Выбор Ричарда Сеймура

Ли перевела взгляд на Ванессу, которой сейчас было двадцать девять. Та сбросила туфли и раскинулась в шезлонге, нарочито демонстрируя все изгибы тела, затянутого в черные кружева. Ее волосы цвета спелой пшеницы пышной волной лежали на плечах, обрамляя лицо с серо-голубыми глазами и немного тяжеловатыми веками, придающими ей томно-сексуальный вид. Полные губы Ванессы были недовольно надуты из-за того, что более ловкая старшая сестра оттеснила ее от Ричарда.

В то время, когда Ли еще жила здесь, и Фелисити и Ванесса были замужем. Их мужья были богатыми и респектабельными. Ли не позволили на их свадьбах быть подружкой невест, объяснив это тем, что ее черные волосы будут плохо смотреться на свадебных фотографиях. Теперь тех фотографий уже нет и в помине, так же как и мужей. Когда во время похорон Ли спросила о них у матери, Алисия коротко бросила: «Развелись».

Третья по старшинству сестра, Кэролайн, успела занять место на диване по другую сторону от Ричарда. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, и она выглядела очень стильно в своем черном вельветовом костюме. Черты ее лица были тоньше, острее, чем у старших сестер, впрочем, и язычок у Кэролайн тоже обладал остротой, насколько Ли помнила. Не он ли послужил причиной того, что в свои двадцать семь Кэролайн еще не вышла замуж?

Надин села рядом с Кэролайн и стала разливать кофе, больше ни разу не посмотрев на Ли. Итак, вот они все перед ней – ее четыре сестры, соперничающие за внимание Ричарда. Интересно, он действительно нравится им или просто нужен? Ли покраснела, вспомнив, как совсем недавно был он нужен ей.

Она не имела представления о завещании Лоренса и не знала, что именно он оставил жене и дочерям. Впрочем, Ли догадывалась, что он не преминул поставить всем такие условия, чтобы и с того света продолжать манипулировать членами своей семьи. Если это так, то она очень рада, что не имеет ко всему этому никакого отношения.

Что ж, она снова в привычной для себя роли Золушки. Ее черный костюм куплен на распродаже в одном из универмагов Перта, а не сшит на заказ у известного кутюрье. Ее простые дорожные туфли не были итальянскими, в отличие от ее настоящего отца, с иронией подумала Ли. Она уже давно привыкла жить на заработанные ею самой деньги. Не то, что ее сестры.

Жизнь в доме Лоренса и учеба в дорогой частной школе невольно научили Ли распознавать одежду и обувь высокого класса.

Ее мать, Алисия, несомненно, была одета в костюм от Шанель, очень элегантный и модный. Наряд Фелисити был творением Карлы Зампатти, кружева Ванессы – от Коллетт Динниган, вельвет Кэролайн – безусловно, от Трента Натана, а кожаное одеяние Надин – скорее всего, от Саба.

Каждая из них выглядела не на одну тысячу долларов с учетом обуви, головных уборов и сумочек. Не то чтобы это имело значение для Ли, просто она понимала, что все они привыкли к такому уровню жизни и всеми силами хотят его сохранить. В их обществе самым главным всегда был имидж.

И сохранение именно такой жизни им должен был обеспечить Ричард. Но, насколько Ли могла видеть, все усилия сестер привлечь и удержать его внимание были тщетны – он был одинаково ровен и любезен со всеми, при этом выдержан и даже, как ей показалось, несколько отстранен. Наверняка прикидывает, на ком же остановить выбор, подумала Ли и тут же ощутила, как болезненно сжалось ее сердце.

Она хотела, чтобы он выбрал ее.

Впрочем, зачем ему это? Вопрос о том, почему все-таки первой он сделал предложение ей, мучил ее, не отпуская ни на миг. Может быть, сестры кажутся ему неинтересными, поскольку он знает их дольше, чем Ли? Или он решил, что ее легче всех будет уговорить? А может, им двигало сексуальное помрачение? Жаркая волна накрыла ее, когда она вспомнила их поспешную и безумную близость в беседке.

Желание… не оно ли было главным?

Она попыталась взглянуть на Ричарда объективно и беспристрастно, чтобы понять, что им движет. Словно почувствовав, какие мысли одолевают Ли, Ричард бросил на нее быстрый загадочный взгляд, затем поставил на столик свою кофейную чашку, поднялся с дивана и с любезной улыбкой направился к Алисии.

