Отходная молитва

Приют не представлял собой ничего особенного, однако старые стены были покрыты известкой, в печи пылали коксовые брикеты, в зале стояли скамьи и столы. Анна вязала свитер, сидя на одной из этих скамей. Суп находился рядом с ней в большом котле, рядом громоздилась горка тарелок. Булочник отдал им несколько буханок вчерашнего хлеба.

Священник подкинул кокса в печь и размешал его. Анна прервала вязание.

— Что могло случиться?

— Одному Богу Известно! А я не знаю.

Он поднялся и вышел. Улица показалась ему безлюдной. Дождь слегка моросил. Он вернулся в бывшую усыпальницу.

Ирландец О'Хара, которого Уорли назвал Большим Майком, вышел в маленький дворик и остановился у входа в храм. Он был очень высок, ростом примерно метр девяносто, с широкими плечами. Волосы его были черными, а на губах постоянно играла улыбка. Человек, который пришел с ним, был на полголовы ниже и со сломанным носом.

В этот момент на углу появился Фэллон. Он двигался бесшумно и, увидев О'Хару и его приятеля, отступил в тень, чтобы сориентироваться в ситуации. Когда ирландец заговорил, Фэллон подкрался ближе и прислушался.

— Все точно, я думаю, что компания, готова для этого, Дэниел. Сколько их?

Дэниел щелкнул пальцами, и из темноты показались несколько силуэтов. Он быстро сосчитал их.

— Восемь, как я вижу, — сказал он. — С нами будет десять.

— Девять, — сказал О'Хара. — Тебе придется остаться здесь и стоять на стреме на всякий случай. Они знают, что нужно делать?

— Я поговорил с ними, — заверил Дэниел. — Выдал по фунту каждому, они все перевернут вверх дном.

О'Хара повернулся к людям.

— Запомните вот что. Да Коста — это моя работа.

— Тебя это не коробит, Майк? — спросил Дэниел. — Ведь ты ирландец. А дело будешь иметь со священником.

— Я скажу тебе одну ужасную вещь, Дэниел. Среди ирландцев попадаются протестанты, и это как раз мой случай. Ну, мальчики, давайте, поворачивайтесь, — произнес он и пошел к двери.

Они вошли, а Дэниел остался снаружи, прислушиваясь к первым звукам погрома из церкви. Сзади кто-то тактично кашлянул, и он повернул голову. Перед ним стоял Фэллон, держа руки в карманах.

— А вы откуда взялись? — пробормотал Дэниел.

— Тебя не спрашивают... Что здесь происходит?

Дэниел умел чувствовать опасность, но здесь он просчитался и недооценил противника.

— Что-то вроде маленькой вечеринки, — сказал он с презрением в адрес незнакомца. — Вали-ка отсюда!

И он ринулся к Фэллону, уже занеся руку для удара, но схватил лишь пустоту и одновременно почувствовал жесточайший удар ногой. Он свалился на мокрую дорогу, скрючился, бормоча проклятия. Фэллон приподнял его, схватил за правое запястье и, выкрутив руку, подтолкнул ко входу. Лицо Дэниела оказалось у самого порога.

Он попытался выпрямиться, поднял лицо, залитое кровью и умоляюще вытянул левую руку:

— Нет, пожалуйста, не надо, пощадите.

— Хорошо, — сказал Фэллон. — Тогда отвечайте. Что здесь происходит?

— Им приказано здесь все перевернуть вверх дном.

— Кем приказано?

Дэниел замялся, и Фэллон снова ударил его ногой.

— Кто приказал?

— Джек Миган, — простонал Дэниел.

Фэллон выпрямился и отступил.

— В следующий раз ты получишь пулю в колено. А теперь — пошел вон.

Дэниел вскочил, повернулся и убежал, продолжая охать и стонать.

При первых же звуках, отец Да Коста понял, что происходит что-то опасное. Пока он шел в церковь, там уже перевернули одну скамью, затем другую. И вот уже чьи-то руки держат его, другие дергают за сутану. Он услышал, как испуганно кричит Анна, и, повернувшись, увидел, что О'Хара держит ее за талию.

— Ну же, моя миленькая крошка, всего один поцелуй, — настаивал он.

Она билась в его руках, охваченная паникой, затем вырвалась и, вытянув руки, попыталась убежать, но натолкнулась на стол, который опрокинулся. Суп пролился на пол, послышался звон разбитой посуды.

