Волшебные кони Мирримы

Питер перечислял имена знаменитостей с такой небрежной уверенностью и пресыщенностью, что Эрин это покоробило. Он богат и влиятелен, и поэтому будет наряжать ее так, как ему заблагорассудится?

— Нет, спасибо, — решительно отказалась она.

— Нет? — Рука, ласкающая ее, застыла. Питер нахмурил брови. — Ты говоришь «нет»?

Правда, его глаза продолжали блестеть, и она поняла, что огонь, вспыхнувший между ними прошлой ночью, не погас. Ночь была великолепной, просто фантастической, но Эрин не желала, чтобы ей что-либо диктовали. Она хочет быть с ним, хочет продолжения этой ночи, а в мозгу сверлит: «Не позволю, чтобы мной командовали». Если Питер думает, что может купить ее уступчивость, значит, об уважении речи нет.

— Питер, я не твоя собственность, — мягко заметила она. — То, что я решила провести с тобой ночь, не лишает меня права выбора.

— Но ты же не хочешь, чтобы между нами сейчас все закончилось.

Кажется, начинается словесная перепалка. Питер рвется в бой и готов сломать любую преграду. А это указывает на то, что он намерен ее удержать. Из-за секса или им движет более глубокое чувство? Этого Эрин пока не знала. Исходящее от него напряжение било по нервам. Эрин не хотела с ним ссориться. Он особенный: Необыкновенный, замечательный. Но жизнь научила ее, что всякое давление невыносимо.

У нее был опыт общения с мужчинами, которые не думали о том, что она может иметь собственное мнение и не желает плясать под чужую дудку. Пусть Питер Рэмси сильный и влиятельный человек, но она не собирается ему подчиняться.

— Я с радостью поеду с тобой на скачки, но не в роли куклы, — решительно заявила Эрин.

— Куклы?

Это определение его обидело, но ничего другого ей в голову не пришло. Сегодня утром контакта у них не произошло. Теперь у Эрин зародились сомнения — может она вообще все нафантазировала? Она не станет спать с ним, если он не уважает в ней личность.

— Питер, я сама могу выбрать себе платье. Я просто спросила, что подобает надевать в таких случаях.

Он поморщился, недовольный тем, что не понял ее, и извиняющимся тоном произнес:

— Я не хотел обижать тебя, Эрин. Просто я не хочу, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке среди посетителей скачек.

Она вздохнула с облегчением. Что ж, все не так уж плохо складывается. Питер оберегает ее от неприятностей. Правда, то, как он пытался это сделать, оказалось неприемлемым. И к тому же мог быть другой мотив, помимо его намерения одеть ее в платье от модельера.

— Ты подумал, что я тебя опозорю? Золушка хороша для постели, но не для публики?

Питер с презрительной усмешкой вскинул голову.

— Мне безразлично, даже если ты придешь в джинсах. Это женщины обожают клевать друг друга. Но зачем подвергаться пересудам? Хотя если это тебя не волнует…

— Замечательно! — Она улыбнулась, и от ее лучезарной улыбки у Питера гора свалилась с плеч. — Который час?

— Почти девять.

— А когда мы должны быть на ипподроме?

— Около двенадцати.

— Я успею. — Эрин откинула одеяло, встала и направилась к приоткрытой двери в ванную. — Питер, вызови мне такси, хорошо? — бросила она через плечо. — Я приму душ, оденусь и через пятнадцать минут смогу уехать.

— Куда уехать? — Он вскочил, готовый ей воспрепятствовать.

Воин, да и только, подумала Эрин. На душе было радостно — она уверилась в том, что, во-первых, Питер Рэмси в настоящий момент не склонен положить конец их отношениям, и, во-вторых, ему наплевать на мнение других.

— К Дэвиду Джоунсу на Элизабет-стрит, — ответила Эрин, имея в виду самый шикарный магазин готового платья в Сиднее. Пара часов, и она, одетая с иголочки, не будет выглядеть замарашкой на скачках в Рандуике. — Можешь подхватить меня на стоянке такси у магазина в половине двенадцатого.

У Питера все внутри перевернулось от желания, когда он смотрел, как она направляется в ванную. Темные шелковистые волосы, растрепанные после сна, сексуальный изгиб спины и еще более сексуально подрагивающие ягодицы, длинные сильные ноги, обвивавшиеся вокруг него этой восхитительной ночью.

