Страница 34 из 37
Эктор воспользовался случаем и пошел в больничный буфет, где купил бутылку содовой и тут же принялся утолять жажду. А Шерри тем временем беседовала в коридоре с лаборантом и узнала, к своему удивлению, что тот знает Майка еще со школьной скамьи.
— Правда, я его не видел сто лет, — сказал добродушный мужчина, — пожалуй, с тех пор, как мы с вами обоими столкнулись в «Селене». Я был с женой. Это было года два тому назад, и у вас цвет волос был другой, чуть посветлее.
На Шерри, измученную всеми событиями дня, фраза эта произвела убийственное впечатление. Человек говорит о Лайзе. Шерри и раньше много раз указывали на сходство с сестрой, но она с этим не соглашалась.
— Я тогда еще сказал жене: посмотри, как они любят друг друга. Старина Майк наконец-то нашел свою половину. А теперь скажу ей, что опять видел вас, она будет так рада!
Он продолжал болтать, вспоминая всякие случаи из тех времен, когда они с Майком были старшеклассниками, а Шерри приходилось все это слушать и глотать горькие «пилюли». Майк любил ее сестру, от этого не уйдешь…
Измотанная физически и морально за долгий день, начавшийся с драки между Майком и Керли, Шерри чувствовала, что оптимизм ее покидает. Не знаю, смогу ли я жить на те крохи, что достанутся мне от его любви к Лайзе, думала она, приходя в отчаяние. И делить с ним постель, потому что он… не откажется… Можно ли строить семейную жизнь лишь на фундаменте счастливого детства для Джейми, что их обоих заботит, исходить только из интересов ребенка?
Когда наконец Шерри, Эктора и лаборанта вновь впустили в палату, Шерри была как-то слишком тиха и задумчива. Слава Богу, лаборант не стал углубляться в свои воспоминания: привезли новый «тяжелый случай» и медработника отозвали.
Эктор предложил Шерри отвезти ее в Тампу, чтобы освободить на всю ночь Майка, которому нужно как следует отдохнуть. Она вышла за помощником мужа, едва коснувшись губами губ Майка. А позже, погруженная в мрачные мысли, чуть не забыла сказать Эктору «до свидания».
Оказавшись в квартире Майка, Шерри не стала мыться и переодеваться, хотя чувствовала себя немыслимо грязной. Она помчалась на машине к родителям мужа, чтобы забрать Джейми. Ребенок сладко спал, но она завернула его в одеяло, крепко прижала к себе и ушла, захватив те вещички, которые смогла унести.
— Майк чувствует себя неплохо, — сказала она расстроенной свекрови, только что увидевшей их «приключения» по телевизору. — Утром я поеду и навещу его, но сначала заеду к вам, возьму манежик ребенка.
Вернувшись домой, Шерри покрыла личико Джейми бесчисленными поцелуями и только после этого уложила его в кроватку.
— Люблю тебя, маленький, — шептала она, глядя, как он засовывает палец в рот.
Следующим по срочности делом был душ. Стараясь не думать о неприятном, Шерри смывала с себя грязь, пот и унижения, покрывшие ее в Брамптон-Гроувз. Она провела в ванной не менее двадцати минут, наслаждаясь теплой водой и душистым мылом.
Ну хорошо, думала Шерри, входя в комнату с мокрыми волосами, в легком халатике и все еще чувствуя какую-то душевную тоску. Что же делать? Выяснять отношения с Майком? Или просто решить для себя, смогу ли я играть роль второй скрипки… и как долго? Выдержу ли я эту душевную боль? Если я промолчу, призрак Лайзы будет вечно стоять передо мной.
С одной стороны, то, каким нежным и страстным был Майк в ободранном трейлере — словно он никогда и не помышлял о другой женщине, — говорило, что их брак окажется счастливым. То же внушала Шерри ее любовь к Майку. С другой стороны, Лайзе поклонялось столько мужчин, и этот факт свидетельствовал «против». Чашу весов перетягивала в сторону «против» простая вещь: перед свадьбой они с Майком не признались друг другу в любви.
Уже живя в этой квартире, Шерри заметила на книжной полке альбом для фотографий, но не стала его смотреть, из уважения к личной жизни мужа. Теперь ее обуяло желание взглянуть на фотографии. Черт с ними, с приличиями! Может, те фото, где он вместе с Лайзой, дадут мне ключ к разгадке их чувств? Даже то, что Майк хранил фотографии, о чем-то говорит.
