Страница 21 из 41
Илана устроилась в кресле у окна, положив ногу на ногу, отчего подол ее нелепого платья задрался до середины бедра. Она попросила сигарету. Когда я зажигал спичку, руки мои слегка дрожали.
– Что здесь на самом деле понадобилось миссис Келсо? – требовательно спросила Илана.
Тема для разговора мне показалась не хуже других. Она внимательно меня выслушала, под конец слегка нахмурившись.
– Для агента страховой компании Стрэттон выглядит слишком большим специалистом в умении постоять за себя, – прокомментировала мой рассказ Илана. – Впрочем, вы там тоже неплохо смотрелись.
– По стандартам Стрэттона я действовал слишком грубо.
– Но эффективно. Жестоко эффективно. Вряд ли вас этому учили в Сити. Этот прием с бутылкой, например, наверняка не включен в кодекс Куинсберри.
– В том мире, где я учился, существовал один закон: или ты, или тебя.
– Вы не могли бы рассказать об этом? – попросила она.
– Почему бы и нет? – Я пожал плечами. – Это не займет много времени. Я уже говорил, что служил летчиком в ВМС. Это был 1951 год, в некотором роде шла война.
– В Корее?
Я кивнул.
– Поймите меня правильно. Британия в прямом смысле в ней не принимала участия. Мы базировались на авианосце и летали на патрулирование вдоль берега. Северокорейские летчики не доставляли нам особых хлопот. Но посадка на авианосец – веселенькое занятие даже в лучшие времена. И в мирное время постоянно гибнут люди, бьются самолеты. Большинство из нас взяли в привычку приводить себя в норму самым тривиальным способом.
– Виски?
– В моем случае – ром. Но со мной особый случай – я стал одним из тех странных существ, которые, как вы, наверное, слышали, не переносят на дух спиртного. Алкоголизм – тяжелая болезнь, вы знаете. Но почему-то очень мало людей это осознает. Одному Богу известно, как я дотянул до конца службы. Но дотянул. Проблема возникла потом: я понял, что не могу остановиться.
– Именно это стало причиной вашего развода?
– Во всяком случае, способствовало ему. Я уже рассказывал вам – в один прекрасный день я понял, что больше не могу находиться в офисе, поэтому просто взял и ушел.
– И пошли на курсы переподготовки, чтобы получить лицензию коммерческого пилота.
– Да, но я не говорил о тех девяти месяцах, что были между этими событиями. Как раз в это время я научился этим штучкам с бутылками, узнал, в какие места надо бить ботинком, как использовать «Ивнинг стандард», чтобы не замерзнуть, ночуя на скамейках набережной Темзы. Я могу перечислить все ночлежки Лондона, которые существовали в то время.
– И что же случилось потом?
– Я попал в полицию после драки в каком-то кабачке. Они связались с Эми. Она уже несколько месяцев не знала, куда я делся. Должен добавить, что подобное происходило уже не первый раз. Она поместила меня в заведение – клинику, если хотите, где проводили эксперименты по лечению алкоголиков. Совершенно непонятно, почему она полагала, что чем-то мне обязана. Остальное, как пишут в книжках, вам известно.
Илана кивнула.
– Но вы справились с этим, правда? Это ведь самое главное.
– Иногда я в этом сомневаюсь.
Я стоял рядом с ней, глядя в окно. Потом опустил взгляд на эти ножки, обтянутые шелковыми чулками, на глубокую ложбинку между грудей, весьма открытых благодаря сильному вырезу платья... Как бы независимо от меня руки мои оказались у нее на плечах. В то же мгновение я обнял ее и впился в губы жадным долгим поцелуем. Наконец, насилу оторвавшись, она судорожно перевела дух.
– Начинаю думать, что я, кажется, ошиблась.
Замечание было вполне в ее характере. Я должен был это предположить, но почувствовал досаду и по какой-то непонятной причине решил нагрубить.
– Вы уверены, что Джек сегодня не призовет вас в свое распоряжение, или считаете, что на сегодня с него достаточно?
Она резко отступила назад, но взрыва не последовало. Даже в лице ее ничего не изменилось. Никаких особых эмоций. Она просто покачала головой и ровным голосом сообщила:
– Слишком глупо для такого замечательного парня, как вы. Постойте здесь, я хочу вам кое-что показать.
