Страница 20 из 33
Женщина улыбнулась в ответ, сердце ее забилось сильнее, и она инстинктивно поправила волосы.
– Ничуть!
– Очень любезно с вашей стороны!
Воган еще улыбался ей сквозь стекло, когда зазвонил телефон. Он схватил трубку:
– Привет, конфетка, что хорошего скажешь?
– Отправляйтесь в Бэмптон. Обеспечьте, чтобы товар отправили нашему представителю в Глочестере. Позвоните ему и расскажите, чего следует ожидать.
– Полная обработка?
– Абсолютно! И вот что, Саймон, он не хочет, чтобы вы сами вмешивались, если только это не будет совершенно необходимо. В противном случае вам предоставляется полная свобода действий. А пока лишь приглядывайте за тем, как идут дела, и сообщайте новости.
– Будет сделано, конфетка!
Он вышел из будки и весело улыбнулся пожилой женщине:
– Сожалею, если я задержал вас. Вы должны разрешить мне заплатить за ваш кофе.
Она залилась краской, словно молоденькая девушка.
– Это не обязательно! Правда, правда!
– Но я настаиваю!
Он оставил щедрые чаевые и вышел, тихонько насвистывая, а женщина вздохнула и сказала девушке за стойкой:
– Не часто в наши дни встретишь молодого человека с такими манерами.
Девушка кивнула, соглашаясь:
– Настоящий джентльмен, правда? Сразу видно.
А Воган включил мотор своего «спитфайера» и поспешно уехал.
Стрелка спидометра в старом фургоне для скота упорно отказывалась заходить за отметку тридцать пять миль. Поэтому было уже половина четвертого, когда они приблизились к Бэмптону.
Пол похлопал Янгблада по плечу и указал на обочину, где у старого «форда» стояла Молли. Гарри подкатил к ней. Шел сильный дождь, но щеки девушки горели, и она казалась оживленной.
– Как дела, малышка?
– Прекрасно! Без неприятностей!
Он обратился к Шавассу, который обошел фургон спереди:
– Так какой адрес?
– Элма-Котэдж.
– Это может быть где угодно!
– Верно. Пожалуй, будет лучше, если Молли поедет одна. Нам не следует слишком светиться.
Янгблад кивнул, вынул бумажник Кроутера и достал пять фунтов.
– У тебя, должно быть, бензин на исходе. Заправь полный бак и купи мне сигарет и газету, если сможешь.
Девушка скрылась за стеной дождя, а мужчины снова влезли в кабину фургона.
– Никакой засады на дороге, уже хорошо, – заметил Янгблад.
Шавасс пожал плечами:
– Мы где-то в двухстах милях от Фрайдиторп. Нас здесь не ищут, во всяком случае пока!
– И значит, нечего нам тащиться в старом драндулете, – отозвался Янгблад. – Мы можем отделаться от девчонки и ехать в «форде».
Шавасс с трудом сдержал гнев:
– Может быть, ты предпочитаешь бродить по Бэмптону, демонстрируя свою физиономию, чтобы найти Элма-Котэдж? А я вот не хочу! Если мы еще не попали на первые страницы газет, то теперь уж точно попадем! – Он покачал головой: – Она себя окупит, по-моему.
– Возможно, ты и прав, – ворчливо согласился Янгблад.
– Можешь поставить на это свои деньги!
Шавасс откинулся на пассажирском сиденье, закурил одну из своих последних сигарет и задумался, анализируя ситуацию. Пока все хорошо. Главная удача в том, что Кроутер предал своих хозяев и проследил за клиентами до Бэмптона. Без этого у них не было бы ни единого шанса, и все эти долгие, утомительные месяцы в тюрьме были бы напрасной тратой времени.
Но то, что случится сейчас, было еще важнее. Он думал о том, что скажет им Роза Хартман, слепая женщина, о которой рассказал Кроутер. Возможно, они узнают совсем немного.
«Форд» вырулил из-за поворота дороги и подъехал к ним. Вышла Молли, она несла пачку сигарет и газету.
– Элма-Котэдж в этой стороне деревни, – сообщила она. – Я только что проезжала мимо. Там есть такой узкий переулок, по правую сторону дороги. Примерно в двухстах ярдах за поворотом. Коттедж где-то в середине переулка. Очень красивый.