Листая альбом, Шерри молила Бога, чтобы таких фото не оказалось, и, как на грех, обнаружила десятки снимков, сделанных за время их недолгого романа. Стараясь сдержать слезы, смотрела Шерри на копию того же фото, которое хранилось в обувной коробке, в доме бабушки. На похожий пароход Майк глядел с тоской с балкона того номера, в мотеле, думала она.
Снова и снова Шерри вглядывалась в счастливые, беззаботные лица на снимке. Другие фото дышали тем же настроением: на одном Майка с Лайзой сняли на пляже, на другом — около дома, когда они мыли машину, на третьем — за столиком в модном ресторане — может быть, снимал официант, — и все убеждали в одном: Майк был с Лайзой безмерно счастлив. Те снимки, где он щелкнул ее сам, с особой очевидностью говорили о его любви к ней и восхищении.
Чем же объяснить нашу страсть в этом лагере? — думала Шерри. Видимо, тем, что были рядом, касались друг друга. Да еще нервное напряжение, пережитое днем. Может, другая женщина поможет ему забыть Лайзу, но не я. К несчастью, мое сходство с сестрой, которое отмечают люди, наше родство — все это будет напоминать ему о Лайзе. И каждый раз, видя меня с Джейми на руках или лежа со мной в постели, он будет думать о ней.
Шерри вышла на кухню, налила себе стакан вина (чего с ней никогда не случалось) и снова легла на кровать. Истина в том, думала она, потягивая легкое шабли, что для ребенка я — всего лишь тетка. А женился он для того, чтобы избежать суда и заполучить няньку для Джейми.
Она уже добилась того, чего хотела: обеспечила ребенку материальную поддержку, а Майку предоставила возможность заботиться о сыне. Наверное, ей стоит вообще уйти со сцены. Правда, есть два «но»: она любит Майка до самозабвения, да и ребенка полюбила, как своего собственного. Отказаться от них обоих — немыслимая жертва.
Зазвонил телефон на письменном столе, и Шерри вскочила с кровати: кто бы это мог быть? Время-то — за полночь.
Настроения не было разговаривать ни с кем, и Шерри включила автоответчик. Услышала голос Майка, слегка изменившийся, и сердце ее подпрыгнуло в груди.
— Шерри, дорогая моя, если ты не спишь — ответь… — сказал он. — Сегодня в больнице ты была такой необычно тихой, и я подумал: что с тобой? — Какое-то время он молчал, ожидая ответа. — Надеюсь, все в порядке? Я понимаю, ты совсем измучена. Но у меня есть просьба: завтра, когда ты поедешь ко мне в больницу, пожалуйста, захвати мой портфель.
Ни «я люблю тебя», ни «я по тебе скучаю», подумала Шерри, когда телефон замолчал. Ей не пришло в голову, что ему могло быть как-то неловко сообщать о своих чувствах автоответчику. Я только секретарша для него, подумала Шерри, нет, еще партнер по сексу. И еще нянька для Джейми. Бледная копия женщины, которую он раньше любил.
В приступе отчаяния она сделала страшный вывод: уйти! Нет, не сейчас, нельзя лишать Джейми спокойного сна, да и ей самой необходим отдых. Все можно сделать рано утром: собрать свои и детские вещи в две большие сумки и навсегда покинуть квартиру, где он был счастлив с Лайзой. По дороге она заберет манежик Джейми у родителей Майка и вернется в хижину бабушки в Порт-Тампа. И уже там начнет продумывать план развода.
Бабушка моя не так плоха, если к ней привыкнуть, рассуждала Шерри. Может, она нас и не любит до безумия, но мы хотя бы знаем все ее «штучки». Один вопрос, правда, остается без ответа: как отнесется Майк к моему бегству? Если дать Майку время остыть, он, вероятно, согласится с доводами рассудка и пойдет на двойное опекунство.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Анализы, сданные Майком, показали, что раны его неопасны, и уже утром следующего дня его выписали из больницы. Куда только он после этого ни звонил: в свою квартиру, в контору ССФ, своим родителям, — Шерри не было нигде; у себя дома и в конторе он слышал собственный голос на автоответчике. Набрал номер телефона старой Лилиан и услышал гудки «занято». Буду звонить до тех пор, пока не доберусь до нее, подумал Майк. Но если я позвоню Эктору и окажется, что она с ним, вот уж, ей-Богу, им обоим не поздоровится.