Стрела Купидона

И, открыв дверь в малую гостиную, она стремительно вошла в нее.

— Доминик, дорогой… — услышала Фиби тошнотворно приторное приветствие, за которым последовало более сухое: — Добрый вечер, Тара.

— Хейзл, — голос Доминика звучал удивленно и слегка укоризненно. — Я тебя не ждал. — Он сидел у камина с заплаканной Тарой на коленях. Нежно сняв девочку с колен, он встал.

— Знаю, милый, но я должна была застать тебя прежде, чем ты уедешь. — Она театрально помолчала. — У меня просто потрясающая новость. Ты, конечно, помнишь Клейтонов — Говарда и Линнет? Ну, так вот, они сняли дом прямо под Инсбруком на все рождественские и новогодние праздники.

— Рад за них. — Доминик нахмурился. — Но я не понимаю, почему ты примчалась сюда сообщить мне об этом.

Хейзл деланно вздохнула.

— Это только начало. Они пригласили меня туда на все праздники. — Она возбужденно рассмеялась. — Рождество в Инсбруке, дорогой! Изумительная кухня, чудесное катание на лыжах. Разве это не восхитительно?

— Просто земной рай, — вежливо согласился он. — Надеюсь, снег будет глубоким специально для тебя.

— Не только для меня, дорогой. — Она кокетливо надула губы. — Для нас. Они хотят, чтобы я взяла с собой друга.

Воцарилась изумленная тишина, взорванная отчаянным воплем Тары.

— Нет! — закричала девочка. — Ты не заберешь моего папу на Рождество. Я не позволю тебе. Ты старая ведьма, и я тебя ненавижу! Папочка, ты не поедешь, правда? — со слезами в голосе умоляла она. — Ты не оставишь меня?

Доминик присел на корточки около нее.

— Это может быть весело, — нежно сказал он. — Ты ведь еще никогда не училась кататься на лыжах.

— Доминик, — прервала Хейзл, — боюсь, это исключено. В компании будут только взрослые. У Говарда и Линнет нет детей. Возможно, они не захотят…

— В таком случае и я не захочу, — спокойно продолжил он.

— Ты хочешь сказать, что не поедешь? Я просто поверить не могу! — На какое-то мгновение в голосе Хейзл появились истеричные нотки, затем она взяла себя в руки и даже смогла изобразить подобие улыбки: — Очевидно, мы не можем говорить об этом сейчас. Ты должен ехать. Но обдумай все тщательно во время поездки, а когда вернешься — обсудим.

Наступила пауза, затем Доминик подошел к двери и обратился к Фиби:

— Уведите Тару наверх, хорошо? Ей пора ужинать.

— Ужин! — эхом откликнулась Хейзл. — Если бы я в ее возрасте посмела разговаривать со взрослыми подобным образом, меня бы отослали спать без всякого ужина.

Фиби заметила, как Тара вся съежилась.

Она тихо сказала:

— Вы выбрали не самый подходящий момент, мисс Синклер. Но Тара сейчас сожалеет о своих словах и хотела бы сказать вам об этом.

Наступила тишина, потом Тара, опустив глаза, пробормотала извинения.

Доминик быстро поцеловал ее в волосы.

— Так-то лучше, — сказал он ей. — Теперь слушайся Фиби, и не успеешь оглянуться, как я уже вернусь.

— Но я хочу помахать тебе рукой на прощанье, — возразила Тара.

Фиби поспешила вмешаться.

— Ты можешь помахать из окна детской. — Она вывела девочку из комнаты.

— Почему я должна идти наверх? — требовательно спрашивала Тара.

— Потому что сейчас твой папа хочет попрощаться с мисс Синклер, а мы мешаем, — сказала Фиби, чувствуя, что помочь может только правда.

— Я хочу, чтобы мисс Синклер ушла, — холодно возразила Тара.

Я тоже, мысленно согласилась с ней Фиби.

Они вместе смотрели из окна, как Доминик появился на залитой светом подъездной дорожке. Хейзл держала его под руку. Ее лицо было обращено к нему, она улыбалась и что-то рассказывала. Их недавние разногласия, очевидно, были забыты.

Около «рейнджровера» они остановились. Фиби увидела, как Доминик наклонился к Хейзл и она, обвив его шею руками, привлекла его к себе для страстного поцелуя.

Фиби отошла от окна, не желая больше ничего видеть.

