Мост любви

На этот раз он не потеряет Скай. Более того, этим же вечером он поможет ей упаковать вещи. Будет лучше, если они переедут к нему в ближайшие выходные. После этого мать наверняка прекратит свои посещения за его спиной.

Люк открыл дверь своим ключом, и в тот же миг Мэтт бросился ему навстречу.

— Нонна снова приезжала, папа!

— Как прошел твой последний учебный день? — перевел Люк разговор на другую тему.

Скай была в кухне, резала овощи для обеда. Она улыбнулась ему, но он сразу же уловил напряженность во взгляде ее голубых глаз.

— Привет. — Ни объятий, ни поцелуя. — Дай папе немного отдохнуть.

Люк физически чувствовал ее напряжение. Он выпил пиво, которое Мэтт принес ему, но не получил удовольствия. Его взгляд был прикован к Скай, которая снова отвернулась, продолжая готовить обед и лишь изредка вставляя слово в их разговор с сыном, старательно делая вид, что ничего не случилось.

Он еле дождался окончания обеда и того момента, когда Мэтту будет прочитана сказка и свет в его спальне выключен. Он сразу же увел Скай в ее комнату, закрыл дверь и немедленно сжал в объятиях.

Слава богу, с этим все в порядке. На Люка снисходили покой и чувство гармонии с собой и окружающим миром каждый раз, когда после занятий любовью они лежали, обнявшись, ее голова на его плече.

— Я хочу, чтобы вы с Мэттом переехали ко мне в эти выходные, — тихо сказал он, нежно поглаживая ее спину. — Вам больше незачем оставаться здесь.

— Хорошо, — легко согласилась Скай.

Люк немного расслабился и решил прощупать почву.

— Что тебя беспокоит, Скай? Моя мать снова просила тебя отложить свадьбу?

Скай не подняла головы, ее рука продолжала дразнящее поглаживать его бедро.

— Те бумаги, которые мы подписали… Они ведь действительны в течение трех месяцев, и нам не обязательно торопиться со свадьбой…

Забыв об удовольствии, Люк схватил и сжал руку Скай так, что она даже вскрикнула.

— Ты спросила меня однажды, готов ли я ради вас с Мэттом все бросить, и я бросил! — воскликнул он с негодованием на ее непостоянство. — Почему теперь ты идешь на попятный? Если ты не сдержишь слово…

— Люк! Я выйду за тебя замуж, выйду! — В ее глазах вспыхнула тревога. — И я пойду за тобой хоть на край света. Дело не в этом…

— Именно в этом! — Кровь стучала у Люка в висках. — Ты предаешь мою любовь, слушая мою мать! Эти люди снова причинят тебе боль, сделают все, чтобы нас разлучить!

— Они не смогут, Люк. Я обещаю тебе. Ничто не заставит меня отказаться от тебя. Но я не должна была просить тебя отказываться от всего, жертвовать…

— Это не жертва, это свобода. Господи, Скай, какие тебе еще нужны доказательства? Как ты можешь забыть, какое зло причинили нам мои родители…

— Но твоя мать…

— У моей матери свой интерес. А отец ни слова не сказал мне про Рождество. Он никогда не изменится, поверь мне.

— Люк… — Она смотрела на него с испугом и мольбой одновременно. — Выслушай меня, пожалуйста.

Он стиснул зубы от ярости, видя, что натворила его мать своими разговорами, затем откинулся на спину, перестав угрожающе нависать над ней.

— Слушаю тебя.

— Ты знал, что твои родители поженились по договоренности между их семьями?

— При чем здесь…

— Это имеет непосредственное отношение к тому, что произошло с нами. Люк, я хочу, чтобы ты встретился с отцом.

Люк закрыл глаза. Это просто безумие. Для Скай встретиться с его отцом — все равно, что войти в клетку льва. Он не может позволить ей сделать это. У нее достаточно плохих воспоминаний о его семье.

— Я уже встречался с ним однажды.

— Чтоб сказать, что мы поженимся.

— И мы поженимся! — требовательно напомнил он.

Скай приподнялась, а затем легла на Люка сверху — груди к груди, губы к губам.

— Я люблю тебя. И я выйду за тебя замуж, что бы ни произошло!

Люк открыл глаза.

— Просто… я хочу быть уверена в том, что сделала все, что могла, чтобы помирить тебя с твоей семьей. Люк, какая разница, кто сделает первый шаг — отец или ты?

