Любовное перемирие

Однажды, когда они лежали рядом, ее смутные подозрения нашли себе подтверждение.

— Рано или поздно, дорогая, — сказал Джеймс, — нам придется вернуться в мир реальности.

День был теплый, но холод пробрал Рейчел после этих слов. Значит, и он считает, что они живут в иллюзорном мире. Она понимала, что Джеймс прав: не могут же они остаться здесь навсегда только потому, что ей страшно показаться на людях.

После этого разговора Рейчел набралась смелости и позвонила матери, сказав ей, что после тяжелых съемок решила устроить себе отдых. Мать приняла ее сообщение как должное, ничего не заподозрив, и пожелала ей хорошего отдыха. С Диком Эндрюсом у нее этот номер не прошел.

— Кончай врать, Рейчел, — грубо сказал он. — Ты еще никогда так долго не отдыхала. Скажи мне, что случилось?

— Ничего не случилось. Говорю тебе, что я устала и мне нужен отдых. Как у тебя дела? — спросила она, чтобы сменить тему.

— Нам с тобой предлагают очень выгодный контракт, — сообщил он в конце своего рассказа. — Двухнедельная поездка в Италию. Солнце, море, вино!

Лицо Рейчел исказила страдальческая гримаса.

— Всех денег не заработаешь, — сказала она ровным голосом.

Потом ее мучила совесть. Из-за нее Дик, женатый человек, имевший троих детей, лишился выгодного контракта. Но чем она могла ему помочь? А солгала по трусости, надеясь выиграть время. Зачем? Надо было сказать честно, что больше никогда ему не придется фотографировать ее. Тогда он стал бы искать для себя другую модель. Она солгала, потому что боялась жалости со стороны людей, которые знали ее раньше, до того, как изменилась ее жизнь. Признание, пусть сделанное лишь одному Эндрюсу, быстро станет всеобщим достоянием. Появятся душераздирающие заметки в светских хрониках. Конечно, потом о ней довольно быстро забудут, в этом Рейчел не сомневалась.

Здесь в замке она чувствует себя в безопасности. Здесь она счастлива так, как никогда еще не была счастлива, несмотря на дорожную аварию, которая и привела ее сюда. Теперь она поняла то выражение на лицах Ванессы и Оливера Блейка во время венчания. Полная душевная открытость друг другу — вот что составляет основу истинной любви между мужчиной и женщиной. Но как уязвимы любящие души! Любовник может поцелуем вознести тебя до небес, а может низвергнуть в ад неосторожно сказанным словом. Нужно иметь немало мужества, чтобы осмелиться любить всем сердцем. Потому она ни разу не призналась в любви Джеймсу, хотя эти слова готовы были сорваться с ее языка в минуты наивысшего блаженства.

Пусть первым их произнесет Джеймс, думала Рейчел, сидя на балконе своей спальни, куда она уходила отдыхать после ланча. Поэзия Вальтера Скотта, томик которого она взяла с разрешения Джеймса в его кабинете, навевала уныние. Похоже, у шотландцев вся история состоит из проигранных битв и погибших героев. Чтобы преодолеть мрачное настроение, Рейчел представила, как однажды утром проснется и услышит от Джеймса слова любви. О Боже, как же ей хочется их услышать!

В этот момент неслышно подошедший сзади Джеймс склонился к ней и поцеловал в ухо.

— О чем задумалась? — спросил он.

— О довольно мрачной поэзии Скотта, — ответила Рейчел и улыбнулась. — Закончил на сегодня с делами?

— Угу. — Джеймс, который успел переодеться в плавки, сел рядом и обнял ее за плечи. — Хорошо ли ты отдохнула? — спросил он.

Рейчел засмеялась от удовольствия, которое ей доставляло прикосновение к обнаженному телу Джеймса.

— Еще немного такого безделья — и я превращусь в растение или повешусь на дереве.

— От тебя вкусно пахнет, — сказал Джеймс, не слушая, и поцеловал ее за ухом. Рука его скользнула к груди Рейчел, пальцами он начал ласкать ее сосок, пробуждая в ней желание. — По-моему, этот лифчик слишком тесный. — Не дожидаясь ответа, он расстегнул застежку и отложил в сторону узкую полоску материи. — Так ты мне ближе, — сказал он и посадил ее к себе на колени, лаская ладонями обнаженную грудь.

— Нас могут увидеть, — произнесла она смущенно.

— Кто нас может увидеть? — охрипшим от желания голосом спросил Джеймс, целуя по очереди твердеющие соски.

