Страница 4 из 5
— Нас застукали, — печально произнес спутник Оливии. — Придется идти в «Танцующий дракон».
— Это плохой ресторан?
— Самый лучший. Но пойдемте. Потом я все объясню.
Они мгновенно нашли «Танцующий дракон»: нарисованные на стенах драконы подмигивали прохожим. Внутри он оказался не очень большим, оживленным, ярко освещенным и также переполненным.
— У них же нет свободных столиков, — пробормотала Оливия.
— Напрасно тревожитесь. Они всегда держат один для меня.
Почти сразу Оливия снова увидела молодого парня с улицы. Он жестом попросил следовать за ним, приведя их к небольшому столику в углу, практически скрытому от любопытных взглядов. Должно быть, этот столик был предназначен для влюбленных. Ланг, очевидно, подумал о том же, так как он негромко и невнятно пробормотал, обращаясь к парню:
— Неужели необходимо быть таким прямолинейным?
— Почему нет? — искренне удивился тот. — Разве не за этим столиком ты всегда сидишь?
Оливия опустилась на стул, ощущая, что настроение ее улучшается. В ней даже проснулось любопытство: похоже, доктор Митчелл — личность незаурядная.
В ресторане было очень уютно. Китайские фонарики испускали мягкий красный свет, со стен на нее смотрели драконы. Оливии они очень понравились. Именно с драконов началось ее знакомство с неизвестной доселе культурой. Она полюбила их еще больше, когда узнала, что они символизируют.
Китайские драконы считались предвестниками счастья, богатства, мудрости, хорошего урожая. Здесь они встречались на каждом углу, без них не обходилось ни одно торжественное событие. Они всегда распространяли вокруг себя согревающий огонь и приносили счастье.
Может быть, оттого, что сейчас со стен на Оливию смотрели эти существа с добрыми лукавыми глазами, у нее и поднялось настроение? Никакой другой причины она не видела.
Глядя на дракона, изображенного в углу зеркала, Оливия поймала свое собственное отражение и только тогда вспомнила про строгий пучок, в который она уложила волосы. Прическа совсем не отражала ее нынешнего состояния. Не задумываясь, Оливия выдернула все шпильки, и локоны мягко упали ей на плечи.
Дракон как будто подмигнул девушке.
Пока доктор Митчелл был занят разговором с официантом, Оливия вспомнила, что ей нужно сделать не откладывая, — предупредить Нору. Она вытащила мобильный телефон и через несколько секунд услышала в трубке голос тети.
— Звоню, чтобы предупредить, что я еще не дома и не знаю, когда смогу выйти на связь.
— Неужели? Наконец-то! — тотчас же откликнулась Нора. Именно эти слова и ожидала услышать от нее Оливия. — Тебе следует как можно чаще бывать где-нибудь, а не терять времени на болтовню со мной.
— Я не теряю времени, — возразила Оливия. — Мне нравится с тобой разговаривать, и ты это знаешь.
— Знаю, но все равно считаю, что следует подумать и о себе тоже. Не спеши никуда. Спокойной ночи, дорогая.
— Спасибо, Нора, — с нежностью произнесла Оливия.
Она подняла глаза и наткнулась на изучающий взгляд доктора Митчелла. Брови его были слегка нахмурены.
— Я доставил какие-то проблемы? — негромко спросил Ланг. — В вашей жизни есть кто-то, — он помолчал, — кто возражает против того, чтобы вы со мной встречались?
— Да нет же! — рассмеялась Оливия. — Я говорила со своей пожилой родственницей в Англии.
— Тогда я рад, — улыбнулся доктор Митчелл.
В эту минуту Оливия поняла, что она тоже рада. Скучный, тоскливый день был забыт.
— Доктор Митчелл…
— Зовите меня Ланг.
— Хорошо. Тогда для вас я — Оливия.
Появился официант и налил им чаю. Когда Оливия поблагодарила его традиционным жестом, легонько стукнув тремя пальцами по столу, он удивленно и радостно улыбнулся.
— Иностранцы обычно так не поступают, — объяснил ей Ланг реакцию официанта.
