Страница 4 из 16
Макс усмехнулся.
— Ну же! — подбодрил Директор.
— Я думал, здесь одни коммунисты.
— Верно, — согласился Директор после паузы. — Раньше так и было. Мы не отказываемся от своих корней… Но мы, настоящие питерские коммунисты, не можем стоять на месте. Нам нужно развитие. Остановка развития — это смерть, а мы не можем себе такого позволить.
— Но зачем вам туннель, в Москву? Это ведь бред, честное слово. Вы вроде умный человек…
Директор улыбнулся.
— Именно.
— Так, — сказал Макс, глядя на бывшего коммуниста с новым чувством. — Вы и не рассчитываете добраться до Москвы?
— Знаете, Максим Александрович… скажу вам по секрету — только между нами. Если мы завтра каким-то чудом дороемся до Москвы, то сразу же начнем новый туннель…
Макс прищурился. Интересная постановка вопроса. Перспективная.
— И куда же?
— Да куда угодно. В Нью-Йорк. На Луну — почему нет?
— Но — зачем?!
— Великая цель не может быть выполнимой. Понимаете, Максим? Иначе это уже не великая цель, а — тьфу. Временный успех.
— Тогда зачем нужна эта цель? Нам выжить хотя бы.
Директор покачал головой.
— Выживание — это непродуктивная цель, Максим. Как бы вам объяснить… Возможно, вы слышали: раньше, задолго до Катастрофы, люди отправлялись в экспедиции. Северный полюс, Южный. Если что-то случалось — а всегда что-то случается, это закон Мерфи — они возвращались обратно. А еды уже в обрез. Полярная ночь, мороз, чтобы согреться, надо хорошо кушать. И тогда начиналось самое простое и самое очевидное. Понимаете, Максим? — Директор выдержал драматическую паузу. — Когда единственная цель — выживание, главным становится вопрос: кого мы съедим следующим.
— И что делать? — Макс с интересом посмотрел на Директора. — Людей-то не изменишь…
Директор помолчал. Взял со стола блестящий стетоскоп, повертел в пальцах, снова положил. Поднял взгляд на Макса.
— Вы думаете? Возможно, люди не виноваты. Возможно, люди просто больны.
— Или плохо воспитаны. Иногда я думаю, что весь мир — сумасшедший дом, Максим Александрович.
Макс прищурился.
— И вы решили взяться за его воспитание?
— Мне пришлось, — сказал Директор скромно.
— Это тоже великая цель?
— Да, — теперь он улыбался. — Но в данном случае — вполне выполнимая. И, как бы это объяснить… не основная цель. Скажем, если бы мы объявили, что «оздоровление человечества» — и есть наша задача, все бы давно разбежались. Несмотря на строгость «нянечек». Потому что все знают: лечиться можно бесконечно.
— А туннель?
— Любой туннель рано или поздно заканчивается. И выводит на свет, как сказал один классик. — Директор улыбнулся. — В теоретическом светлом будущем, конечно…
Стук в дверь.
— Да? — сказал Директор. Дверь скрипнула, в щель просунулась мордочка секретаря. Острая, как у крысы.
— Простите, товарищ Директор, но вы просили сообщить… Мортусы приехали. Прикажете выдать им тела? Или подождать?
— Что, вы и этого без меня решить не можете?!
В ответ на начальственный гнев мордочка стала еще острее, сморщилась и исчезла.
— Видите, Максим, — Директор повернулся. — Как бывает… даже элементарные вещи приходится решать самому… Чаю попить некогда! Так о чем мы говорили?
Макс вздохнул:
— О светлом будущем. И о том, какое место в этом будущем должен занять я…
Директор внимательно посмотрел на Макса, кивнул:
— Прекрасно! Вы нужны нам, Максим. У вас явные задатки лидера.
Макс не сразу сообразил, что ответить.
— Это, видимо, чувствуется по тому, как я вожу тачку? — съязвил он наконец. — Прирожденные лидеры бегают по-особенному, я понимаю.
Директор кивнул:
— Вы ерничаете, это ваше право… Но подумайте вот о чем, Максим: откуда, по-вашему, берутся воспитатели?
Макс залпом допил остывший чай, не чувствуя вкуса. Поставил стакан на стол. «Хочешь быть одним из нас?» Намек вполне прозрачный…
— Не торопитесь, — сказал Директор. — У вас есть время подумать. Может, у вас остались вопросы?
