Страница 2 из 26
В 3-м «Д» стоит пятнадцать парт с двумя стульями за каждой. В тот день десять стульев пустовали, за десятью половинками парт никто не сидел. В городе свирепствовал грипп. Мартина Мадер, сидящая за последней партой у окна, чихнула. Учительница, фрау Майер, крикнула ей от доски:
– Прикрывай рот рукой, Мартина, не то заразишь соседа!
Мартина Мадер сердито ткнула рукой в сиденье пустовавшего сосед него стула:
– Шнайдер уже болен. Это он меня заразил!
– А теперь ты оплевала мне всю голову, – сказал, обернувшись и вытирая ладонью свой затылок, Купер Томас, который сидел перед ней.
– Я прикрывала рот, – огрызнулась Мартина, но тут у нее снова задрожали ноздри, и она громко чихнула.
– Ну вот, опять окатила! – возмутился Купер Томас, вытирая на этот раз щеки.
– Томас, – скомандовала фрау Майер, – ступай вымой лицо!
Бормоча себе под нос проклятья, Купер Томас направился к умывальнику, расположенному рядом с доской.
Тут подняла руку Лилибет:
– Фрау Майер, нет крана.
– Как? Я его видела.
– Нет, его уже неделю как нет, кто-то его увел, – сказала Лилибет.
Учительница растерянно посмотрела на тот ряд парт, что у двери, указала, вытянув руку, на бледного шатена и спросила:
– А кто же этот мальчик, если не Кран?
3-й «Д» расхохотался. Бледный мальчик встал, поправил очки в толстой черной оправе и сказал:
– Она имеет в виду не меня, а водопроводный кран.
Затем Вольфганг Кран сел, а 3-й «Д» продолжал хохотать. Когда на уроке скучно, все с благодарностью хватаются за любой повод, лишь бы повеселиться.
Фрау Майер поглядела на умывальник и увидела, что вентиля, которым открывают воду, и в самом деле нет, торчал лишь штырек.
– Тогда пойди умойся в туалет, – сказала фрау Майер.
Томас направился было к двери, но тут Туз пик крикнул:
– Минуточку, я его и так открою!
Томас остановился, а Туз пик подошел к раковине, вытащил из кармана брюк плоскогубцы, зажал штырек, на котором прежде было колесико вентиля, и повернул его. Вода потекла тонкой струйкой.
– Прошу вас, сударь, – произнес Туз пик и подчеркнуто учтиво склонился, будто официант, подающий шампанское.
– Спасибо, верблюд, – сказал Купер Томас и, встав у умывальника, принялся набирать в горсти воду, плескать ею в лицо и отфыркиваться. Класс внимательно наблюдал за ним. Ученики всегда чрезвычайно интересуются всем, что не имеет отношения к уроку.
– Будет, Томас, – сказала фрау Майер.
Купер Томас пошел на свое место, отряхивая с рук на пол капли воды. Туз пик снова зажал стержень крана плоскогубцами и вдруг закричал:
– Вот гадина!.. – Он поднял над головой плоскогубцы с оторвавшимся штырьком. – Теперь я никогда не смогу закрыть воду.
Роберт Седлак, сидевший за первой партой, поднял руку.
– Фрау Майер, разрешите мне сбегать за завхозом?
Купер Томас тем временем уже подошел к своей парте, но тут же обернулся и предложил:
– А может, позвать господина Мецника, он в этом лучше разбирается. К тому же обойдется без ругани.
– Никто ни за кем не пойдет! – нетерпеливо крикнула фрау Майер и поглядела на часы. – Мы и так потеряли бездну времени. Пусть вода себе течет, завхоза позовете на переменке.
Учительница повернулась к доске, на которой были написаны латинские слова: laudo, laudas, laudat.
Купер Томас сел на свое место, а Туз пик, потоптавшись в нерешительности, проговорил:
– Извините, фрау Майер, но все-таки надо бы позвать кого-нибудь, потому что...
– Ничего не надо, – нетерпеливо перебила его учительница.
– Но ведь сток...
– Оттл Этерлайн, немедленно прекрати заниматься этой дурацкой водой! Знаю я эти штучки. Я больше не позволю тебе устраивать цирк на уроке латыни. – И учительница протянула ему мел: – Чтобы настроить тебя на серьезный лад, – она указала на доску, – пиши дальше.
Туз пик, не отрывая тревожного взгляда от умывальника, взял протянутый ему мел.
