Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 126 из 144

— Так, значит, — спросил он, — остельская колония намерена выстроить маяк на острове Горн?

— Да, — подтвердил Кау-джер.

— За свой счет?

— Да. Но при обязательном условии, что Чили передаст остров Горн в нашу полную собственность. Вот уже более пяти лет, как я предложил этот проект вашему правительству и до сих пор не могу добиться какого-нибудь результата.

— Что же вам отвечали? — осведомился господин Агире.

— Отделывались пустыми отписками. Ни да, ни нет. Такая, канцелярская канитель может тянуться веками. А тем временем корабли продолжают разбиваться о скалы этого островка, совершенно невидимого в темноте.

Казалось, господин Агире был чрезвычайно удивлен. Впрочем, его удивление вряд ли было искренним, ибо он лучше Кау-джера знал об обычных методах работы подобных учреждений и, по-видимому, в глубине души не одобрял их. Но он обещал Кау-джеру лично доложить своему правительству об этом проекте и всячески поддержать его. Он выполнил свое слово, и поддержка его оказалась настолько эффективной, что уже через месяц переговоры, тянувшиеся долгие годы, закончились. Кау-джер получил официальное извещение о принятии его предложения. 25 декабря между Республикой Чили и колонией Осте был подписан договор о передаче острова Горн в полную собственность остельской колонии при условии, что она выстроит и будет содержать за свой счет маяк на крайней оконечности мыса Горн.

Кау-джер считал, что маяк явится венцом всей его деятельности. Умиротворенная и благоустроенная колония, всеобщее благосостояние, широкое внедрение образования и, наконец, тысячи человеческих жизней, спасенные им на самом стыке двух величайших океанов земного шара, — такой представлялась его деятельность на земле.

Великая задача! Разрешив ее, Кау-джер имел полное право подумать и о себе, отказавшись от обязанностей, к которым чувствовал глубочайшее отвращение.

Повелевая людьми и являясь фактически самым неограниченным из диктаторов, он все же никогда не был счастлив. Длительное пребывание у власти не привило Кау-джеру вкуса к ней. Он всегда применял эту власть наперекор себе самому. Всю жизнь он никому не подчинялся, и ему казалось жестоким навязывать свою волю другим. Правитель оставался все тем же энергичным, хладнокровным и грустным человеком, каким был в те далекие дни, когда спасал погибавших остельцев. Да, тогда он спас их, но погубил самого себя. Вынужденный отречься от своих идеалов и покориться фактам, Кау-джер мужественно нес свой тяжкий крест, но в глубине души все еще лелеял слабую надежду на возможность осуществления своей мечты.

Гарри Родс замечал некоторые изменения в характере Кау-джера, проявившиеся особенно резко тогда, когда началось строительство маяка и Кау-джер счел взятые на себя обязательства почти выполненными. Наконец правитель совершенно открыто высказал свои соображения по этому поводу. Это произошло так.

В случайной беседе Гарри Родс, с благодарностью вспоминая обо всем, что сделал для колонии Кау-джер, услышал совершенно недвусмысленный ответ:

— Я взял на себя организацию колонии и стараюсь по мере сил выполнить свой долг, после чего мои полномочия окончатся. Я надеюсь доказать вам, что на земном шаре существует хотя бы одно такое место, где человек может жить вне подчинения.

— Управлять — не значит подчинять, — взволнованно возразил Гарри Родс, — и вы сами являетесь примером этому. Не может существовать общество без верховной власти, как бы ее ни называли.

— Я держусь иного мнения, — ответил Кау-джер, — и считаю, что как только исчезает настоятельная необходимость во власти, она должна быть устранена.

Гарри Родс с грустью следил за ходом мысли своего друга, предвидя, к каким печальным последствиям могут привести эти рассуждения. Иногда ему даже хотелось, чтобы какая-нибудь катастрофа, временно нарушив благоденствие колонии, вновь доказала бы правителю его заблуждение.

К несчастью, его желание сбылось. И катастрофа произошла еще раньше, чем он мог предположить.

