что такое? Ты больше его не слышишь? Джек упорно ковырял балясиной в склоне.

— Что? — Он поглядел на меня так, будто понятия не имел, о чем я только что спрашивал.

— Ты его слышишь? — повторил я. — Голос?

— Эта штука… — произнес он. — Лопатой ее не возьмешь. Ты захватил корзины?

Корзин я не принес, но на склоне нашлась большая жестяная кастрюля. Я передал ее Джеку и стал копать. Он, конечно, оказался прав: я вогнал лопату в обломки и тут же погнул ее о потолочное перекрытие. Снизу подцепить перекрытие не удавалось — сверху его придавил здоровенный кусок балки. Бросив лопату, я выломал из перил еще одну балясину и опустился рядом с Джеком.

Перекрытие придавливала не только балка, но и сыпучая груда обломков — кирпичи, куски дерева и штукатурки. Все это было спрессовано крепче цемента. Мы углубились фута на три, как вдруг невесть откуда возник Суэйлс.

— Это глина такая, тверже мрамора. Весь Лондон из нее выстроен, — объяснил он.

Суэйлс принес два ведра и новости. Оказалось, Нельсон уже прибыл и успел разругаться с прыщавым ответственным из-за того, кто руководит работами на объекте.

— Нельсон с криком тычет в карту, где обозначено, что эта сторона Кингс-роуд входит в его район, — весело рассказывал Суэйлс. — А прыщавый ему и говорит: «Ах так? Ну и разбирайтесь тут сами».

Даже с помощью Суэйлса мы продвигались слишком медленно. Попавший под обвал либо задохнется, либо умрет от потери крови, прежде чем мы его отроем. Джек не прерывался ни на секунду, хотя прямо над головой свистели бомбы. Он, казалось, точно знал, где надо копать, но даже в краткие минуты затишья никто из нас не слышал ни звука. Сам Джек, похоже, особо не прислушивался.

Балясина, которой он орудовал, сломалась в твердой, как камень, глине; Джек взял мою и стал рыть дальше. Из груды обломков показались разбитые часы. Потом — подставка для яиц.

Появился Моррис. Он только что закончил эвакуировать людей с двух улиц, где упала неразорвавшаяся бомба. Суэйлс рассказал ему о Нельсоне и ушел разузнать что-нибудь про обитателей дома.

Джек показался из ямы.

— Нужны распорки, — сказал он. — Края вот-вот обвалятся.

У подножья холма нашлось несколько перекладин от кровати. Одна из них оказалась слишком длинной; Джек надпилил ее и сломал пополам.

Вернулся Суэйлс.

— В доме никого не было! — крикнул он в яму. — Полковник и миссис Годалминг с утра уехали в Суррей.

Заглушая его слова, прозвучал отбой воздушной тревоги.

— Джек, — окликнул Джек. — Джек! — настойчиво повторил он.

Я склонился над ямой.

— Который час? — спросил он.

— Около пяти, — ответил я. — Только что дали отбой.

— Светает?

— Пока нет. Что-нибудь нашел?

— Да, — сказал он. — Помоги.

Я протиснулся в выкопанную нору и понял, почему Джек спросил, не рассвело ли: внизу стояла кромешная тьма. В свете фонарика наши лица, освещенные снизу, казались ликами призраков.

— Он там. — Джек потянулся к балясине, похожей на ту, которой он раскапывал завал.

— Под лестницей? — спросил я, и тут балясина ухватилась за его руку.

За пару минут мы вытащили его наружу. Джек тянул за руку, которую я принял за балясину, а я выгребал глину и штукатурку из пещерки, образованной дверью и холодильником, что свалились друг на друга.

— Полковник Годалминг?

— Где, черт возьми, вас носило? — осведомился он, отталкивая мою протянутую руку. — Обеденный перерыв, что ли?

Пышные усы и фрак полковника покрывала белая пыль.

— Что это за страна, где человеку приходится самому выкапываться из завала?! — вопил он, тыча в лицо Джеку половник, полный штукатурки. — Да я бы до самого Китая дорыл, пока вы, болваны, возились тут наверху! Проклятые неумехи! — надрывался он, пока его вытаскивали из ямы. Мы с Джеком подталкивали его зад, обтянутый элегантными брюками. — Копуши! Своего носа найти не сможете!

Как выяснилось, полковник Годалминг и в самом деле уехал за день до этого в Суррей, но решил вернуться за охотничьим ружьем — на случай вторжения.

Я отвел полковника к машине «Скорой помощи».

— Разве можно полагаться на нашу чертову гражданскую оборону! — разглагольствовал он.

Начинало светать. От бомбежки пострадали всего два квартала. Холм к югу оказался пустующим многоквартирным домом; в соседних постройках даже стекла не вылетели.

«Скорая помощь» подъехала поближе к разрушенному дому, и я помог полковнику добраться до нее.

— Как вас зовут? — спросил он, не обращая внимания на раскрытые перед ним двери фургона. — Я доложу вашему начальству. И о том, другом — тоже. Чуть руку мне не оторвал! Куда он делся?

— На работу ушел, — ответил я. Как только мы вытащили Годалминга, Джек засветил фонарик, взглянул на часы и сказал: «Мне пора». Я пообещал, что отмечу его у ответственного, и помог полковнику спуститься с холма. Сейчас я уже жалел, что не ушел вместе с Джеком.

— На работу! — фыркнул Годалминг. — Наверняка дрыхнет, ленивая свинья! Сперва чуть не сломал мне руку, а теперь преспокойно оставил умирать. Я ему покажу работу!

— Если бы не он, вас бы не нашли, — огрызнулся я. — Он, расслышал, как вы зовете на помощь.

— Зову на помощь? — изумился он и стал весь пунцовым. — Зову на помощь! Стал бы я звать на помощь кучку тунеядцев!

Женщина-водитель подошла к нам выяснить, из-за чего задержка.

— Меня оклеветали — будто я звал на помощь, как жалкий трус! — выпалил полковник. — А я не звал никого. Да и зачем, толку же все равно не будет. Либо выкапывайся сам, либо сиди тут до Второго Пришествия! Я уж почти выкопался — и тут явился этот молодчик, обвинил меня в том, что я плакал, как ребенок! Чудовищно! Безобразие!

Она взяла его за руку.

— А вы себе что позволяете, девушка? Почему не сидите дома, почему бегаете везде в такой короткой юбке? Это же неприлично!

Негодующего полковника уложили на койку и накрыли одеялом. Я захлопнул двери машины, проследил, как они уезжают, а потом обошел вокруг места происшествия, ища Морриса и Суэйлса. Среди облаков проглянуло солнце, окрасило развалины алым; луч сверкнул по осколку зеркала.