Скандальная связь

— Ничего. Увидимся во вторник.

— Не могу дождаться.

Она улыбнулась:

— И я тоже. Спокойной ночи.

Когда Тэг положил трубку, она почувствовала неприятное ощущение в животе. Нет, она не поддастся панике. Теперь она будет слушать только свое сердце. А что из этого выйдет, покажет время.

— Итак, Эрика, что думаешь? — спросил Тэг.

Эрика вздохнула, поджав губы. Окинув взглядом Кеннона, Тэга и Марлен Кингстон, собравшихся в конференц-зале «Пульса», она откинулась на спинку кресла и улыбнулась.

— Я считаю, статья отличная, и мы, несомненно, должны напечатать ее и, возможно, даже поместить на обложку фотографию сенатора.

Кеннон приподнял бровь:

— В следующем месяце?

Эрика покачала головой:

— Нет, думаю, мы выпустим специальный номер. Медлить нельзя. Вы же знаете, в «Таймс» тоже работают профессионалы высочайшего класса. Я уверена, что рано или поздно кто-нибудь заподозрит неладное в отставке сенатора, как и мы, и начнет собственное расследование. Мы рискуем потерять сенсацию.

Тэг кивнул.

— Отлично, тогда мы договорились, — возбужденно произнес он. — И я хочу выразить свое восхищение тебе, Марлен. Статья написана великолепно, — добавил он, повернувшись к Марлен.

— Спасибо, — просияла Марлен. — Я ценю, что вы дали мне возможность сделать это.

После того как Марлен вышла, Эрика, приподняв бровь, спросила:

— Где Питер?

Кеннон вздохнул:

— Не знаю. Он вновь пропускает важное совещание.

Все промолчали, но Тэг знал, что его брату придется заниматься решением кадрового вопроса, которого он так долго избегал. Питер Уэстон не справлялся с возложенными на него обязанностями.

Тэг встал.

— Значит, решено, — произнес он с воодушевлением. — Что-то подсказывает мне, что тираж спецвыпуска разлетится молниеносно.

Вечером того же дня Тэг присоединился к Лайаму, Бриджит и своей кузине Скарлет в «Ун Нют». Несмотря на то, что все улыбались, он почувствовал напряжение за столом, когда садился.

— Что происходит?

Обиженно вздохнув, его сестра произнесла:

— Ничего, за исключением того, что сегодня в офисе я встретила Куллена и спросила, как дела в «Кадре». Он чуть не откусил мне голову! Как будто я спросила его о какой-то сверхсекретной вещи.

— Честно говоря, я думаю, что соревнование, устроенное нашим дедом, взвинтило вас всех, — сказал Брайан. Он взял стул и присел за их столик. — Видя подобные выходки, я рад, что ушел из семейного бизнеса и занялся рестораном. Даже тогда в компании ощущалось сильное давление. Что творится сейчас — мне и подумать страшно.

Тэг кивнул:

— Брайан прав. Дед заставил нас всех напрячься. Мы всегда работали вместе на благо компании и никогда не состязались друг с другом. Но мы не должны забывать: что бы ни случилось, мы в первую очередь семья.

— Я согласен с Тэгом, — произнес Лайам.

Скарлет перевела на него взгляд и язвительно заметила:

— Конечно, учитывая, что твоя работа в финансовом отделе не заставляет тебя участвовать в жизни отдельно взятого журнала.

Лайам сдвинул брови:

— Да, но это не делает мою работу легче, поскольку мне приходится минимизировать затраты во всех четырех журналах. Попробуй делать мою работу.

— Нет, братец, занимайся своим делом, — заговорила Бриджит. — Я не знаю никого, кто мог бы делать это лучше. Речь о том, что обстановка во всех четырех журналах накалена до предела, а ведь пошел только второй месяц. Не хочу даже думать о том, что будет со всеми нами летом.

Затем Бриджит перевела взгляд на Скарлет.

— Кстати, о Саммер… где она? — спросила она Скарлет, имея в виду ее близняшку.

Скарлет сделала глоток, прежде чем ответить.

— Саммер находится в предвкушении встречи с Джоном, который приезжает на завтрашний бал. Она отправилась по магазинам в поисках подходящего платья.

Бриджит улыбнулась:

— Я рада, что не я единственная жду завтрашнего бала.

Тэг откинулся на спинку стула и, вспомнив о вечере, который он запланировал с Рене, произнес:

— Я тоже там буду.

