Судная ночь на Синосе

Джек Хиггинс

Судная ночь на Синосе

Сестре моей жены, Шелаф Хьюитт, которая полагает, что пришла пора...

Глава 1

На месте катастрофы

Я обнаружил его в мутноватой зеленой воде на глубине около десяти морских саженей в двухстах ярдах от места падения. Первым, что я увидел, был парашют. Каким-то образом пилоту удалось раскрыть его, как я полагаю, чисто инстинктивно, в тот момент, когда сам уже шел ко дну. Парашют, похожий на странный белый цветок, потускневший от зеленого цвета воды, будто парил над водорослями.

Пилот лежал на шесть футов ниже, на песчаном участке дна, все еще пристегнутый ремнями к катапультирующему сиденью. Я поплыл дальше и почти тотчас увидел в водорослях лежащий на брюхе самолет; напоминающий фантастическое морское чудище, изготовившееся к прыжку. Не знаю почему, но от его вида мне стало не по себе. Оно производило впечатление одушевленного предмета.

Чтобы подплыть поближе, потребовалось все мужество, которого у меня уже почти не оставалось. Я заглянул в кабину пилота, где увидел множество рычагов управления и тускло фосфоресцирующих во мраке приборных циферблатов. Рулевая колонка слегка подрагивала в воде, словно невидимая рука приводила ее в движение. Ну хватит. Я решил возвращаться, нашел якорную цепь и в облаке воздушных пузырьков стал подниматься наверх. Неожиданно слой воды надо мной стал бутылочно-зеленого цвета, просветлевший от солнечных лучей, и я увидел над собой днище «Ласковой Джейн».

В ступенчатом подъеме не было нужды. Под водой я пробыл не так долго, но сильно замерз, так как допустил оплошность, не надев перед погружением гидрокостюма. Я всплыл рядом с лестницей. Водная поверхность была покрыта легкой серой рябью, которую восточный ветер гнал в мою сторону. От одного этого вида мне стало еще холоднее, и я, дрожа, стал взбираться на борт. Морган протянул мне руку. Его лицо выражало беспокойство – опять тот же озабоченный взгляд. На меня пахнуло свежевыпитым виски.

– Все в порядке, Джек? – спросил он.

Я устало улыбнулся и отстегнул акваланг.

– Старею, Морг, только и всего. Мне надо выпить.

Вынув из кармана старого бушлата наполовину пустую бутылку «Джеймсона», он протянул ее мне. Я сделал большой глоток. Спиртное не обожгло, поскольку у меня было достаточно времени привыкнуть к этому напитку. Я только где-то глубоко внутри почувствовал его легкое пощипывание, и тепло стало разливаться по всему телу.

– Можешь допить остальное, – сказал я, возвращая ему бутылку.

Некоторое время он нерешительно вертел ее в руках. Я кивнул ему, и он сделал быстрый глоток. Затем, немного поколебавшись, глотнул еще раз, после чего, неохотно закрутив пробку, сунул бутылку обратно в карман.

К перилам правого борта нашего катера была привязана моторная лодка, принадлежащая египтянам, на которой спиной к нам стоял Хаким. Он разговаривал с капитаном, молодым лейтенантом военно-морского флота Египта и армейским офицером. Хаким повернулся и, увидев меня, перешагнул через перила. Это был высокий, красивый мужчина с лицом оливкового оттенка, элегантный в своем ослепительно белом костюме из льна и старом галстуке колледжа в Хэрроу.

«В этом египтянине больше строгого английского стиля, чем в чертовых англичанах», – подумал я. Временами во мне довольно легко пробуждался ирландец, а может быть, просто заговорило выпитое виски.

– Ну и как, мистер Сэвидж, – произнес он. – Поиск увенчался успехом?

Я кивнул в ответ:

– Как раз то, что вы и предполагали. Израильский. «Мираж III».

– И в каком он состоянии?

– На нем ни единой царапины. Похоже, ваша противовоздушная оборона здесь ни при чем.

– Этого не может быть. На этот счет от офицера, командующего той самой батареей, я получил особое донесение. Самолет, вне сомнений, был сбит ими.