— А мне этот жест нравится, — заявила Оливия. — А еще мне нравится рассказ о том, как однажды император с несколькими своими друзьями отправился инкогнито в чайную, приказав не выдавать его, падая перед ним на колени. Вместо этого они должны были стучать пальцами по столу. Чудесно, живя в чужой стране, перенимать местные обычаи.
Подали блюда. Ланг смотрел, как она управляется с палочками, приступая к рису.
— Вы действительно знаете, как ими пользоваться, — заметил он. — Сколько вы прожили в Китае?
Ланг перешел на китайский. Оливия ответила ему на том же языке.
— Около шести месяцев, — сообщила она. — До этого я почти все время жила в Англии.
— Почти все время?
— Я не упускала шанса попутешествовать, чтобы улучшить свои языковые познания. Языки — единственное, что дается мне легко.
— И сколько языков вы уже знаете?
— Французский, немецкий, итальянский, испанский…
— Эй-эй, — остановил ее Ланг. — Я уже и так потрясен. Но почему еще китайский?
— Исключительно ради хвастовства, — рассмеялась Оливия. — Я слышала, что он неимоверно сложен, поэтому и решила выучить его, чтобы доказать, что способна на многое. И доказала!
— Это точно, — с восхищением признал он, снова переходя на английский. — И что-то мне подсказывает, что китайский язык не показался вам таким уж трудным.
— Вообще-то показался. — Девушка лукаво улыбнулась. — Но об этом никто не знает. Так что вы первый, кому известен этот мой секрет.
— Обещаю, все останется между нами, — торжественно проговорил Ланг. — Если не сдержу слова, можете никогда со мной не разговаривать.
Они оба ощущали некую странную связь, возникшую между ними еще в кабинете Ланга и побудившую Оливию подойти сегодня к нему у школы.
Ей вспомнилась минувшая ночь, тревожные сны, в конце концов, разбудившие ее. Она не сомневалась, что нечто подобное происходило и с Лангом.
Что их ждет — несколько встреч или что-то более серьезное, — покажет время.
— Итак, вы приехали в Китай, чтобы как следует выучить китайский язык? — предположил Ланг, однако по его интонации было ясно, что он не считает это единственной причиной.
— Частично. Ну а еще мне нужно было ненадолго исчезнуть из Англии.
Ланг сразу же все понял:
— Он оказался негодяем?
— Раньше я в этом не сомневалась, но сейчас считаю, что все к лучшему. Из-за этого человека я чуть не забыла свое основное правило.
— Основное правило, — задумчиво протянул он. В его глазах вспыхнули смешинки. — Ну-ка, позвольте мне догадаться, что это может означать. Все постигается на собственном опыте?
Оливия кивнула:
— А также будь осторожна в отношениях с людьми…
— А главное — с мужчинами.
— Как вы догадались?
— Ну, догадаться не так сложно. Однако меня больше интересует вот что: ваше правило относится ко всем мужчинам?
— Трудно сказать. Мужчины, конечно, виноваты, но и женщин совсем уж невинными жертвами назвать нельзя.
— Такие серьезные темы, — улыбнулся Ланг, — лучше обсуждать на сытый желудок.
Оливия засмеялась.
— Мои родители — неисправимые романтики, — продолжила она. — Но вы даже представить себе не можете, какое это несчастье — быть дочерью таких людей.
— Согласен. Романтика — для молодых. Родителям полагается быть здравомыслящими и заботливыми, а тешить себя романтическими иллюзиями должны их дети.
— Именно так! — воскликнула Оливия, радуясь, что Ланг ее понял. — У них была любовь с первого взгляда, затем головокружительный роман, который закончился катастрофой.
Ланг внимательно слушал Оливию и одновременно размышлял, что же в ее словах вызвало у него тревогу.
— Сколько им было лет? — спросил он.
— Маме — семнадцать, папе — восемнадцать. Сначала никто не придал этому большого значения. Подобная увлеченность свойственна всем молодым людям. Но когда они объявили, что собираются пожениться, родители сказали им «нет». Все кончилось тем, что они сбежали и поженились.
— Да, необыкновенно романтично, — заметил Ланг. — Пока, разумеется, они не были сброшены с небес на землю. Ему пришлось искать работу, а у нее на руках оказался плачущий младенец.