Макс облизал пересохшие губы. Вопросы? Есть вопросы. Как мне отсюда слинять?
— Кто меня… хмм, — он помедлил. — Кто меня рекомендовал?
— Константин Болотько.
— Кто это?
Директор улыбнулся.
— Думаю, вам он больше известен как… Хунта.
Из кабинета Директора Макс вышел в задумчивости. Не то чтобы его вдруг начали радовать местные порядки… Но после разговора с Директором многое встало на свои места. Странные на первый взгляд правила складывались в единую систему, которую было бы неплохо изучить. Задумчивого Макса отловил «нянечка» и вручил тачку — видимо, чтобы он не зря переводил мысленную энергию. Макс очнулся, только когда катил тачку обратно — груженную выработанной землей. Ладони гудели.
— Что с гобой, брат? — спросил Убер. Макс коротко пересказал разговор с Директором — опустив подробности о повышении. Скинхед хмыкнул.
— Директор сумасшедшего дома, — с каким-то даже удивлением произнес он. — Да уж… не хотел бы я под такой вывеской полежать.
— А под какой бы ты хотел?
Уберфюрер почесал лоб.
— Даже не знаю. Может, «Здесь лежит свободный человек»? Или: «Он сбросил диктатора и мерзавца»! Как тебе?
— Разговорчики! — заорал один из «нянечек» издалека. Пошел к ним, сжимая в кулаке дубинку…
Убер подмигнул Максу и покатил тачку дальше.
Больше всего это напоминало китайскую лапшу, сильно разваренную, залитую-красноватым соусом с привкусом рыбных консервов. Но воспитуемым было все равно, лишь бы горячее. Стук ложек — настойчивый, торопливый — слышно, наверное, даже на Московской.
Несмотря на сомнительный вкус варева, Макс съел все — но сытости не почувствовал. Даже близко не. Облизать миску, что ли? Он задумался. Да как-то не комильфо.
Другие, впрочем, были не столь щепетильны — миски вылизывались вовсю. Макс огляделся.
Мужик с поджарым лицом, словно высушенным радиоактивным излучением, в сердцах отодвинул пустую миску. Бросил ложку. Звяк!
— Порции все меньше, — сказал он. — Не, ну… — он задумался, как выразить свое возмущение.
— Ну, не звездец ли? — подсказал Убер.
Мужик недоверчиво уставился на скинхеда — издевается? Потом решил, что формулировка точная.
— Истинный звездец! Экономят, уроды, — сказал он решительно. — На нас экономят! В Москве уж точно не так.
Скинхед ослепительно улыбнулся:
— Это да, — согласился он. — И даже туннели у нас уже, чем московские! Мне один из метростроя рассказывал, что в Москве туннели шесть метров в диаметре, а у нас пять с половиной. Опять сэкономили, сволочи, — пожаловался Уберфюрер непонятно кому. — Представляешь, брат?
За столом уже откровенно ржали.
— Ты смотри, — с тоской сказал тот же поджарый мужик. — Куда податься человеку? Где найти хорошее место?
Скинхед улыбнулся. Двух передних зубов не хватало — что придавало бандитской физиономии Убера особое обаяние.
— На Зурбаган, — сказал он.
— Так это же сказка… — протянул поджарый разочарованно.
— Ну и что? Лучше хреновая сказка, чем дерьмовое здесь. Я вообще люблю сказки. Если бы в этом мире не было сказок, в нем бы давно уже ничего приличного не осталось. Вот Киплинг, уж на что был солдат и джентльмен, а сам писал сказки. Отличные. Вот коммунизм — это тоже сказка. Ну и что? Все равно он когда-нибудь наступит.
— Прям уже наступил, — сказали из толпы с сарказмом. — Одни коммунисты вокруг, а ни одного счастья лишнего.
— Это верно, — кивнул Убер. — Этого они не учли. А где лучше?
Народ вокруг зашумел, загомонил — тема «где в метро жить хорошо», никогда не надоедала. Здесь каждый мог вставить свое слово.
— Вот бы на Восстании… там, говорят, неплохо.
— На Восстании уже была война, им только тебя не хватало… придурок.
— Заткни пасть!
— Да пошел ты.