В начале марта 1891 года вдруг пронесся слух, что открыты богатейшие месторождения золота. В самом этом известии пока не было ничего страшного. Наоборот, все радовались, и даже самые рассудительные люди, как например Гарри Родс, разделяли всеобщий восторг. Для жителей Либерии этот день стал праздником.

Один Кау-джер оказался прозорливым. Один он сразу же представил себе пагубные последствия этого открытия и понял, какие разрушительные силы сокрыты о нем. Вот почему, когда все вокруг него ликовали и поздравляли друг друга, он один оставался мрачным и угнетенным, предчувствуя надвигавшиеся трагические события.



11. Золотая лихорадка

Знаменательное событие произошло утром 6 марта.

Несколько человек, среди которых находился и Эдуард Родс, отправились спозаранку на охоту за двадцать километров от Либерии, к подножию гор Сентри Боксис, на юго-западе полуострова Харди. Там, в густых девственных лесах, еще водились хищные звери — пумы и ягуары, причинявшие большие убытки овцеводам.

Убив по дороге двух пум, охотники добрались до быстрого потока на опушке леса, как вдруг из-за деревьев появился громадный ягуар.

Эдуард Родс выстрелил, но пуля только ранила зверя. Зарычав, ягуар перескочил через ручей и исчез в высокой траве.

Не растерявшись, Эдуард Родс послал ему вдогонку вторую пулю, которая, не попав в цель, ударилась о выступ прибрежной скалы. Во все стороны брызнули каменные осколки.

Один осколок упал у самых ног Эдуарда Родса. Камень выглядел так необычно, что юноша поднял его и стал внимательно рассматривать.

Этот небольшой кусок кварца был исчерчен характерными прожилками, в которых ясно обозначались крупинки золота.

Золото! Молодого человека очень взволновала эта находка. Оказывается, на острове Осте есть золото! Он держал в руках неоспоримое доказательство — маленький обломок камня.

Эдуард сразу же понял важность этого открытия. Ему хотелось бы сохранить его в тайне, сообщив только отцу, чтобы тот доложил Кау-джеру. Но юноша был здесь не один. Другие охотники тоже подобрали отлетевшие осколки и обнаружили в них золото. Значит, скрыть новость не удастся!

Действительно, в тот же день об этом узнали все либерийцы. Грянул настоящий пороховой взрыв, пламя которого мгновенно перенеслось из Либерии во все поселения.

Тем не менее в текущем сезоне не могло быть и речи об эксплуатации месторождения золота. Приближалось осеннее равноденствие, а на параллели острова Осте открытые разработки в холодное время года невозможны. Так что находка Эдуарда Родса пока еще не вызвала никаких трагических последствий.

Этот год (десятый со дня основания колонии) принес исключительный урожай. В центральных районах острова возникли новые лесопильни. Одни приводились в движение паром, другие — электричеством от гидроэлектростанций. Рыболовные промыслы и консервные фабрику весьма способствовали расцвету торговли. Общий тоннаж груза кораблей, посетивших порт, исчислялся в 32775 тонн.

До наступления холодов строительство маяка и примыкавшего к нему здания машинного отделения на мысе Горн шло полным ходом, несмотря на дальность расстояния (остров Горн находился примерно в семидесяти пяти километрах от полуострова Харди) и необходимость доставки материалов и оборудования морем, усеянным рифами. Но в период зимних бурь навигация здесь прекращалась, так что строительные работы приостановились.

На острове Осте больше не знали нищеты, и никогда общественный порядок не нарушался преступлениями против личности или собственности. Изредка, правда, случались пустячные ссоры между колонистами, но обычно все заканчивались примирением еще до обращения в суд.

Ничто как будто не угрожало безмятежному существованию колонии, если бы не обнаружение золота. А это, принимая во внимание свойственную людям жадность, могло повлечь за собой большие осложнения.

Сообщение о находке вызвало у Кау-джера самые мрачные предчувствия. К сожалению, они оправдались…