Страница 3 из 28
— Я бы сказала, ей около шести месяцев, — заметила Шерри, разглядывая Кэтрин, которая всячески мешала переодеванию, смеясь и дрыгая ножками в воздухе. — И с кем же это ты встречался пятнадцать месяцев тому назад?
Клинт отошел от раковины к окну. Долгое время он смотрел на улицу, его широкие плечи загораживали теплый поток солнечных лучей. Когда он повернулся и посмотрел на Шерри, лоб его бороздили морщины.
— Это должна быть Кэнди.
Шерри состроила гримасу. Кэнди. Разведенная дамочка из Канзас-Сити. Шерри испытала неприязнь к этой кокетливой привлекательной женщине, как только увидела ее.
— Что ж, в записке говорится об опасности, и это звучит не так уж неправдоподобно, если в деле замешана Кэнди. Должно быть, ей угрожает какая-нибудь несчастная женщина, с мужем которой она переспала.
Левый уголок рта Клинта чуть приподнялся.
— Тебе никогда не нравилась Кэнди, — уколол он.
— Это наверняка открытие года, — парировала укол Шерри. Она закончила возню с подгузником и перевернула Кэтрин на животик. — Гвоздь программы, — разошлась вдруг Шерри, — пожирательница мужчин, и ты — ее главное блюдо. — Шерри прикусила язык, вдруг поняв, что женщина, о которой она говорит, может оказаться матерью ребенка Клинта.
— Пока это все умозрительные рассуждения, — произнес Клинт, взгляд его был устремлен на Кэтрин, которая, приподнявшись на ладошках и коленях, раскачивалась вперед-назад. Клинт взглянул на Шерри. — Возможно, ее мать решила оставить девочку у меня, потому что я шериф, а вовсе не потому, что имею к ней какое-то личное отношение.
— А меня ты решил выдвинуть на должность мэра этого города, — сухо заметила Шерри, снова переворачивая ребенка на спину.
Она внутренне собралась, чувствуя необходимость прекратить неприятный разговор и сбежать от маленькой девочки, которая лежала на столе и смотрела на нее снизу вверх, словно ждала от Шерри спасения.
— Теперь она успокоилась, подгузник у нее сухой. Похоже, дальнейшее зависит от тебя, папочка-шериф. — И Шерри сделала шаг к двери кухни.
— Шерри, подожди! — В голосе Клинта послышались нотки абсолютно явственной паники. — Я умоляю тебя об одолжении.
— Нет. Что бы ты ни собирался просить, мой ответ — нет. Ты можешь греть мне бисквиты и варить кофе каждое утро до последних дней моей жизни, и все равно мой ответ будет — нет.
Она вышла из кухни и направилась к входной двери.
— Шерри, пожалуйста, погоди минутку. Выслушай меня, — крикнул он вслед.
Она не остановилась. Быстро вышла из дома и устремилась к своей машине. У нее уже возникло предчувствие, даже уверенность, что она угадала желание Клинта, но ничего у него не получится, никогда.
Только она успела скользнуть за руль, как из дома вылетел Клинт с ревущей у него на руках Кэтрин.
Он ринулся к открытому окну машины.
— Шерри, мне нужна твоя помощь! — завопил он, перекрывая плач Кэтрин. — Мне нужен кто-нибудь, кто помог бы мне с девочкой, пока я разбираюсь, что же происходит. Возьми пару отгулов, побудь у меня с нею.
— Ты спятил! — воскликнула Шерри, стараясь не замечать мольбы в его пронзительных голубых глазах. — Да и что я понимаю в том, как ухаживать за младенцами? — Она старалась сдерживать горечь, рвущуюся у нее изнутри.
— Ты, по крайности, знаешь, с какой стороны надевать подгузник, — уже спокойнее ответил Клинт. — Наверняка сумеешь разобраться, как и чем кормить. А что еще надо?
Шерри упорно молчала.
— Я заплачу тебе, наконец. Каков ни есть твой заработок в баре, я его удваиваю. Шерри, я в отчаянии. Не могу же я остаться дома и на несколько дней лишить город шерифа!
Шерри хотела было отрезать, что его проблемы ни в коей мере ее не касаются, и дать задний ход так резко, чтобы взвизгнули шины, унося ее прочь от дома Клинта, но не сделала этого. Она лишь устало вздохнула и потерла середину лба — головная боль начала стягивать свои давящие щупальца.
