Страница 21 из 28
Клинт вышел из спальни, оставив Кэтрин в кроватке и немного беспокоясь, будет ли она в безопасности. Но окно все еще было заколочено, и никто не смог бы пробраться в комнату.
— Ваша дочь у нас, — объяснила Шерри плачущей женщине. — Она в другой комнате.
— О, слава богу. С ней все в порядке? — Блондинка схватила Шерри за рукав блузки. — Пожалуйста, принесите ее мне, — воскликнула она.
— Шерри, я сам разберусь, — произнес Клинт. Он пригласил женщину пройти в гостиную. — Присаживайтесь, — указал он на диван.
— Я не хочу садиться. Мне нужна моя дочь. — Женщина утерла слезы, и сквозь них в глазах сверкнули гнев и нетерпение. — Я не хочу знать, что произошло и что вы сделали с Дейвом, но мне нужна моя дочь — прямо сейчас.
— Вы не в том положении, чтобы что-то требовать. Садитесь, — прогремел Клинт.
К его удивлению, Шерри и женщина безропотно уселись в противоположные концы дивана. Долгий миг Клинт разглядывал мать Кэтрин.
Она была маленькая и тоненькая, с большими голубыми глазами и светло-золотистыми волосами до плеч, совсем юная. Клинт заметил, что обручального кольца она не носит.
Он вытащил свой значок и бросил на чайный столик перед женщиной.
— Меня зовут Клинт Грэм, я — шериф Армодейла. И скажу вам, леди, вот что: если у вас не найдется подходящих ответов, этот ребенок никуда с вами не отправится. Теперь назовите себя.
— Мэнди… Аманда Дженкинс. — Она взглянула на Шерри и снова на Клинта. Ее глаза стали наполняться слезами. Она обхватила себя руками, словно в попытке утишить боль внутри. — Я из Канзас-Сити.
У нее вырвался всхлип, и Мэнди развела руками, как будто показывая, что ничего не может с собою поделать.
— Пожалуйста… можно мне хоть увидеть ее… подержать? Эта последняя неделя без нее была для меня целой вечностью.
Прежде чем Клинт успел ответить, Шерри поднялась на ноги:
— Я сейчас вернусь, — и исчезла в коридоре. Клинт понял, что она собирается принести Кэтрин. Если бы она не сделала этого, он сам принес бы девочку.
Боль и желание Мэнди видеть девочку были явны, почти осязаемы, сомнений не вызывали.
Через какое-то время Шерри вернулась, прижимая спящую Кэтрин к сердцу. Глаза Шерри стали большими, словно хрустальными от готовых пролиться слез.
Клинт чувствовал, как ей тяжело, и в который раз проклинал себя, что вообще втянул ее в эту историю. Меньше всего на свете он хотел причинить Шерри боль.
— О… о, — только и сказала Мэнди, очевидно лишившись дара речи, когда Шерри передала ей девочку. Она прижала Кэтрин к себе, гладила ее по голове, по спине. Слезы снова закапали у нее из глаз, когда Мэнди крепче обняла Кэтрин, словно боясь, что Шерри и Клинт заберут ее.
— А теперь объясните мне, кто этот Дейв, о котором вы спрашиваете? — спросил Клинт, дав женщине несколько мгновений насладиться общением с дочерью. Шерри откинулась на спинку дивана, и в ее глазах появилось выражение пустоты, словно она только что потеряла нечто очень ценное.
— Дэвид Фриман. Он жил в этом доме. Он отец Кэтрин. — Мэнди взглянула вниз, на спящую у нее на руках малышку. — Мы перестали встречаться вскоре после того, как я узнала о своей беременности. — Ее голубые глаза потемнели от обиды. — Его не заинтересовала перспектива стать мужем, и он определенно не испытывал желания становиться отцом.
— Я не понимаю. Тогда почему вы оставили ребенка здесь, на крыльце, как вы полагали, его дома? — спросила Шерри.
Глаза Мэнди снова потемнели.
— Потому что не знала, что еще могу сделать. Она качалась взад и вперед, словно успокаивая спящего ребенка, но Клинт подозревал, что успокаивает она себя. — Мне надо было отвезти дочь в безопасное место, где они не смогли бы найти ее. Я давно не виделась с Дейвом и в метрику его не вносила, поэтому была уверена, что у него Кэтрин будет в безопасности.
— В безопасности от чего? — прервал Клинт. — От кого?
Мэнди перестала раскачиваться и глубоко вздохнула.