Рене смотрелась в большое зеркало в своей ванной комнате, все еще не веря в то, как могут изменить человека посещение парикмахерской и эксклюзивного бутика. Впрочем, ей хотелось выглядеть настолько же великолепной, насколько великолепную ночь посулил ей Тэг.

День начался многообещающе. Рано утром в офис доставили на ее имя изящный букет. Рене заметила заинтересованный взгляд Вики, но секретарша уважала ее личную жизнь и не задавала лишних вопросов. Записка от Тэга гласила: Будь Моей Валентинкой.

Когда Рене после работы пришла домой, ей привезли картину Мелоуна, которая так поразила ее воображение на выставке. Ей было страшно представить, сколько Тэг заплатил за нее, и первой реакцией была мысль, что она не может принять столь щедрый подарок. Дозвонившись наконец до Тэга, она услышала, что нет никакой возможности вернуть картину обратно на выставку. Пожелав хорошего дня, он пообещал заехать за ней в семь.

Она тряхнула головой. Вместо прямых прядей, которые она обычно носила, ее лицо этим вечером обрамляли мягкие локоны. Они придавали ее облику очаровательный, немного детский вид.

Она чуть-чуть отступила, чтобы оценить эффект, который производило ее коктейльное платье. Сшитое из алого шелка, оно выглядело утонченно и идеально облегало фигуру. Глубокое декольте подчеркивало высокую грудь. Широкий подол длиной до колен был расшит красными стразами. Ткань струилась по ногам и, как надеялась Рене, должна была красиво развеваться во время танцев.

Рене решила, что платье стоило каждого цента той непомерной цены, которую она за него заплатила. Эффектный вельветовый плащ, подбитый белым атласом, служил идеальным дополнением платью. Завершали туалет изящные алые туфельки на высокой шпильке. Рене бы очень хотела, чтобы ее подруга Дебби была рядом. Она бы наверняка одобрила этот роскошный наряд. Но Дебби не вернется в Нью-Йорк до субботы.

Когда зазвонил дверной колокольчик, пульс Рене подскочил. Она бросила быстрый взгляд на часы. Ровно семь вечера.

Леди в красном…

Тэг смотрел на Рене и готов был проглотить ее целиком. В таком сексуальном платье она определенно будет привлекать внимание мужской половины гостей, и он чувствовал гордость оттого, что именно он будет находиться рядом с ней сегодня.

— Ты здорово выглядишь, — произнес он, входя в квартиру и протягивая ей красную розу.

— Спасибо.

Рене поднесла бутон к лицу и вдохнула нежный аромат.

Затем она перевела взгляд на мужчину, стоящего перед ней. Тэг сегодня вечером выглядел просто потрясающе. Элегантный смокинг подчеркивал мужественную фигуру и выглядел так, словно был сшит на заказ. Рене улыбнулась, подумав, что, должно быть, так и есть. Накрахмаленная белая рубашка и обычный черный галстук довершали картину.

— Я думаю, ты красивый тоже, — сказала она, отчетливо произнеся каждое слово.

Его лицо медленно расплылось в улыбке.

— Кажется, мне еще никто не говорил, что я красивый.

— А я говорю, — ответила она, вновь поднеся розу к лицу. Голубые глаза, смотрящие на нее, разжигали в ней медленное пламя. Рене поняла, что если они не выйдут из квартиры прямо сейчас, они могут вообще не доехать до бала.

— Ты готов идти? — робко спросила она.

Его улыбка красноречиво говорила о том, что Тэг понял ее опасения. Он кивнул.

— Да, я думаю, нам пора.

Первое, что заметила Рене, когда они подъехали к «Рокфеллер-Центру», — множество репортеров у главного входа. Камеры телевидения, журналисты, фотографы — все расположились у красной ковровой дорожки.

— Заметное событие в жизни города, приглашены многие знаменитости, — шепнул Тэг ей на ухо. Не веря своим глазам, Рене увидела Джона Траволту с женой, входящих внутрь здания.

Рене кивнула, начиная нервничать. Она никогда раньше не бывала на подобных мероприятиях, равно как и никогда не ездила на лимузине. Тэг удивил ее, заехав за ней именно на лимузине. Когда автомобиль остановился напротив входа, мужчина в униформе подошел к машине и открыл дверцу. В момент, когда они выходили из лимузина, вспышки фотокамер прекратились. Очевидно, фотографировали только знаменитостей. Рене облегченно вздохнула. Она улыбнулась Тэгу, когда он взял ее под руку, и вместе они проследовали внутрь.