Через минуту к ней присоединилась Тара с серьезным лицом.

— Фиби, я не буду ужинать. Я совсем не голодна. — Ее губки задрожали. — Я не хочу, чтобы папочка уехал с ней.

Фиби быстро ее обняла.

— А он и не поедет. Он же обещал. Все будет хорошо, вот увидишь.

Ей и самой хотелось бы верить в это, но на сердце было тяжело.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На следующее утро Тара проснулась с нездоровым румянцем на щеках и опухшими глазами, жалуясь на плохое самочувствие. Она упорно демонстрировала кашель, поэтому Фиби разрешила все сомнения в ее пользу и позвонила в школу, объяснив отсутствие девочки.

Она и сама чувствовала себя скверно после беспокойной ночи с тревожными снами.

— Какие уроки ты пропускаешь? — поинтересовалась Фиби.

— Никакие. — Губы Тары задрожали. — Они собираются репетировать пьесу.

— Ну и замечательно! — решительно сказала Фиби. — Тогда ты можешь разучивать свой сюрприз для папы.

Тара покачала головой.

— Я не хочу больше этим заниматься. Все пропало.

— Возможно, позже ты изменишь свое мнение, — ласково сказала ей Фиби, мысленно проклиная миссис Фрэнке вместе с ее кознями.

Минуту-другую Тара молчала, потом спросила:

— Можно мне спать в комнате папочки, пока он в отъезде?

— Не знаю, — ответила удивленная Фиби. — Спросим у Кэрри.

— Она мне разрешит, — уверяла ее Тара.

Так все и вышло.

— Конечно, можно, крошечка моя, — приласкала девочку Кэрри. — Если так она себя чувствует ближе к нему, что же… Пожалуйста, помогите мне сменить белье, — тотчас добавила она.

— Да, конечно, — согласилась Фиби, подумав, что это еще одно препятствие, которое придется преодолеть. До сих пор у нее никогда не было повода входить в спальню Доминика. В те редкие случаи, когда дверь туда была открыта, она отворачивала голову и трусливо пробегала мимо.

Покои Синей Бороды — так она называла про себя спальню, которая столько лет была центром многих ее ночных кошмаров.

Стиснув зубы и крепко сжав кулаки, девушка вошла вслед за Кэрри и застыла на месте с открытым от удивления ртом. Это была совсем не та комната, которую она помнила.

Когда-то темно-красные стены были оклеены светло-кремовыми в золотую полоску обоями, бесследно исчезла кровать под балдахином, а на ее месте стоял широкий диван. Остальная мебель также была другой.

— Обставлено со вкусом, правда? — заговорила Кэрри. — Мистер Доминик все переделал, когда его брак распался. Что же, это понятно. Никто не смог бы спать с его воспоминаниями.

Или с моими, подумала Фиби.

— Когда мы пойдем покупать рождественскую елку? — нетерпеливо спросила за ленчем Тара. — Мы могли бы нарядить ее к приезду папочки.

— Прекрасная мысль, — улыбнулась ей Фиби, довольная, что девочка выглядит гораздо менее подавленной.

— Пожалуйста, пойдем сегодня днем, — взмолилась Тара. — Вечером я должна быть дома, потому что папа обещал звонить мне.

Сердце Фиби бешено заколотилось.

— В таком случае нам лучше поторопиться, — не задумываясь, быстро откликнулась она.

В просторном помещении, где хранились елки, стоял восхитительный хвойный аромат. Народу было немного, рождественский ажиотаж еще не начался.

После долгих обсуждений Фиби и Тара остановили свой выбор на елке среднего размера, у которой к тому же были живые корни.

— Мы сможем посадить ее в нашем саду после Рождества, — счастливо предложила Тара.

Остаток дня они провели, разбирая большую коробку с игрушками и гирляндами, которую откуда-то извлекла Кэрри. Из пластилина они вылепили Купидона со стрелой для верхушки елки. Купидон получил крылышки из старых кружевных занавесок и золотую стрелу. Таре он казался идеальным.

У нее много чего было рассказать отцу во время долгожданного телефонного разговора. Фиби видела, как быстро Тара, услышав звонок, помчалась в холл.

Доминик, подумала она, окажется просто счастливчиком, если ему удастся вставить словечко.

Но вероятно, ему это удалось, потому что внезапно Тара вернулась.