Она исчезла за дверью. А он уж размечтался снова заняться с ней любовью, увидев, как она, просыпаясь, томно потягивается. Питер был потрясен тем, как сильно ее желает. Черт возьми! Зря он затеял этот разговор про одежду! Только бы ему ее не потерять.

А как хочется последовать за ней в ванную и снова сделать своей! Зацеловать до такого состояния, чтобы обоюдная страсть вспыхнула с новой силой и чтобы она захотела провести с ним целый день в постели. Да пропади пропадом и лошадь, и скачки! Не хватало еще, чтобы это помешало тому блаженству, которое он обрел с Эрин Лавель.

Но его рациональный ум подсказывал, что одним лишь сексом Эрин не удержишь. И богатством тоже. Не стоило предлагать ей услуги известных кутюрье — она расценила это как приманку и ни на секунду не заинтересовалась его предложением. Эрин Лавель привыкла поступать по-своему, она горда, независима и не склонна меняться.

Хорошо, он ей уступит.

Но — никаких такси. Он сам отвезет ее в магазин Дэвида Джоунса.

Питер сосредоточенно сдвинул брови и пошел одеваться, размышляя о том, почему Эрин в отличие от большинства женщин не бросается ему на шею.

Да потому, что она другая.

И это для него непривычно.

Несомненно, что и он для нее новый опыт.

Воспитательницы детского сада обычно не общаются с миллиардерами. Если у нее есть сомнения, если она не видит будущего в их отношениях, то он должен эти сомнения рассеять, потому что он не хочет, чтобы Эрин исчезла из его жизни. Пока не хочет.

Эрин была приятно удивлена, когда Питер решил отвезти ее в центр города. Очень мило с его стороны — ведь ему придется ехать туда дважды, поскольку он все равно заберет ее позже у магазина. Но когда они сели в машину, Эрин увидела, что Питер чем-то встревожен и напряженно сжимает руль.

Он передумал насчет скачек? Не хочет вводить ее в свое окружение? А может, чувствует вину оттого, что она потратит деньги на наряд, но не решается убедить ее не делать этого? Он-то может позволить себе любую экстравагантность, но, видно, думает, что ей незачем сорить деньгами, если их отношения бесперспективны.

Питер молчал, а когда наконец заговорил, Эрин уже была готова к тому, чтобы с достоинством встретить неизбежное.

— Прошлой ночью… — он бросил на нее озабоченный взгляд. — Обычно я не забываю предохраняться…

Это не отказ. Какое облегчение!

— Все в порядке, — поспешила заверить его Эрин. — Тебе не грозит незапланированное отцовство — я принимаю таблетки.

Она это делала с шестнадцати лет, так как страдала от мучительных и нерегулярных месячных, а таблетки избавляли от боли и обеспечивали нормальный цикл.

Вдруг ей в голову пришла ужасная мысль.

— Не подумай, что я неразборчива в связях. И о болезнях тоже не стоит беспокоиться. — Эрин сделала для храбрости глубокий вдох и спросила: — Надеюсь, ты не собираешься признаться…

— Нет, — он улыбнулся. — Клянусь, я здоров.

— Прекрасно.

— А ты хотела бы когда-нибудь стать матерью? — как бы между прочим спросил Питер.

— Я очень хотела бы иметь детей, но не думаю, что это получится, — печально ответила она.

— Почему?

— Ну, я уже говорила, что основа для того, чтобы заводить детей, это прочный брак. Я же не считаю себя пригодной к семейной жизни.

— Не понимаю. Объясни.

— Видишь ли… — Эрин не смогла отказать себе в удовольствии немного подтрунить над ним и с иронией в голосе сказала: — Придется подчиняться мужу и лишиться части своего «я», чтобы с ним не ссориться.

Он нахмурился.

— Похоже, у тебя был неудачный опыт. Сколько тебе лет, Эрин?

— Скоро год, как я перешагнула тридцатилетний рубеж, — нарочито легко и весело ответила она. Не стоит думать о возрасте — время не остановишь. — А тебе сколько лет, Питер?

— Тридцать пять.

— Значит, у тебя тоже хватало разочарований в жизни.