— Все началось, когда меня вызвали в суд в качестве присяжной в Канзас-Сити — там я живу, я уже говорила. У меня есть много друзей, которые не раз выполняли обязанности присяжных, и подобное дело мне казалось совсем не сложным. Я подумала, возможно, будет даже интересно, но не предполагала, что возникнет опасность для жизни.
— Для жизни? — Шерри смотрела на женщину с любопытством. — Так что же это за процесс?
— Я была в числе присяжных, которые около часа назад приговорили Максвелла Бута, — пояснила Мэнди.
— Да, я читал об этом процессе. Это какой-то наркобарон, так? — спросил Клинт.
Каждый вечер в «Новостях» сообщали последние факты о процессе над этим обладавшим большой властью и богатством человеком, которому уже неоднократно предъявляли обвинение, но так и не смогли доказать его вину.
Мэнди кивнула.
— Он стоит на верхней ступени наркокартеля, убийца и шантажист. — Она чуть приподняла подбородок, в глазах у нее сверкнула гордость. — Мы приговорили его, и он надолго попадет в тюрьму.
— Я не понимаю, какое отношение это имеет к безопасности Кэтрин? — недоумевала Шерри.
Руки Мэнди, обнимавшие Кэтрин, напряглись, она наклонилась вперед и легко поцеловала лоб малышки. Потом глубоко вздохнула, переводя взгляд с Шерри на Клинта и обратно.
В тот день присяжных собрали поздно. Судья отпустил нас, велев идти домой, чтобы известить родных и собрать вещи, потому что на время процесса нас изолируют.
Так вот почему она не смогла заботиться о Кэтрин и отсутствовала целую неделю, подумал Клинт. Он нахмурился.
— Я все еще не понимаю, почему вы оставили Кэтрин здесь. Разве у вас нет семьи? Или няни? — Он строго смотрел на Мэнди. — Вы чертовски рисковали, оставив ее на улице.
— У меня нет семьи, и я не знала, как мне быть, — воскликнула Мэнди. — Когда я выходила из зала суда, чтобы отправиться домой и убедиться, что няня присмотрит за Кэтрин, ко мне подкрался человек и угрожал — угрожал мне и Кэтрин. — Ее голубые глаза потемнели при воспоминании об испытанном страхе.
Кэтрин зашевелилась, словно ощутив негативные эмоции своей матери, но та нежно прошептала успокоительные слова и провела пальцем по нахмуренному лобику девочки. Кэтрин тут же мирно засопела.
Мэнди снова взглянула на Клинта.
— Он прошептал мне на ухо, что у меня прелестная малышка, но, если я не проголосую за оправдание Максвелла Бута, она больше не будет такой красивой. — Женщина посмотрела на ребенка у себя на руках, а когда подняла глаза на Клинта, в них блестели слезы. — Я не знала, что делать… к кому обратиться. Я не могла подвергать Кэтрин опасности, но и не хотела поддаваться шантажу.
— И вы подумали о Дейве? — сказал Клинт.
Мэнди кивнула.
— Я пошла домой, собрала вещи, потом встала посреди ночи и ехала много часов, чтобы убедиться, что за мной не следят. С рассветом я приехала сюда и оставила Кэтрин у Дейва.
Она посмотрела на Шерри и Клинта, умоляя их понять ее положение.
— Я не могла придумать ничего иного, чтобы оградить дочь от опасности и в то же время выполнить свой долг. — Усталым жестом Мэнди потерла подбородок. — Дейв еще не созрел до такой степени, чтобы быть готовым посвятить себя семье, но я надеялась, что он сумеет позаботиться о дочери. В душе он хороший человек.
— В тот же миг, когда вам стали угрожать, вы должны были обратиться к судье или адвокату обвинения, — заметил Клинт.
Мэнди посмотрела на него с прищуром.
— Я боялась. Известно всем: были случаи, когда материальные улики против обвиняемого исчезали, а однажды свидетель, спрятанный в безопасном месте и находившийся под охраной, был убит. Не зная, кому можно действительно доверять, я решила доверять только себе.
— Я бы сделала то же самое, — произнесла Шерри и взглянула на Клинта с вызовом. — Особенно если это значило, что ребенок будет в безопасности.
Клинт захотел возразить, сказать им обеим, что самым правильным поступком было бы обращение к властям… самым безопасным поступком… но у него хватило здравого смысла признать, что полицейских можно подкупить, равно как и судей и адвокатов.