Подошел армейский офицер военной разведки в звании майора. Ему было около тридцати, с лицом, сильно испещренным шрапнелью, и темными бешеными глазами. Один из тех, кому пришлось пережить тяжелые времена на Синае и кто видел единственное решение арабо-израильского конфликта в полном уничтожении государства Израиль.

– Майор Ибрагим. Только недавно откомандирован из Каира мне в помощь, – представил его Хаким и, вынув элегантный золотой портсигар, предложил мне сигарету. – При налетах со стороны моря самолеты летят очень низко. Обычно на высоте шестьсот футов или меньше, чтобы наши радары не смогли их засечь. Летчик в этой ситуации не имеет права на ошибку. У «миражей» максимальная скорость полета 1450 миль в час, а скорость набора высоты десять тысяч футов в минуту. Стоит сделать одно неверное движение или просто кашлянуть на высоте шестисот футов, и ты пропал. Этот парень, должно быть, попытался поиграть с подлодками, прежде чем понял, что произошло.

Майор открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Сигарета была турецкой, но не из тех, которые продаются в Берлингтонском пассаже, и от ее дыма сильно запершило в горле. Я закашлялся.

– Мой друг, вы устали. Слишком много для одного, – участливо произнес Хаким.

– А никого больше нет, – ответил я. – Основная команда работает сейчас на либерийском грузовом судне. Оно затонуло на мелководье неподалеку от Абу-Кир.

– А Гийон, ныряльщик, который обычно работает с вами? Что с ним?

На этот раз уже спросил майор Ибрагим. Что-то в его голосе мне совсем не понравилось. Я испытал то же неприятное чувство, что и при виде затонувшего «Миража».

– Отправился к врачу в Александрию, – сказал я. – Он вчера потянул плечо.

Ибрагим собрался было продолжить разговор, но Хаким, положив руку ему на плечо, мягко сказал:

– Вернемся к «Миражу». Вы сможете его поднять?

– На это уйдет самое большее дня два. Мне потребуется пригнать пару рабочих ботов из Александрии и столько понтонов, сколько я смогу уложить вручную. И кроме того, у меня всего один плавучий кран. Мне потребуется еще один.

– Это будет, – пообещал он. Хаким был доволен собой, и это неудивительно – не каждый день становятся обладателями бесплатного уникального сверхзвукового реактивного истребителя в комплекте с ракетами «воздух – воздух».

– Я уверен, вы увидите, как будет благодарна моя страна за ваше сотрудничество, мистер Сэвидж, – продолжил Хаким.

– За сотрудничество, на которое мы можем безусловно рассчитывать, – подчеркнул Ибрагим. – Вы здесь на привилегированном положении, Сэвидж. Мы разрешили вам остаться в Египте и заниматься весьма прибыльным делом. Немногие из европейцев могут этим похвастаться.

Он произнес свою короткую речь с легкой злобой, но меня это совсем не задело. Сошло как с гуся вода.

– Я более чем благодарен вам, майор, – ответил я. – С другой стороны, должен заметить, что я гражданин Республики Ирландия и принадлежу к самой нейтральной нации на земле. Мы это уже давно доказали, а политика мне надоела. Люди сами ее придумали.

– Кто не с нами, тот против нас, – произнес майор нараспев, цитируя 53-ю страницу армейского устава.

– Это уж без меня, приятель. У меня правило никогда не вставать на чью-либо сторону. С такой заповедью дольше проживешь.

Я поднялся и кивнул Моргану. Тот выглядел еще более озабоченным, чем когда-либо.

– Возьму другой акваланг. Этот почти пустой. Думаю, одного баллона хватит.

– Какого черта, Джек. Ты сегодня достаточно долго поработал в одиночку. На сегодня с тебя хватит.

Конечно, он был прав. Главнейшее правило любой инструкции гласило: в одиночку под воду не погружаться, но в данном случае у меня не было выбора, и, прекрасно понимая это, он сам, недовольно ворча, помог мне пристегнуть акваланг.

– Есть ли необходимость в повторном погружении, мистер Сэвидж? – спросил Хаким.

– Там внизу пилот, – ответил я.

– Да, конечно, – он понимающе кивнул.

– Да пусть он там сгниет, – отрезал майор с раздражением.