Страница 13 из 32
— Ждите здесь, — сказал он Эмме и направился к большому сараю.
Короче нельзя было бы приказать даже собаке. Черные брови Эммы сдвинулись к переносице.
Она должна была сказать, что вернется домой пешком, что она ждет телефонного звонка от друзей из Окленда, которые оставили сообщение на автоответчике пару дней назад о том, что скоро будут в этом районе. Не пропустить бы их звонок! Эмма была уверена, что подключила автоответчик перед тем, как уйти, но теперь почему-то стала сомневаться.
Нахмурившись, она погладила теплую от солнца голову Лаки. Щенок напрягся, вскочил и повернулся. Он не рычал, но слегка прижал уши. Не может быть, чтобы это опять была Аннабель, подумала Эмма.
Нет, это оказался брат Аннабель, высокий и удивительно красивый, который сверкнул в улыбке белыми зубами и крикнул: «Я иду с миром!» — с безопасного расстояния.
— К ноге! — скомандовала Эмма, удивляясь, почему Лаки не доверяет этой парочке. Обычно он так радуется знакомству с новыми людьми! Она подождала, пока он сядет, затем сказала: — Все в порядке. Не волнуйтесь.
— Я рад, что собака на поводке. А то, как говорится, может пролиться чья-то кровь, ведь ротвейлеры никогда не отличались добрым расположением к окружающим.
Эмма разозлилась, но все же изобразила улыбку.
— Если бы они были такими злобными, как говорят о них, — сказала она спокойно, — они бы вымерли еще несколько столетий назад. Люди не держат возле себя опасных животных, если не могут управлять ими.
— Думаю, вам это удается потому, что вы кормите его, — предположил он.
Эмма засмеялась.
— О, Лаки определенно раб своего желудка! — беспечно отозвалась она. — Но он легко завязывает дружбу.
— А со мной он сможет подружиться?
— Да, конечно!
Шум мотора «лендровера» оборвал их разговор, они оба взглянули на машину, которая плавно остановилась перед ними. Кейн рывком открыл дверцу и резко бросил:
— Поторапливайтесь, Эмма.
Она попрощалась с Рори, влезла в машину, усадив Лаки у своих ног, и только потом одарила Кейна сияющей приторной улыбкой.
Он сдвинул брови и равнодушно спросил:
— В чем дело?
— Ни в чем, — ответила Эмма как можно спокойнее.
Он ухмыльнулся одним уголком рта.
— Думаете, что смогли обмануть меня? Я ожидал, что Аннабель надует губы, но вы проявили большее присутствие духа, чем это свойственно молодежи.
— Наверное, потому, что я осталась без родителей в восемнадцать лет, — ответила она, но тут же пожалела о своих словах.
Они ехали в молчании под бело-розовым великолепием магнолий, и порывы ветра, врывавшиеся в окна машины, опьяняли их ароматом цветов.
— Должно быть, это было для вас потрясением, — сочувственно произнес Кейн.
— Я выдержала.
Он быстро снял с руля свою мозолистую руку и, накрыв ее пальцы, сжал их, затем опять положил на руль.
— Такие тяжкие удары требуют много мужества и жизненных сил, — заметил он.
Эмма уставилась на его загорелые пальцы, длинную ладонь, сильное запястье. Все в нем было огромных размеров, но руки были изящными. И они могли быть удивительно нежными…
От их прикосновения волна приятного возбуждения захлестнула ее. Она сердито посмотрела на свои руки, сложенные почти невинно, как у школьницы, на коленях. Розовые ногти выделялись на фоне бледно-голубых джинсов.
Слава тебе Господи! «Лендровер» уже подъезжает к воротам.
— Я выйду здесь, — торопливо сказала Эмма. — Спасибо, что подвезли нас до дома. Я провела великолепное утро. Спасибо.
— Увидимся завтра, — сказал Кейн, делая вид, что не заметил ее пылкую реакцию на него.
— До свидания, — крикнула она, в то время как он умело развернул машину.
Она проводила «лендровер» взглядом, затем вынула письма и газету из почтового ящика у дороги, открыла ворота и пошла по дороге вместе с Лаки, который нетерпеливо обнюхивал все по пути, как будто его не было здесь несколько месяцев, а не пару часов.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказала она ему, отпирая дверь черного хода и наклоняясь, чтобы потрепать Бейб, которая явно обрадовалась встрече с ними.