Янгблад открыл газету и наткнулся на свое изображение. Фотография была не тюремная. Ее сделали еще во время суда на лестнице, перед входом. Он улыбался толпе, рука поднята в беспечном приветствии.
Эта фотография свидетельствовала о том, что тысячи простых людей по всей стране думают, что с ним обошлись жестоко. И сейчас они, должно быть, надеются, что он сумеет удрать.
– Неплохо, а? – спросил Янгблад, не в силах скрыть распирающую его гордость. – Мы заставили этих ублюдков обратить на себя внимание!
Все то же! Та же потребность в славе любой ценой, то же подсознательное стремление к саморазрушению. Но Шавасс ничего не сказал. Чуть ниже фотографии Янгблада была помещена его собственная, меньшая по размеру.
Янгблад с сожалением хмыкнул:
– Они чуть не прозевали тебя. Драм. Ты тут совсем на себя не похож.
Шавасс покачал головой:
– Можешь наслаждаться своей рекламой, Гарри. А что до меня, я не успокоюсь, пока эти новости не превратятся в три строчки информации в восьмой колонке на двенадцатой странице.
– Для этого должна пройти по меньшей мере неделя. Ребята из газеты умеют расписать хорошую историю, если узнают о ней. – Янгблад сложил газету и бросил ее в кабину фургона. – Давай двигать!
– Я уже думал об этом, – сказал Шавасс. – Мы можем нарваться на неприятности. Глупо идти обоим.
– Это правильно. – Янгблад улыбнулся и обнял девушку. – Я останусь здесь и пригляжу за Молли.
– Годится! – спокойно сказал Шавасс. – Если я не вернусь через час, приходи.
– Если я еще буду здесь, – язвительно заметил Янгблад.
Шавасс кивнул:
– Если подумать, все возможно. При таких обстоятельствах мне следует получить половину денег. На тот случай, если придется позаботиться о себе.
Янгблад засомневался было, но потом достал бумажник Кроутера.
– Почему бы и нет? – Он отсчитал двадцать пять фунтов и дал их Шавассу с горстью мелочи. – А как я узнаю, что ты не смылся один?
– Никак! – ответил Шавасс, повернулся и ступил под дождь.
Янгблад обернулся к Молли, которая застенчиво смотрела на него. Лицо девушки было мокрым от дождя, глаза сияли. Как ни странно, она выглядела не так уж плохо. Он обнял ее за талию и нежно прижал к себе:
– Слушай, малышка, нам предстоит долгое ожидание. Мы могли бы забраться в фургон и устроиться поудобнее.
– Хорошо, Гарри.
Она шла впереди, а когда он помогал ей влезть в машину, руки его тряслись от возбуждения.
Коттедж стоял достаточно далеко от дороги. Старое здание из серого кирпича, увитое плющом. Длинный, узкий сад, мокрый от дождя, почти без цветов – только несколько ранних нарциссов в траве. Шавасс прошел по заросшей дорожке к парадной двери. На медной табличке было написано: «Мадам Роза Хартман – только по предварительной договоренности».
Пол постучал. Послышался легкий стук шагов, похожий на шуршание ветра в сухих листьях, глухое ворчание, а затем – тишина. Через некоторое время он услышал постукивание палки, дверь отворилась, и в дверях появилась женщина.
Ей было около семидесяти, волосы зачесаны назад и собраны в старомодный пучок, лицо желтоватое, словно старый пергамент. Она была одета в костюм из твида, с длинной, почти до самых щиколоток юбкой; в левой руке – палка черного дерева. Правой рукой она крепко держала за ошейник одну из самых прекрасных собак, какую ему только доводилось видеть: черного с подпалинами добермана.
Рычание возникло в его глотке глубоко, как отдаленный гром. Женщина дернула ошейник:
– Успокойся, Карл. Кто здесь?
У нее был легкий немецкий акцент, а когда она чуть-чуть наклонилась вперед, он увидел затуманенные бельмами глаза.
– Не можете ли вы уделить мне немного времени?
– Вам нужна профессиональная консультация?
– Да.
– Я принимаю клиентов только по предварительной договоренности. Закон очень строг, приходится быть осторожной.
– Я проезжал мимо. Был бы очень обязан. Мне вас рекомендовали.
– Понятно. – Похоже, она еще сомневалась. – Ваше имя?