Река ветра

— О, Глаукс! Он говорит по-чжоученьски! — пробормотала Отулисса. — Хи нао, цзань ли! — прокричала она.

— Что она говорит? — шепотом спросила Гильфи.

— Просто глазам своим не верю! — пробормотал Сорен, вертя головой из стороны в сторону, чтобы охватить взглядом весь пейзаж. Кругом было столько всего удивительного, что просто глаза разбегались. — Вы когда-нибудь видели такие деревья? Они похожи на наши сосны, но стволы у них скрюченные, словно совиные когти!

— Но они очень красивые, — заметила Гильфи.

— Здесь все совсем не так, как у нас, — еле слышно прошептал потрясенный Корин.

— Да, — ответил Копуша. — И эта сова не исключение. Вы заметили — она же синяя!

Все вокруг было настолько необычным и удивительным, что совы не сразу обратили внимание на странную окраску совы, которая кружила перед ними и через каждые несколько секунд с ликующей радостью выкрикивала:

— Хи нао! Добро пожаловать!

— Это ведь сова, правда? — неуверенно пробормотала Гильфи, когда они опустились на выступ скалы.

— Да, я сова! Добро пожаловать! Я ждал вас. Путешественники дружно вытаращили глаза.

— Ждали? — переспросила Отулисса. Синяя сова кивнула. Тогда Отулисса вышла вперед и при помощи нескольких слов, выученных во Дворце туманов, попыталась представить себя и своих друзей: — Синг цзао стрежинг Га'Хуул.

— О, не стоит говорить на чжоученьском! Вот уже много лет я изучаю хуульский язык в ожидании сегодняшней радостной встречи, — глубоким певучим голосом проговорила синяя сова. Миссис Плитивер неожиданно для самой себя принялась раскачиваться в такт ритмичным модуляциям ее голоса, словно вдруг очутилась среди струн травяной арфы мадам Плонк, ожидая момента перепрыгнуть через октаву, а то и сразу через две.

— Вы — совы Га'Хуула, а я — Тенгшу, цюй-дун утесов, образующих блистательные жемчужные врата в наше царство. Здесь завершается Цзун-фун и начинается Чжоу-чжокун.

— Цюй-дун? — переспросила Отулисса. — Что это означает?

На слух это слово сразу показалось ей очень важным. Странно, что они с Бесс ни разу не встретили его в бумагах и не включили в свой словарь.

— Меня восхищает твой интерес к нашему языку, фэн-гуйл.

Это было уже понятнее. Отулисса сразу узнала оба слова: «фэн» означало «почтенная», а «гуйл» — «гостья».

— Слово «цюй-дун», — продолжала синяя сова по имени Тенгшу, — состоит из двух слов. «Дун» на языке нашего царства обозначает «знающий» или «мудрец». Гораздо сложнее объяснить смысл слова «цюй», ибо мне неизвестно, есть ли в вашей стране приспособление, которое оно обозначает, — пояснил он, кивая на треугольник из неизвестного материала и шнур, который деловито наматывал на катушку. Когда разноцветный цюй подлетел ближе, совы увидели, что он сделан из тончайшего пергамента, раскрашенного яркими красками.

— Приспособление? — переспросил Корин.

— Да, ваше величество.

Совы непонимающе переглянулись. Как Тенгшу мог узнать в Корине короля? Корин не только никогда не носил королевских регалий, но отказался даже от церемониальных плащей, в которые по особым случаям облекались Борон и Баран.

— Возможно, — упрямо продолжал Корин, — это устройство можно назвать по ассоциации с чем-нибудь, что нам знакомо?

— Как можно дать имя тому, что для вас не существует? — вопросом на вопрос ответил Тенгшу.

Копуша задумчиво склонил голову на бок. Это был очень интересный философский вопрос. Всякое имя существует не само по себе, а лишь в связи с объектом, которому дается, а прилетевшие никогда не видели у себя на родине ничего, похожего на этот странный «цюй», о котором говорил Тенгшу.

— Вот этот называется «цюй танцующей лягушки», — пояснил Тенгшу.

Для чего нужны эти загадочные приспособления, называющиеся словом «цюй»? Почему у Тенгшу синие перья? И откуда он мог знать, что они прилетят? Тысячи вопросов кружились в голове у Отулиссы, подобно снежным вихрям разыгравшейся метели.

