Награда для Белоснежки

За столом она сидела рядом с Кейном. Глядя на изысканную сервировку, Эмма подумала, что по всем правилам расставленные розы и очень дорогая серебряная посуда чересчур уж роскошны для простого обеда в сельской местности. Но, в конце концов, это дело хозяйки. За столом обсуждали события в округе, беседовали о новых книгах и фильмах — так, чтобы и Эмма могла поучаствовать в разговоре.

И не взгляд презрительно прищуренных глаз Аннабель Джил смущал ее спокойствие — она бы справилась с тысячами таких, как Аннабель! Что действительно заставляло ее ощущать неловкость, так это сам Кейн Тэлбот, не спускающий с нее глаз. Он не разглядывал ее в упор, в его взгляде не было вожделения, скорее он задумчиво и с интересом рассматривал Эмму, как что-то совершенно необычное в его жизни. Наверняка он привык к утонченным женщинам с изысканным вкусом, подумала Эмма, ощутив редкую для нее вспышку неловкости и представляя себе длинноногую блондинку из Австралии, с накрашенными ногтями, потрясающей бижутерией и одеждой от Версаче.

Мать Кейна оказалась прекрасной хозяйкой, она следила, чтобы все чувствовали себя в своей тарелке, помогала разговориться робким гостям, очаровывая всех своим остроумием и любезностью.

Эмма же с сожалением заметила, что, когда бы миссис Тэлбот ни обращалась к ней, за ее обволакивающей теплотой скрывалась некая настороженность.

Позднее, когда все перешли в прелестную гостиную пить кофе, один из гостей обратился к Эмме:

— Надеюсь, что ротвейлер миссис Ферт находится у вас под контролем.

Они еще немного поговорили о собаках, а потом разговор неизбежно переключился на овец. Эмма лишь слушала. Она знала, как фермеры боятся смертей и увечий среди овец.

Один из гостей заметил:

— Конечно, самый лучший способ обезопасить стадо от собаки — это натаскать ее, как овчарку. — Он посмотрел на Эмму: — Наверно, так и надо обучать вашего ротвейлера?

— Но ведь его воспитывали как сторожевую собаку! — возразила Эмма.

— Вы сказали, что он очень умный, — небрежно заметил Кейн. — Приводите Лаки, и мы посмотрим, как он будет вести себя с овцами.

Гости заулыбались, обмусоливая это предложение со всех сторон, отпуская шутки и строя догадки, как учитель будет справляться с такой сильной собакой, как ротвейлер. Эмма сидела молча, гадая, зачем Кейну Тэлботу понадобилось делать такое предложение.

Возможно, это и неплохая идея! Ведь никто не знает, справится ли с Лаки миссис Ферт, когда щенок вырастет. Далеко не все смогли бы управлять ротвейлером. Она встречала много взрослых собак, обученных сторожить, которые терроризировали не только окружающих, но и хозяев лишь потому, что их воспитывали, не принимая во внимание особенности породы. Рано или поздно у таких собак защитный инстинкт одерживает верх, и их приходится подавлять силой, особенно если они без причины бросаются на прохожих.

— Но если собака поймет, что ее обязанность быть возле овец, не слишком ли она заинтересуется самими овцами? — усомнилась Эмма.

— Все-таки стоит попытаться, — заметил Кейн. — Большой умной собаке надо много работать, и тогда она будет энергичной и полезной. Овчарок специально обучали направлять свои инстинкты на то, чтобы следить за овцами, а не нападать на них. Не вижу причины, почему бы собаку другой породы не обучить хотя бы тому, чтобы она не гоняла овец.

— Есть надежда, что все получится, — весело сказала миссис Тэлбот и затем сменила тему разговора.

Вскоре после этого Эмма, к своему ужасу, обнаружила, что булавка, которой она закрепила бретельку комбинации, расстегнулась и мало того что больно уколола ее в плечо, но еще и совсем ослабила бретельку.

Неужели край комбинации выглядывает у нее из-под платья? Эмма подождала, пока освободится хозяйка дома, и объяснила ей свое затруднительное положение.

— О, дорогая, какая неприятность! Там в конце зала есть дамская туалетная комната, — сказала миссис Тэлбот. — Я покажу вам, как ее найти.