Пять минут спустя Эмма проверила автоответчик. Он был подключен! Ее друзья звонили и договаривались об обеде на следующий день.
Положив трубку, Эмма налила воды в чайник, включила его, стараясь забыть те мгновения, когда Кейн Тэлбот накрыл ее руку своей ладонью. Тогда она почувствовала себя одновременно испуганной и защищенной, утешенной и страшащейся чего-то. Последствия этой взрывной волны ощущений никак не исчезали.
— Физическое притяжение, — сказала она обеим собакам, заваривая себе чашку чая. — Вы-то все об этом знаете, не так ли? Хотя, я думаю, нет. — (У Бейб удалили яичники, когда ей было всего несколько месяцев, а Лаки еще не выказывал никаких признаков интереса к противоположному полу, хотя это время было уже не за горами.)
Проклятие, она ведь не какая-то там школьница, находящаяся во власти своего первого сексуального опыта! Ну и что ж, что она до сих пор оставалась девственницей! Ее девственность была ее выбором; она видела, как брат ее друга умирал от СПИДа, и дала себе зарок никогда не заниматься любовью, не предохраняясь. Потом она где-то вычитала, что презервативы рвутся в десяти процентах из ста, и решила, что будет спокойнее, если просто говорить «нет» до тех пор, пока не встретит кого-то, кому сможет доверять или кого полюбит настолько, чтобы сделать окончательный шаг.
Непривычно взвинченная, Эмма допила чай, заперла Лаки в гараже и достала пылесос. Лаки это не понравилось, и он лаял так громко и вызывающе, что, когда наступило время уборки, Эмма вообще выдворила его на улицу.
Пропылесосив почти весь дом, она дошла до ванной. Секунду Эмма стояла в дверях, слегка нахмурившись и окидывая взглядом маленькую комнатку. Букетик фрезий наполнял воздух ароматом лимона. Она собрала букет еще в день своего приезда, и его нужно было привести в порядок: верхний цветочек на каждой ветке уже завял. Ее расческа и щетка, дезодорант, блеск для губ, который она нанесла сегодня утром…
Все лежало на своих местах, и тем не менее у Эммы было смутное чувство, что что-то изменилось.
— Не будь идиоткой! — произнесла она вслух. — Ты сходишь с ума.
Этот случай с дверью вчера вечером продолжал угнетать ее. Принять на себя вину за незакрытую дверь? Но она не была виновата!
Бормоча что-то про себя, Эмма закончила уборку. После этого, в сопровождении собак, вышла в сад и прополола большую клумбу разросшихся люпинов под окном гостиной, невольно любуясь классической формой и яркой окраской цветов.
Солнце прогрело неподвижный воздух. Самая первая бабочка грациозно запорхала над бордюром клумбы, стараясь проверить каждый цветок.
Глаза у Лаки заблестели от жадного интереса, он вскочил и бросился к ней.
— Даже и не смей думать об этом! — прикрикнула на него Эмма, и щенок утихомирился, но продолжал внимательно наблюдать за яркими оранжево-черными крыльями бабочки.
Шум машины, медленно подъезжающей к воротам, заставил сильнее забиться сердце Эммы.
— Я даже не оглянусь, — сообщила она собакам, которые уже навострили уши.
И она не обернулась, хотя ей это стоило больших усилий. Но машина не успела еще остановиться у ворот, как Эмма уже знала, что это не Кейн Тэлбот.
Вскочив на ноги, она увидела шикарный спортивный автомобиль, откуда уже выбирался Рори Джил.
— Привет, — крикнул он, стараясь перекричать лай собак. — Не опасно, если я войду?
— Подождите минутку. — Эмма призвала собак к порядку и заставила их сесть, а потом сказала: — Заходите.
— Теперь понятно, что вы хотите от этого большого дурачка! — сказал Рори, пересекая газон. — А этой псине, что поменьше, можно простить непослушание, правда же?
— Тем не менее Лаки позволяет мне забирать у него галеты. А Бейб, — сообщила ему Эмма, улыбаясь, — никого близко не подпустит к своей еде. Если вы встанете между нею и ее миской, Бейб вцепится в вас.
— Я знаю, что корги кусаются, — сказал он. — Мы же говорили об этом за обедом. Они так же опасны, как ротвейлеры и чихуахуа, но я даже не подозревал, что настолько. А ваш ротвейлер добрый?