— Не знаю, Джейн или твой шофер, — сказала Рейчел, слабея от его ласк.

— В одном ты права, на твоей постели нам будет удобнее, — ответил Джеймс, поднимаясь вместе с ней и увлекая ее в спальню. Не дойдя до постели, он стянул с нее трусики, опустился на колени и приник губами к цели своего вожделения.

Наслаждение было таким острым, что Рейчел готова была потерять сознание, когда сильные руки Джеймса подхватили ее, донесли до постели, чтобы погрузиться в ее трепещущую плоть и вкусить блаженство, которое не теряло своей новизны раз от разу.

Раскинувшись на подушках, Рейчел отдыхала после «любовного шторма» и думала о том, что никогда так остро не реагировали ее органы чувств на запахи и звуки. Цветы с некоторых пор стали более ароматными, в шелесте листьев ей слышались неведомые голоса, словно деревья и кусты пытались что-то сказать. Иногда ей казалось, что еще немного — и она поймет язык птиц, оглашавших по утрам сад за окном.

Джеймс искоса поглядывал на нее, пытаясь уловить ее настроение. И только увидев на ее губах улыбку, заговорил, накручивая прядь светлых волос на свой палец.

— Не совершить ли нам прогулку на машине в ближайший городок? Заглянуть в магазины? На обратном пути мы могли бы поужинать в небольшом уютном ресторане.

— Зачем нам ужинать в ресторане? — напряглась Рейчел. — Мы можем поужинать и здесь.

— Понимаешь, Джейн попросила дать ей сегодня выходной. Поэтому я заказал столик…

— Нет, спасибо. — Рейчел повернулась к нему спиной.

— Дорогая, не отворачивайся от меня.

— Я могу сама что-нибудь приготовить на ужин, — ответила она.

— В будние дни по вечерам в этом ресторане мало посетителей. И там вкусно кормят.

— Я сказала, нет.

— Рейчел. — Он повернул ее к себе. — Послушай, иногда нам надо куда-то выходить.

Рейчел вырвалась из его рук, спрыгнула с постели, схватила купальное полотенце со стула и обмоталась им.

— Можешь отправляться куда хочешь. Я не поеду.

Джеймс подумал, скольких усилий стоило ему в последнее время улаживать по телефону дела, требовавшие его личного присутствия в Лондоне, Париже, Нью-Йорке. Задержаться здесь еще на неделю, значит, подвергнуть риску те проекты, от которых зависит благополучие сотен людей. Он не может себе этого позволить. Но как объяснить это Рейчел?

— Ты поедешь со мной, другого выхода нет. Яснее мне просто трудно выразиться. — Он развел руками.

Глаза Рейчел сверкнули.

— Я не подчиняюсь приказам — ни твоим, ни чьим-либо еще!

— Давай не начинать старый спор. Поверь, я не хочу ссориться с тобой, — ответил Джеймс, стараясь не повышать голоса. — Ресторан очень милый, тебе там понравится.

Рейчел кивнула.

— Я тоже не хочу с тобой ссориться и верю, что ресторан мне понравился бы. Но ты поедешь в ресторан без меня.

Джеймс внимательно смотрел на нее. Как трудно начинать все заново. Он успел забыть, что Рейчел не только красивая женщина, но и в высшей степени упрямое существо.

— Не будь смешной, — устало произнес он.

— Ничего смешного, просто я реально смотрю на вещи. Понимаю, что тебе надоело никуда не ездить, никого не видеть и ничего не делать, кроме телефонных звонков и…

— Мы говорим не о том, что мне нужно, а о том, что нужно тебе, и ты это понимаешь не хуже меня.

Рейчел ослепительно улыбнулась ему.

— Лично у меня возражений нет. Хозяину не обязательно чувствовать себя на привязи только потому, что его гостья…

Джеймс выругался и, схватив ее за плечи, резко перебил:

— Не надо передергивать! Ты не гостья.

— Хорошо. Может, я выразилась слишком формально.

— И я для тебя не хозяин, а мужчина, который… — Он запнулся. Который, что? Джеймс тупо смотрел на Рейчел. Не самый подходящий момент для признания в любви, подумал он. Ему хотелось сделать это признание в романтической обстановке, чтобы светила луна и благоухали розы. К тому же он хотел быть уверенным, что к тому времени Рейчел будет готова его услышать. Пока ей явно было не до его признаний. И незачем смущать ее, потому что в таком состоянии она могла бы дать ему согласие только из чувства благодарности.