Ночной рейс

Встав на койку, Анна в отчаянии пыталась заткнуть тряпками дыры от пуль. При каждом ударе волны о корпус струйки воды просачивались в каюту. Ее уровень поднялся по меньшей мере на шесть дюймов.

– Делай все, что в твоих силах! – крикнул Мэннинг Анне. Я скоро приду.

Потом он присел на корточки рядом с Орловым. Ветер уносил его голос, поэтому пришлось орать прямо в ухо Сергею:

– Сможешь еще продержаться?

– Думаю, да. Как наши дела?

– Плоховато. Сейчас проверю, где мы находимся.

На палубе огромная волна, перекатившаяся через борт, хлестнула Мэннинга в спину и отбросила на люк, он с трудом поднялся на ноги и пошел к рубке, цепляясь за поручень. Старик угрюмо посмотрел на него.

– Мы все время черпаем воду.

– Внизу все затоплено. Анна старается изо всех сил. Помогите ей, а я пока останусь здесь.

Старик кивнул и выпустил из рук штурвал. Гарри, тяжело опустившись в кресло, прижался лбом к оконному стеклу. Он устал, ужасно замерз, и в его душу закрался страх. За окном виднелись лишь навигационные огни. Вокруг, нагоняя тревогу, стояла тьма, завывал ветер.

Мэннинг выдохся. Выдохся настолько, что уже не мог соображать как следует, хотя знал, что сосредоточиться нужно. Он включил лампочку над столиком для карт и, держа штурвал одной рукой, попытался определить координаты.

Сейчас они находились где-то возле Экзюме-Саунда, к северу от Элевтеры. Но где именно?

Данных оказалось слишком мало, и Мэннинг стал вычислять курс, основываясь на скорости судна и приблизительном фас-стоянии, которое они прошли. Получалось, чтобы выйти к Испанскому Рифу, надо сменить курс и взять на северо-запад. Но капитан знал, что в северной части Экзюме сотни скал и рифов. В такую погоду экипаж и судно ждет верная гибель. Он решил, пойти на компромисс и поменял курс на полрумба. Постепенно небосклон приобрел жемчужно-серый свет, и уже стали различимы серебристо-черные струи дождя за окном.

Через полчаса наступил рассвет. Мэннинг открыл окно и посмотрел на свинцовые тучи, несшиеся по небу.

Однако ветер стихал, и море становилось спокойнее, но «Влюбленный эллин» делал всего два узла в час. И всякий раз, когда судно скользило вниз с волны, Гарри казалось, что оно никогда не поднимется вновь.

Дверь открылась, и в рубку вошел папаша Мелос, промокший до нитки и едва держащийся на ногах.

– Плохи наши дела, Гарри. Мы не доберемся до берега.

– Если я рассчитал курс верно, то мы сейчас недалеко от одного из рифов к северу от Экзюме, – объяснил Мэннинг. – Держитесь этого курса.

Орлов по-прежнему стоял, склонившись над помпой, и монотонно вращал ручку, но, судя по его внешнему виду, его усталость уже достигла предела. Спустившись по трапу, Мэннинг шагнул в воду, которая доходила ему уже до пояса. Спрыгнув с койки, Анна побрела к нему, шатаясь от изнеможения.

– Ужас, Гарри. Мы тонем.

Анна осунулась и страшно продрогла. Мэннинг снял бушлат, висевший за дверью, и накинул ей на плечи, когда они вместе поднялись на палубу.

– Иди в рубку – погрейся, – велел он девушке. – А я помогу Орлову.

Ветер стих, небо быстро расчищалось, но волны были еще сильные. Присев на корточки, Гарри перехватил у Сергея ручку помпы и принялся за работу, стараясь не нарушать ритм.

Орлов с трудом распрямился и, растирая онемевшие руки, с сомнением покачал головой:

– Зря тратим время. Вода прибывает в три раза быстрее, чем мы успеваем откачивать. Долго нам не продержаться.

В это мгновение раздался свист, словно где-то вырвалась струя газа. Из люка моторного отделения поднялось большое облако пара. Двигатели заглохли.

«Влюбленный эллин» неуклюже покачивался, едва приподнимаясь на волнах. Из рубки вышли папаша Мелос и Анна. У старика был вид человека, который устал от борьбы и признал свое поражение. Дочь поддерживала его, взяв под руку.