— Добро пожаловать в мое… мое дупло, — Тенгшу поманил сов крылом, а затем крепко взял в когти «цюй танцующей лягушки», аккуратно смотав бечевку и пестрый хвост. Следом за своим провожатым совы пролетели через узкую трещину между двумя скалами и очутились над просторной долиной, дно которой постепенно повышалось, переходя в скалистый склон, поросший редкими деревьями.

— Деревья растут прямо из скал, — воскликнул Сорен. — В жизни не видел ничего подобного!

— О да, наши деревья очень упрямы. Они могут расти где угодно, — отвечал Тенгшу.

Вот на одном из таких скрюченных старых деревьев и находилось жилище мудреца Тенгшу, или Знающего. И тут сов Га'Хуула ожидал новый сюрприз. Подлетев ближе, они увидели, что на этом дереве были не только дупла, но и широкие деревянные платформы, подвешенные к веткам на все тех же гибких лозах.

Последовав примеру Тенгшу, гости с опаской опустились на одну из платформ, где уже был накрыт маленький столик, уставленный чашечками из неизвестного совам материала. Как только совы очутились на полу, мадам Плитивер соскользнула со спины Сорена и попыталась вытянуться вверх, но тут же неловко завалилась на бок. К сожалению, она еще не привыкла как следует управляться со своим внезапно укоротившимся телом.

— О, прошу прощения, — негромко прошипела слепая змея. — Во время полета я утратила кусочек хвоста. Такая неприятность… Видите ли, перелет оказался довольно тяжелым.

Тенгшу склонил голову на бок, подумал немного и вежливо ответил:

— Мне очень жаль, что вы подверглись столь тяжкому испытанию, мадам. Но думаю, что смогу вам помочь. У меня есть травы, которые великолепно заживляют подобные травмы и увечья. Мне ли не знать, сколь суровыми могут быть близнецовые ветра!

— И не говорите, — пробурчал Мартин.

— Надеюсь, окончание полета не показалось вам трудным?

— О нет, нисколько! — горячо воскликнула Отулисса.

— Видите ли, когда главное течение — мы называем его Цзун-фун — заканчивается, то спуститься вниз уже не составляет большого труда. Но на всякий случай шнуры моих цюй указывают наиболее безопасный путь. А теперь прошу меня простить, мне нужно покинуть вас ненадолго.

Через несколько минут Тенгшу вернулся с дымящейся чашей.

— Это горный чай. Прошу прощения еще раз, я сейчас вернусь, — сказал он, ставя чашу на столик. Вскоре он принес еще одну чашу и поставил ее рядом с миссис Пи. — Опустите кончик своего хвоста в этот отвар, мадам, и вы сразу почувствуете облегчение. — Выпрямившись, Тенгшу посмотрел на гостей и вежливо сказал: — Добро пожаловать в мое дупло!

Совы вежливо покивали, хотя это подвесное сооружение нисколько не было похоже на дупло.

Корин вышел вперед, быстро моргнул и заговорил:

— Первым делом мы хотим вручить вам подарок из нашей части света, которая называется Пять царств. В одном из уголков нашего мира растет редчайший и очень ценный мох. Мы называем его «кроличьи ушки» за особую мягкость, сравнимую лишь с нежным пушком внутри кроличьих ушей. Надеемся, вам понравится наш подарок, — Корин выложил на стол сверток с мхом.

— Это прекраснейший подарок, о славные совы из Пяти царств! — глубоким голосом воскликнул мудрец. — Мягкость никогда не бывает лишней!

— За короткое время, проведенное в вашем царстве, — продолжал Корин, — мы успели увидеть много удивительного. Все здесь кажется нам новым и незнакомым, все настолько непохоже на нашу жизнь, что у нас возникло множество вопросов. Мы надеемся, вы не откажетесь удовлетворить наше любопытство. Скажите, почему вы называете это место дуплом? Ведь мы находимся не внутри дерева, а… на… — Корин огляделся по сторонам и смущенно пробормотал: — Ох, похоже, это еще один предмет, для которого у нас нет подходящего названия. У себя дома мы назвали бы его платформой или помостом. Мы обычно пьем чай на похожих площадках, расположенных в ветвях нашего Великого Древа.

— Вы правы, это действительно помост, и, как видите, мы здесь тоже пьем чай. Но настоящее имя этого сооружения — «помост для созерцания луны», тогда как с другой стороны дерева, откуда я смотрю на Гуаньджо-но, находится мой «помост для созерцания волн».