– Ну-с, Оттл Этерлайн... – произнесла фрау Майер, – а как дальше?
– Извините, но сток... – начал было Туз пик.
– Ни слова больше о стоке! – воскликнула фрау Майер. Она была уже изрядно раздражена, о чем красноречиво свидетельствовала появившаяся у нее между нахмуренными бровями короткая, но глубокая морщинка. Эта морщинка могла с большой скоростью достигнуть границы волос, и тогда следовало ожидать приступа бешеного гнева, на ребят обрушился бы целый шквал дополнительных домашних заданий, повторения вокабул, причем с оценкой. Туз пик с опаской посмотрел на эту складку над переносицей фрау Майер и написал на доске: «Laudamus – мы восхваляем».
– Хорошо, Оттл, а теперь: вы восхваляете.
«Laudatis – вы восхваляете», – написал Туз пик, и складка над переносицей фрау Майер почти расправилась. Потом Туз пик написал еще «Laudant – они восхваляют», и кожа на лбу фрау Майер стала гладкой, как у младенца. Однако это состояние умиротворенности длилось лишь мгновение, потому что Мартина Мадер снова страшным образом принялась чихать, а Купер Томас завопил:
– Она снова обрызгала меня с головы до ног!
– А я что, виновата?
У Мартины был хриплый простуженный голос и текло из носа.
Складка над переносицей фрау Майер поползла вверх к волосам. Учительница подошла к своему столу, вынула из своей сумки бумажный носовой платок, стала ждать, чтобы Мартина взяла его. Но Мартина не сдвинулась с места.
– Мне кажется, ей дурно, – сказала Сюзи Кратохвил.
Фрау Майер подошла к Мартине и прикоснулась ладонью к ее лбу.
– Да у тебя жар! – воскликнула она. – Тебе надо немедленно в постель!
– У нее и вчера была температура, – сказала Дональ.
– Что за беспечность? Почему ты здесь сидишь? – И фрау Майер сокрушенно покачала головой.
Мартина чихнула, взяла платок у фрау Майер и высморкалась. Потом снова чихнула.
– Потому что на той неделе контрольная, – пробормотала она между двумя чиханьями. – Мама сказала, чтобы я ничего не пропустила. – Затем последовала новая очередь из трех невероятно громких чихов, и девочка еле слышно прохрипела: – А то еще схвачу пару, чего доброго...
– Томас, проводи, пожалуйста, Мартину в канцелярию, – сказала фрау Майер со вздохом. – Пусть позвонят ей домой, чтобы за ней пришли. И помоги собрать ее вещи, сама она с этим не справится.
По виду Купера Томаса было ясно, что он не в восторге от этой просьбы. Нехотя сунул он руку в ящик под партой Мартины и, вскрикнув: «Фу-ты, черт возьми!», с омерзением ее отдернул, вывалив из ящика целый ворох мокрых скомканных бумажных носовых платков. Белые бумажные комки раскатились по полу.
– Неужто я должен их собирать? – возмущенно прошипел Томас.
Фрау Майер беспомощно смотрела на мокрые скомканные бумажки.
И тут встал с места Сэр, подошел к корзине для мусора, взял ее за ручку, поднес к парте Мартины, сел на корточки, обеими руками сгреб все бумажные носовые платки в кучу и опустил их в корзину.
– От сопливых платков еще никто не умер, многоуважаемый Томас, – сказал он.
– Спасибо, Михаэль, это очень мило с твоей стороны, – поблагодарила его фрау Майер, затем сама вынула из ящика сумку Мартины, запихала в нее все, что лежало на парте, и сунула ее в руки Томасу. Мартина, качаясь, поднялась с места и снова принялась чихать. Томас скорчил недовольную мину, но все же взял Мартину за рукав и потащил из класса. Учительница подождала, пока за ними закрылась дверь, и тогда произнесла:
– Ну вот, а теперь давайте займемся нашим предметом. – Она двинулась к доске, но когда поравнялась с умывальником, глаза у нее округлились – раковина была уже до краев полна водой, а из крана бежала веселая струйка.
– Боже мой! – воскликнула фрау Майер. – Да это же сейчас перельется!..
Голос ее звучал резко, а лоб переполосовали целых три складки, две продольные и одна поперечная.
– Извините, но я ведь давно говорил, что надо позвать завхоза, – сказал Туз пик.