Песчаный лотос

Нет, ему все еще трудно было смириться с ее обманом, однако и забыть о той нежности, которой она его одаряла будучи Лотосом, тоже не представлялось возможным. Николасу не верилось, что чувства, о которых говорила красавица гейша, были сплошь фальшивыми.

Он припоминал, как трепетало ее тело в его руках, как с алых губ срывались стоны наслаждения, как страсть полыхала огнем в изумрудных глазах, и говорил себе: нет, такое трудно изобразить. Но ведь было и пари…

Как ни силился, Николас не мог прийти к какому-либо определенному выводу. Он по-прежнему любил Лотос и так же ненавидел Лаванду. Природа подобной ненависти крылась в оскорбленном ложью доверии. Но ведь под гримом гейши скрывалась все та же Лаванда!

— Я схожу с ума, — простонал Николас, с силой ударяя по рулю.

Оставив автомобиль, он не стал звонить по домофону, а вошел в дом следом за кем-то из жильцов. Поднявшись на нужный этаж, Николас постучал в дверь, мысленно настраиваясь на серьезный разговор, но никто не спешил ему открывать.

Он прислушался, стараясь уловить малейший шорох внутри квартиры. Тщетно, ни один звук не говорил о том, что хозяйка дома.

Удивленный отсутствием Лаванды в такое раннее время, Николас остановился у окна на лестничной площадке с твердым намерением дождаться ее появления…

После того как отвезла Лаванду в аэропорт, Индия отправилась в клуб, чтобы приступить к своим повседневным обязанностям председательницы.

В череде обычных дел и встреч время пролетело незаметно. И когда пришла пора отправиться домой, она решила заехать на квартиру улетевшей первым утренним рейсом в Токио приятельницы. Лаванда предусмотрительно оставила ей ключи, чтобы Индия время от времени проверяла, все ли в порядке.

Сейчас миссис Гарви волновало подозрение, что, покидая квартиру, они забыли запереть окно в гостиной…

Оставив машину неподалеку от входа, Индия вошла в холл и, не дожидаясь лифта, принялась подниматься по лестнице, одновременно разыскивая в сумочке ключи от квартиры Лаванды. Поэтому, когда перед ней неожиданно возник мужчина, она испуганно вскрикнула и упала бы, если бы тот ее вовремя не поддержал.

Индия подняла на него глаза и снова вскрикнула, на этот раз от удивления:

— Мистер Ридли, что вы здесь делаете?

Судя по выражению лица Николаса, он был изумлен подобной встречей не меньше ее. Смущенный тем, что его застали у квартиры Лаванды, молодой мужчина не придумал ничего лучшего, как сказать правду.

— Я ожидаю возвращения мисс Лир. — И чтобы оградить себя от возможных подозрений, добавил: — У меня к ней очень важное дело.

— Думаю, вам придется ждать очень долго, мистер Ридли. Лаванда улетела из страны сегодня утром, — сообщила ему Индия.

— Как?!

Ну и ну! Теперь, после того она как увидела растерянность в глазах самого Николаса Ридли, Индия могла с полным правом заявить, что ее уже ничто не сможет удивить на этом свете.

Николас прислонился к стене и закрыл глаза, не в силах скрыть своего отчаяния, и ей стало жаль его. Она дотронулась до плеча мужчины и предложила:

— Может, если вы расскажете мне о своем деле, я смогу вам помочь?

Николас отрицательно покачал головой и, слабо улыбнувшись, поблагодарил ее за проявленное участие:

— Вряд ли это в ваших силах. Но все равно спасибо.

Он принялся медленно спускаться по лестнице. Достигнув конца пролета, вдруг остановился и, устремив взгляд на Индию, спросил:

— Скажите, миссис Гарви, ваш муж любит вас?

— Джеральд? Я думаю, да.

— А вы его? — Николас продолжал пытливо смотреть на нее.

— Очень. — При мысли о муже в душе Индии возникло странное теплое чувство, очевидно каким-то образом отразившееся на ее лице и не оставившее никакого шанса на сомнение в том, что сказанное, — правда.

— Вы счастливая женщина, миссис Гарви, — произнес Николас и, уже не останавливаясь, стремительно сбежал вниз, прежде чем она смогла что-то вымолвить.