– Благодарю за гостеприимство…

– Оставайся на обед, Ричард, – поспешно прервала его та.

– Спасибо за приглашение, но я должен уйти, – твердо сказал Ричард.

– Мне тоже пора. – Фелисити поспешно вскочила на ноги. – Я составлю тебе компанию, Ричард.

Ричард слегка нахмурился, глядя на молодую женщину, затем перевел выразительный взгляд на Ли.

– А ты не забыла, что не виделась со своей сестрой шесть лет?

Сердце Ли сжалось от страха. Она не хотела его вмешательства, желая получить только то, что будет отдано добровольно. Но вскоре убедилась, что даже его мнение в том, что касается Ли, в расчет не принимается.

– А, Ли… – Фелисити пренебрежительно рассмеялась. – О чем, ради всего святого, мы можем говорить с ней после всех этих лет? – Ее глаза равнодушно скользнули по «черной овечке» семейства Дюран. – У нас и раньше-то не было ничего общего. Не так ли, дорогуша?

Это снисходительное «дорогуша» было самым унизительным.

– Но, может быть, теперь все будет по-другому, Фелисити? – вкрадчиво предположил Ричард. – Почему бы тебе не остаться и не выяснить это?

Ли сцепила дрожащие руки. Как она мечтала о таком заступничестве когда-то! Но зачем оно ей теперь, когда все это больше не имеет для нее никакого значения?

– Зачем? – зло спросила Фелисити, даже не пытаясь скрыть свое недовольство. – Все равно она завтра уедет.

Изящно потянувшись в своем шезлонге, Ванесса встала на ноги. Взяв Ричарда под руку и многозначительно глядя на него из-под полуопущенных ресниц, она проворковала:

– Может, пообедаем у меня дома, Ричард? Уверена, Ли хочет поговорить с мамой.

Ричард посмотрел на Ли сочувствующим взглядом.

– Спасибо, Ванесса, но у меня другие планы. – Он высвободил свой локоть из ее цепких пальцев и кивнул всем присутствующим. – Прошу меня простить.

Четыре молодые женщины проводили его недовольными и разочарованными взглядами. Никому из них не удалось достичь цели, а Ли внезапно оценила то, что он сделал ради нее – заставил их всех остаться. Он знал, как это важно для нее, как ей этого хотелось. Ее сердце забилось сильнее от такой заботы. Хотя, может, это был просто расчет – дать ей еще раз убедиться, что она пария? Ведь это было так очевидно.

В тот миг, когда дверь за Ричардом захлопнулась, Кэролайн резко повернулась к матери.

– Честно говоря, мама, не могла бы ты спровадить Ли? Выберите для разговора другое время, а? – требовательно произнесла сестра. – Ричард всегда питал к ней слабость.

Слабость? Господи, о чем они?

– И как это будет выглядеть в его глазах, если я ее спроважу? – устало спросила Алисия.

Сердце Ли в который раз болезненно сжалось. Они говорили о ней, как будто ее не было в комнате. Так равнодушно, так безжалостно.

– Что ты имеешь в виду, Кэролайн? Что значит «слабость»? – раздраженно спросила Фелисити, недоверчиво глядя на Ли.

Кэролайн фыркнула.

– Если бы ты не была постоянно занята только собой, ты бы заметила, как Ричард всегда уводил разговор в сторону, стоило отцу задеть Ли в его присутствии. Он тут же задавал какой-нибудь вопрос, кстати, как правило, тебе, дорогая, который ты по глупости своей принимала за знак внимания, а на самом деле он защищал нашу бедненькую сестричку.

Ли не могла не признать, что именно так все и было.

Фелисити надменно вскинула подбородок.

– Ричард всегда интересовался мной. И только мной.

– Ой, только не надо этого театра одного актера, – оборвала сестру Ванесса. – Он был с тобой всегда не более чем вежлив. – Она перевела подозрительный взгляд на Ли. – А какую игру затеяла ты, Ли? Сновала тут целый день, как черная ворона, выискивая, что бы ухватить.

– Часть наследства, я думаю, – презрительно бросила Надин. – Вы только посмотрите на нее! Наверняка это барахло она купила в магазине секонд-хенд.