– Мне жаль, – вздохнул Мэннинг. – Вы даже не можете себе представить, как мне жаль.

– Ты отличный моряк, сынок, и сделал все, что мог.

Они отвязали шлюпку и спустили ее за борт. Анна с отцом сели на корме, Мэннинг и Орлов взялись за весла. Судно погрузилось в воду уже по самую палубу, а когда они немного отошли и оглянулись, волны, словно зеленый занавес, накрыли настил. Отплыв на безопасное расстояние, Гарри и Сергей сложили весла и подождали.

Корма старого корабля скрылась под водой, хотя нос еще торчал вверх. На мгновение судно застыло в наклонном положении, а потом мягко заскользило вниз.

Говорить было не о чем, и Мэннинг принялся грести, стараясь не встречаться взглядом с папашей Мелосом и Анной.

Небо стало синеть, выкатилось солнце и повисло над горизонтом, где-то на северо-западе возникла темная полоска земли. Через два часа их подобрал старик Сондерс с Испанского Рифа, который вместе со своим чернокожим матросом возвращался домой после ловли тунца.

Глава 15

В «Каравелле»

Мэннинг вышел на мол и сразу увидел Сета. Тот стоял на корме «Щедрости изобилия» и сворачивал канат. Повесив его на крюк, вбитый в стенку рубки, он махнул рукой проползшему мимо катеру и спустился вниз.

Гарри спешил, он устал. Духота, повисшая над городом, доводила его до исступления. Не дожидаясь остальных, но удостоверившись, что вся группа идет следом, он спрыгнул на палубу. Здесь немного помедлил, предвкушая прохладу каюты, где был установлен кондиционер. До него донесся аромат кофе: Сет колдовал на камбузе.

– Поставь-ка еще четыре чашки, – крикнул капитан, – у нас гости.

Сет, выскочив из камбуза, уставился на него.

– Жутко выглядишь, парень. На черта похож, – воскликнул он.

– Ничего удивительного, – отозвался Мэннинг, спускаясь в каюту. – Я ведь прибыл из ада. Теперь его называют Кубой.

У Сета округлились глаза.

– Значит, ты добрался до Сан-Хуана? И Гарсию нашел?

– Точнее, то, что от него осталось. Оказывается, меня там ждали. – С этими словами Гарри плюхнулся в холодное кресло и вздохнул полной грудью.

– Но это невозможно! – поразился Сет. – Только трое знали, что ты едешь. Я – не кубинский шпион, это тебе известно, мистер Моррисон – тоже. Значит, остается мистер Винер.

– Вот именно!

Не успел Сет выразить свое отношение к данному факту, как на трапе раздались шаги и в дверях появился Орлов, а вслед за ним – Анна с отцом.

– По дороге я обзавелся друзьями, – представил капитан. – Думаю, они не прочь выпить кофе.

Сет поспешил на палубу. Анна и старик опустились на скамью. Вид у обоих был совершенно измученный.

Мэннинг угостил Орлова сигаретой и подтолкнул пачку через стол, поближе к Анне, мертвенно-бледной, с темными кругами под глазами.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Посплю несколько часов, и все пройдет. – Пересилив усталость, улыбнулась она.

– Здесь есть душ и две каюты в кормовой части. В одной из них остались несколько платьев Марии и кое-какие ее вещи. Так что располагайтесь.

Старик, сгорбившись в уголке, опустил голову на грудь и погрузился в состояние полной апатии. Анна тихо переговорила с ним и встревоженно обернулась к Мэннингу:

– Думаю, папе нужно прилечь. Мы можем сейчас же отвести его в каюту?

Мэннинг начал подниматься, но Орлов его опередил.

– Давайте вашу руку, – сказал он, помогая старику встать, и вместе с Анной повел его к камбузу.

Гарри остался сидеть, подперев голову руками. Усталость давила на него, не давая расслабиться. Подоспел кофе, он оказался таким горячим, что Мэннинг обжег горло. Но сил у него прибавилось, и он сумел еще немного поразмыслить о том, что делать дальше.

Когда Орлов и Анна вернулись, Сет поставил перед ними только что сваренный кофе, и Мэннинг спросил его:

– Ты видел Моррисона в эти дни?

– Вчера мы ходили к Кошачьему острову. А сегодня я должен был переправить его в Нассау, – кивнув, ответил негр. – Моррисон по-прежнему живет в «Каравелле», в том же номере.

– Джо Ховард в городе?