Проводив его взглядом, Индия глубоко вздохнула и, вооружившись ключами, принялась отпирать дверь…

3

Лаванда только начала распаковывать чемоданы, когда к ней в спальню вошел сэр Роберт. После того как они приехали из аэропорта, у них еще не было возможности побыть наедине.

— Ну и за кем ты охотишься на этот раз? — спросил у племянницы пожилой джентльмен. — Я не слышал, чтобы в посольство прибыл какой-нибудь молодой человек. Или моя информация устарела?

— Ты, как всегда, шутишь, дядя Берт. — Лаванда не смогла сдержать улыбки. — Почему бы тебе не поверить в то, что я просто решила немного пожить с тобой?

— Постараюсь. — Сэр Роберт скептически хмыкнул и поинтересовался: — Кстати, а как поживает твой приятель Ридли? Что-то произошло между ним и той гейшей. Свадьба не состоялась, и он вернулся в Англию вскоре после твоего отъезда.

— Не имею понятия, — ответила Лаванда, мечтая об одном: сменить тему разговора. Ей было сложно скрывать от дяди подлинные чувства, которые она испытывала при упоминании имени Николаса.

— Признаюсь, одно время я действительно считал, что ты серьезно влюблена в него, но, видимо, ошибался. — Сэр Роберт ласково потрепал ее по щеке и направился к выходу. — Значит, твое время еще не пришло.

— Значит, не пришло, — повторила Лаванда, затворяя за ним дверь и возвращаясь к чемоданам.

Она приехала сюда не вести разговоры о Николасе, а постараться забыть о нем. Начать все с чистого листа вдали от Англии, от Лондона и от самого Николаса Ридли.

Первое, что решила сделать Лаванда, после того как закончила обустраиваться в гостевой комнате пентхауса дяди Роберта, — это навестить Итисутзу.

Она не стала предупреждать гейшу о своем возвращении в Токио, собираясь сделать сюрприз. Узнав о ее планах, Хидэмаро предложил свои услуги в качестве сопровождающего, но Лаванда отказалась.

Она с улыбкой сообщила старому слуге, что в отличие от первого визита в Японию отнюдь не чувствует себя чужестранкой. Скорее наоборот, у нее такое ощущение, будто ей повезло возвратиться домой после длительного отсутствия.

Взяв рикшу неподалеку от отеля, Лаванда отправилась в «цветочный квартал». Прошлый раз, когда она была здесь летом, сады, окружающие аккуратные домики, цвели и благоухали дивными ароматами. Теперь же деревья протягивали к небу обнаженные ветви, но это нисколько не портило общего впечатления от увиденного. Более того, подчеркивало утонченную хрупкость «мира ив».

Велев рикше остановиться у дома Итисудзу, Лаванда расплатилась с ним и пошла по знакомой дорожке, ведущей к входу.

Старая прислуга, отворившая дверь, узнала ее и, радостно приветствуя, пригласила войти. Лаванда многозначительно приложила палец к губам, желая до поры до времени сохранить свой визит в тайне. Служанка, понимающе кивнув, указала рукой на одну из дальних комнат, откуда доносились веселые женские голоса.

Приблизившись, Лаванда осторожно раздвинула сёдзи ровно настолько, чтобы увидеть присутствующих в комнате. Кроме хозяйки дома в ней находились Юрико и Маюми.

Итисудзу перебирала струны сямисэна, наигрывая незатейливую мелодию, а ее подруги упражнялись в танце с веером и одновременно вели беседу.

— Интересно, как поживает сейчас наша дорогая Лотос, — произнесла с легким вздохом Юрико, надеясь, что Итисудзу известно о том, как сложилась дальнейшая судьба их английской приятельницы.

— Хочется верить, что она все же нашла свое счастье, — ответила та, кому был адресован вопрос, и добавила: — Если честно, то мне ее очень не хватает.

— А ты представь, будто Лотос сейчас здесь, с нами… — начала Маюми, и Лаванда поняла, что пришло время дать знать о своем присутствии.

Она резко раздвинула сёдзи и остановилась в дверном проеме. Ошеломленные ее внезапным появлением женщины замерли в немом изумлении.

Первой опомнилась Итисудзу. С радостным возгласом она бросилась к Лаванде и обняла ее.

— Не верю своим глазам! Ты же должна быть в Англии?