Через пару минут она вернулась с бумажником из крокодиловой кожи, который подобрала миссис Келсо во Фредериксмуте. Открыв его она протянула мне конверт.
– Хочу, чтобы вы прочитали.
Это было то самое письмо, которого ждал Дефорж, – от Милта Голда со студии «Горизонт». Содержание его было подобно бомбе. Голд не только не был готов заводиться с картиной – он сообщал, что придется похоронить саму идею, поскольку спонсоры вовсе отказались поддерживать Джека. Ему очень жаль, но ситуация уже вышла из-под его контроля. В довершение всего он сообщал, что на всю недвижимость Дефоржа в Калифорнии наложен арест по требованию его кредиторов.
Я хмуро разглядывал письмо, потом Илана потянула его из рук и аккуратно сложила обратно в конверт.
– Но зачем же он врал мне?
– Синдром Микобра, – пожала она плечами. – Как влюбленный в безнадежной ситуации надеется, что все каким-то образом повернется вонять.
– А вы знали об этом?
– Разумеется.
– Но если вам ничего не светит, зачем вы вообще приехали?
– Потому что я решила... Потому что ему нужен друг, а этого вам никогда не понять, – произнесла она с вызовом, такая маленькая, такая гордая, рука на бедре. – И хочу, чтобы вы зарубили себе на носу – я никому не позволяю распоряжаться собой. Правда, я сплю с Джеком время от времени, но только потому, что сама этого хочу, и никак иначе. А теперь будьте добры убираться отсюда ко всем чертям!
Я не стал спорить. Что-то подсказало мне, что в данном случае попытки принести извинения ни к чему хорошему не приведут. Поэтому решил просто последовать совету и вышел из комнаты.
В баре, куда я направился, Фассберг с Симонсеном сидели у стойки и о чем-то беседовали. При моем появлении Арни вскочил.
– Я уже собрался уходить. Где Илана?
– У себя. На твоем месте я бы оставил ее в покое. Она сейчас в настроении размозжить кому-нибудь голову.
– Не уклоняться от опасностей – мой девиз! – воскликнул он и был таков.
Я заказал себе томатный сок и придвинул высокий стул поближе к Симонсену.
– Когда вы собираетесь заковать меня в наручники, начальник?
– Думаю, в этом нет необходимости, – полушутя ответил он. – Как себя чувствует мистер Дефорж?
– Спит как убитый. Удивлюсь, если наутро он все вспомнит. А что с португальцами?
– Одного, со сломанной рукой, отправили на ночь в госпиталь. Да Гама и другие – на борту своей шхуны с приказанием сидеть там до выхода в море, который, к сожалению, невозможен до послезавтра. Во всяком случае, на берег ему больше хода нет, уж я прослежу за этим. – Он отхлебнул светлого пива и сухо добавил: – С другой стороны, я очень рад, что пришел вовремя. Убийство есть убийство, кем бы ни была жертва.
– Понимаю, – ответил я. – И весьма благодарен.
Он похлопал меня по плечу и встал.
– Тебе следует хорошенько выспаться. Увидимся на берегу. До завтра.
Какое-то время я сидел, пытаясь собраться с мыслями, но все время мешала Илана. Наконец я встал и пошел к себе наверх.
В коридоре было тихо. Я задержался у двери, с некоторой горечью прислушиваясь, как дела у Арни.
Вскоре до меня донесся ее голос – громкий, возмущенный и довольно злой.
Быстро пройдя по коридору, я распахнул дверь ее номера, благо та оказалась открытой. Илана полулежала на кровати, Арни – сверху, со смехом отбиваясь от ее рук. Я схватил его за шиворот и отшвырнул в сторону с такой силой, что он врезался в противоположную стену и едва не упал. Илана села, поправляя кофточку.
Я вежливо осведомился:
– Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь?
– Да. Будет прекрасно, если вы уберетесь отсюда к чертовой матери и прихватите с собой этого юношу!
В глазах Иланы стояли слезы. Очевидно, ситуация казалась ей еще более унизительной потому, что именно я оказался на этом месте.