— Шерри… — Клинт наклонился к окошку машины так близко, что женщина разглядела в его глазах серебристые искорки, которые делали их такими изумительно голубыми; он был так близко, что она уловила знакомый приятный запах его одеколона. — Шерри, прошу тебя. Если тебе не совсем плевать на нашу дружбу, сделай это для меня. — Он легонько погладил девочку по макушке. — Если… если она моя, ты единственный человек, кому я доверил бы ее.
Что-то в его глазах, в их сдержанной мольбе, тронуло струны в ее душе, которые, как она думала, давно порвались. В этот миг Шерри увидела в глубинах его взгляда далекое прошлое, сплошь сотканное из погибших надежд, которые теперь никогда не сбудутся.
Будь он проклят, этот Клинт. Она уже точно знала, что он пытается взывать не только к их дружбе, но и к той любви, какую когда-то они испытывали друг к другу.
И в этот миг Шерри поняла, что не может ненавидеть его, так как сейчас он не играет на ее чувствах, а отчаянно пробивается к истокам женского, материнского естества.
Он вдруг обхватил пальцами ее запястье, и она почувствовала, какое оно холодное, почти ледяное по сравнению с его теплой ладонью.
— Пожалуйста, Шерри, — умолял он. — Ты не представляешь, как много это для меня значит. Вспомни, я никогда ни о чем не просил тебя раньше…
Она отдернула руку, не совладав со вновь вспыхнувшим гневом, и еще более укрепилась в своем первоначальном решении.
— Ты не можешь не понимать, чего просишь от меня, — ответила Шерри, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. — Уж тебе-то должно быть известно, что я не могу этого сделать. Прости.
И, не ожидая ответа, она выехала с дорожки.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Клинт бездумно следил за удаляющейся машиной. Крики Кэтрин отзывались у него в ушах воем пожарной сирены. Он посмотрел на малышку у себя на руках. Личико ее снова покраснело, глаза плотно зажмурились, и из ротика несся пронзительный вопль. И как такое маленькое существо может производить такой оглушительный шум? Он не понимал этого, но плач девочки мгновенно заглушил его чувство вины перед женщиной. Клинт отнес ребенка обратно в дом, стараясь забыть выражение лица Шерри, когда она уезжала.
О! — осенило его. Бутылочка. Скорее всего, малышка голодна. Он тут же мысленно поправил себя: Кэтрин, девочку зовут Кэтрин. Клинт устроил ее обратно на сиденье, пристегнул и начал рыться в сумке с подгузниками.
— Ага! — с торжеством воскликнул он, вытаскивая пустую пластиковую бутылку. Только налить молоко. Разве не его пьют все дети?
Он налил в бутылочку молока и снова нахмурился. Теплое или холодное? Проклятье. Он ничего не смыслит в подобного рода вещах, но все-таки решил на несколько секунд поставить бутылочку в микроволновку, чтобы немного подогреть ее, потом вытащил, сел за стол и протянул бутылочку Кэтрин, убедившись сначала, что молоко теплое.
Как по волшебству, крики девочки сразу прекратились. Большие голубые глаза расширились, а пальчики раскрывались и сжимались, словно прося Клинта вложить бутылочку в нетерпеливые ладошки.
Клинт последовал немому желанию девочки, и та с облегчением вздохнула, жадно начав высасывать долгожданное питье. Теперь, когда ее крики смолкли, Клинт мог вернуться к своим сожалениям по поводу состояния уехавшей Шерри.
Конечно же, он должен был как следует подумать, прежде чем звонить ей; по глупости и в спешке он не сообразил, как болезненно это все может быть воспринято ею. Ведь Шерри не способна иметь детей.
Клинт вздохнул, вспомнив, как побледнело лицо женщины, когда она уезжала. Ее глаза, наполненные страданием, стояли перед его мысленным взором. Но он не представлял себе, что еще мог придумать в такой ситуации. Уже целый месяц у него не было ни с кем свиданий, нет у него и близких родственников, которым он мог позвонить.
Обратиться к Шерри за помощью заставил его животный инстинкт. Он и раньше звонил только ей, когда болел гриппом. Она была с ним, когда погиб его лучший друг. Последние пять лет Шерри помогала ему во всех возникающих вдруг сложных жизненных ситуациях. Потому для него было естественно позвонить сегодня именно этой женщине.