Большая! Потому что любой шаг с его стороны отец расценит как проявление слабости, что сделает их уязвимыми к его козням.

— Да, он причинил нам обоим сильную боль, Люк, но он просто не понимал нас.

— Я — его сын, — с горечью напомнил Люк.

— Именно поэтому он был уверен, что ты похож на него. А ты не похож. Вот и покажи ему эту разницу, покажи, что ты не такой непреклонный, как он.

— Он решит, что я пресмыкаюсь перед ним ради того, что он может мне дать, — воспротивился Люк, отвергая эту идею.

— Люк, мы оба знаем, что это не так. И сделать первый шаг навстречу, протянуть руку для пожатия — это требует большего мужества, чем продолжать борьбу. Если он не сделает ответного шага, мы поженимся в любой день, какой ты назовешь. Но если сделает… мы поженимся после Рождества, хорошо?

Люк видел, что Скай не откажется от этой идеи.

Что ж, если ради их счастливого будущего требуется сделать этот шаг, он сделает его. Но только один! И если отец не протянет ему руки навстречу…

Люк поднял руку и разгладил морщинку на ее переносице.

— Я поговорю с ним о Рождестве. Если он ответит положительно…

Скай улыбнулась, как будто солнышко выглянуло из-за туч. Как может она быть столь щедрой душой, чтобы простить обиду? Люк не знал. Он только знал, что любит эту женщину больше всего на свете.

Закончилось последнее заседание совета директоров перед Рождеством. Люк наблюдал за отцом и не мог не отметить, что, несмотря на всю свою властность, тот относится к подчиненным с уважением, которого те, безусловно, заслуживают.

Официанты вкатили тележки, уставленные бутылками и закусками. Подняв бокалы с шампанским, все выпили за еще один успешный год для «Перетти корпорейшн». Все расслабились, пришли в веселое настроение, то и дело слышались шутки и смех, и над всем этим царил Маурицио Перетти в роли гостеприимного хозяина.

Люк хотел уйти — он закончил свою работу, составил отчет, — и только обещание, данное Скай, удержало его. Дождавшись, пока большая часть закусок будет съедена, а бутылок шампанского — опустошена, пока отец, похлопывая по плечу, распрощается с большинством сотрудников, Люк подошел к нему.

— Могу я поговорить с тобой наедине, отец?

— Конечно, Лючиано, — дружелюбно ответил Маурицио, извинившись перед оставшимися коллегами.

Люк прошел вслед за отцом в его кабинет, примыкающий к залу заседаний. Увидев, что отец направляется к креслу у своего стола, чтобы сесть, он поспешно предупредил:

— Это не займет много времени. — Только ради Скай Люк согласился выступать сейчас в роли просителя.

Отец замер у кресла, как будто набираясь сил, чтобы повернуться и встретиться с Люком взглядом.

— Я никуда не спешу.

— Ты знаешь, что мама навещает Скай и Мэтта?

— Да, знаю. — Ни намека на то, одобряет он или не одобряет визиты жены.

— Она пригласила нас троих на Рождество.

— Твоя мать вольна приглашать, кого хочет.

Люк вглядывался в лицо отца — оно оставалось невозмутимым, без малейшего намека на какое-нибудь личное отношение к происходящему.

— Мы придем. — Это был одновременно и вызов, и шанс, который он давал отцу.

— Я передам это твоей матери. Флавия… в восторге от нашего внука.

Нашего. Не ее.

— Думаю, она уже приготовила подарки, которые положит для него под елку.

Это было начало. Первая уступка. Люк решил не давить на него.

— Конечно, ведь Рождество — детский праздник. — С этими словами он коротко кивнул и вышел. Что ж, хотя бы Мэтту будут рады. Скай же… Она сама пошла на этот риск, решив помириться с его семьей. Но, боже упаси, если они попытаются причинить ей боль. Он будет рядом и не допустит этого.

Глава 16

Вот и наступило Рождество… Глядя в зеркало, Скай надевала сережки с сапфирами и бриллиантами, подаренные ей Люком. Они составляли комплект с обручальным кольцом, которое он надел ей на палец, когда она дала согласие выйти за него замуж. Вскоре к нему присоединится и тонкое золотое колечко, но сначала она должна сделать все, чтобы Люк вернулся в семью.