Пока отец Да Коста пытался добраться до нее, О'Хара разразился смехом.

— Ой, посмотрите-ка, что она наделала!

И тут среди шума и треска ясно прозвучал голос от входной двери:

— Мирен О'Хара. Это ты, как я погляжу?

Сразу стало тихо. Все застыли. О'Хара повернул голову с выражением недоумения и изумления. Его лицо как бы говорило: «Этого не может быть!» И сразу же в его глазах родился испуг, смешанный с уважением.

— Отец Небесный! — выдохнул он. — Мартин, это ты, что ли?

Фэллон подошел к нему, держа по-прежнему руки в карманах. Все затаили дыхание.

— Прикажи им привести все в порядок и вымыть пол, Майк. Будь послушным мальчиком и подожди меня на улице.

О'Хара подчинился без малейшего колебания. Остальная компания тут же принялась расставлять столы и скамейки, а один пошел за ведром и тряпкой.

Отец Да Коста успокаивал Анну. Фэллон подошел к ним.

— Мне очень жаль, отец мой. Больше это не повторится.

— Миган? — спросил Да Коста.

— Да. Вы ждали чего-нибудь в этом роде?

— Он приходил сегодня. Признаю, мы не очень-то поладили... А этот верзила-ирландец знает вас?

— Я ведь всему свету приятель, — произнес Фэллон с улыбкой. — Спокойной ночи.

Он пошел к двери. Отец Да Коста догнал его у самого выхода и дотронулся до его руки.

— Нам нужно поговорить, Фэллон. Вы должны выполнить мою просьбу.

— Хорошо. Когда?

— Завтра утром я буду занят, но исповедей в час дня не будет. Это время вас устроит? В домике.

— Я приду.

Фэллон вышел на улицу и подошел к О'Харе, который ждал его и заметно нервничал.

— Клянусь Богом, если бы я знал, что здесь ты замешан, Мартин, я бы и пальцем не тронул этого священника! Я думал, что ты давно умер. Мы все так думали.

— Ладно, ладно, — сказал Фэллон. — Сколько тебе отвалил Миган?

— Двадцать пять фунтов. И пятьдесят, если бы кюре сломал руку.

— А сколько заплатил аванса?

— Ни гроша.

Фэллон открыл бумажник, вытащил две купюры по десять фунтов и дал ирландцу.

— Расходы на дорогу и на память о веселеньких временах. Мне кажется, что тебе не очень-то поздоровится, когда Миган узнает, что ты надул его.

— Благослови тебя Господь, Мартин, сегодня же к ночи я буду в пути, — пообещал О'Хара, а потом замялся. — Тебя все еще мучает, Мартин... ну... то, что случилось там?

— Каждую минуту каждого часа в любой день моей жизни, — ответил Фэллон со вздохом, прежде чем повернуться и исчезнуть в лабиринте улочек.

Скрытый темнотой у входа, Да Коста увидел, как О'Хара переходит дорогу. Он направлялся к пабу на углу. Священник последовал за ним.

В баре было тихо и спокойно, и именно поэтому О'Хара его и выбрал. Он все еще волновался и заказал большую порцию виски, которую выпил одним глотком. Когда он заказывал вторую, открылась дверь и вошел Да Коста.

О'Хара сделал неудачную попытку паясничать.

— Гляди-ка, вот и вы, отец мой! Выпьете со мной по стаканчику?

— Я предпочту выпить с Дьяволом!

Да Коста подтолкнул его к столику в глубине зала, толкнул на стул и сел напротив.

— Откуда вы знаете Фэллона? — спросил он. — Я имею в виду не сегодняшний вечер, а прежние времена.

О'Хара посмотрел на него с разинутым ртом, остановив стакан на полпути к губам.

— Фэллон? Не знаю я никакого Фэллона.

— Мартина Фэллона, дурачина! Ты что думаешь, я не видел, как вы разговаривали около церкви?

— А, вы о Мартине говорите? Фэллон? Значит, теперь его так зовут?

— Что вы можете мне о нем рассказать?

— А с чего это я должен с вами откровенничать?

— А с того, что иначе я позвоню в полицию и сделаю заявление против вас. Старший инспектор Миллер — мой личный друг. И он будет рад оказать мне услугу, я уверен.

— Ладно, отец мой. Давайте, зовите ваших легавых.

Выпив два виски, О'Хара размяк и пошел к стойке, чтобы заказать еще. Затем он вернулся.

— А почему вы хотите знать о прошлом Фэллона?