Туалетная комната была небольшой, но роскошно обставленной. На одной стене висели семейные фотографии. Эмма увидела Кейна в разные периоды его жизни — вот он ребенок, смеющийся над большой собакой, вот юноша с довольно независимым видом, вот молодой человек, непринужденно сидящий верхом на лошади.

Быстро пробежав глазами по этим фотографиям, Эмма заставила себя взглянуть и на остальные. Одно лицо, встречающееся на нескольких фото, было для нее словно удар в солнечное сплетение. Черные блестящие глаза пытливо и напряженно смотрели на мир; темные волосы были зачесаны назад и приглажены. Эмму поразило сходство изображенной на фотографиях женщины с Кейном.

— Моя падчерица — сестра Кейна, — сказала миссис Тэлбот, проследив за взглядом девушки. — Мать Дианы умерла совсем юной, поэтому, когда я вышла замуж за ее отца, мне казалось, меня ожидает нелегкая жизнь. Я сама была очень молодой и не имела ни малейшего представления о воспитании детей. К счастью, Диана оказалась очень покладистого нрава и радостно приняла меня. Когда, год спустя, родился Кейн, она сразу же полюбила его. Не было даже намека на ревность!

Удивительно, но Эмма знала об этом. Фрэн Партридж, садовница, любила посплетничать о соседях. Она сообщила, что миссис Тэлбот была гораздо моложе своего мужа и что брак распался, когда Кейну едва исполнилось пять лет. В голове Эммы стучало: Диана, Диана, и на какую-то долю секунды ей показалось, что она теряет сознание.

— Она на десять лет старше Кейна, — словоохотливо поведала миссис Тэлбот, — в детстве они очень дружили. Я даже звала Диану его второй матерью. Они и сейчас очень привязаны друг к другу; когда она живет в Лондоне, он гостит у нее.

Когда дверь за миссис Тэлбот закрылась, Эмма тяжело опустилась в кресло и закрыла глаза. О Боже, о Боже, о Боже…

Но, преодолев приступ дикой паники, она наконец встала и открыла ящичек для шитья. Автоматически сняла платье и комбинацию, продела нитку в иголку и пришила бретельку. Эти движения успокоили ее. Ведь у нее голова пошла кругом, когда она поняла, что Диана и есть та женщина, на которой хотел жениться ее отец, — женщина, которую она, Эмма, прогнала из дома!

Она никогда не знала ее как Диану Тэлбот. В раннем замужестве Диана получила другую фамилию — Эмма не могла вспомнить, какую.

Только что зародившаяся мечта тут же рухнула, Эмма даже не успела ее взлелеять. Теперь она могла рассчитывать только на временное соседство и уже не имела возможности сблизиться с Кейном.

Семь лет назад, охваченная горем, оскорбленная, но полная решимости, она обманула отца. У прошлого есть особенность выставлять поступки в их истинном свете: хуже этого она уже не могла совершить ничего.

Не рассказать ли обо всем Кейну?

«Между прочим, я та самая девушка, которая погубила любовь твоей сестры семь лет назад. Я была всего лишь ребенком, но понимала, что делала, и она понимала, что я делаю. Я очень сожалею обо всем; надеюсь, она смогла это достойно пережить».

Нет, все давно уже прошло, очень давно! К тому же не похоже было, что Диана часто приезжает домой с другого конца страны. Не стоит ворошить прошлое, думала Эмма, аккуратно перекусывая нитку.

Вернувшись в гостиную, Эмма тут же подверглась атаке одного из гостей, Рори Джила, который одобрительно ей улыбнулся, сообщив по секрету:

— Я очень рад, что вы вернулись. Большинство гостей Кейна довольно старые и скучные. Удивительно: в Окленде он вращается в очень высоких кругах, да и в Веллингтоне тоже. Он привык иметь дело с чинами из правительства, да и сам оценен по достоинству — здесь и за границей. И все-таки я каждый раз удивляюсь, как он умеет общаться с простыми людьми.

Сноб. Эмма равнодушно заметила:

— Сельские жители обычно консервативны по натуре, они мыслят столетиями и поколениями, а не днями и неделями, но и среди них попадаются сторонники прогресса.

— О, они — соль земли! — поведал Рори с ленивой улыбкой. — Это очень серьезные и заслуживающие уважения люди, но не блестящие собеседники. Возможно, мы сможем осмотреть местные достопримечательности, пока отдыхаем здесь?