Непоседа, Мякиш и Нетак

— Это ваш — можете проверить.

Бабушка надела очки и вслух прочитала надпись, сделанную шоколадом по белому крему: ПЕТЕ МАМИНУ-ПАПИНУ.

— Пусть ест и поправляется, — вежливо сказала продавщица и достала большую картонную крышку.

Торт занимал почти весь прилавок, а покупатели-сладкоежки, став на цыпочки, с завистью поглядывали на его кремовые розы.

— Чего ждете? — зашипел Непоседа, толкнув своих друзей. — Прыгайте в торт!

Непоседа и Нетак мигом вскочили в торт и втащили Мякиша, а продавщица накрыла их крышкой и туго перевязала голубой лентой.

— Ура! Тронулись! — крикнул Непоседа.

«Мягко, сладко, и билета не нужно. Отличный автобус!» — подумал Мякиш.

— Би-би! — просигналил Нетак, и торт, покачиваясь, поплыл над землей.

Мякиш после всего пережитого набросился на кремовую розу и съел половину.

Обхватив двумя руками коробку, бабушка торопилась домой, а Непоседа, Нетак и Мякиш лежали в мягком креме и прислушивались ко всему, что происходило на улице — по ту сторону коробки.

— Бабушка пошла быстрее! — сладко зевая, сообщил Мякиш.

— Она сейчас переходит улицу, — сообразил Непоседа. — Слышите, проехал автобус!

Нетак тоже хотел что-то сказать, но захлебнулся кремом. А потом постепенно начало засасывать всех. Когда крем добрался до ртов, пришлось быстро-быстро его есть, чтобы не утонуть с головой.

Первым коснулся дна коробки Непоседа. Он встал на цыпочки и закричал:

— Эй, братцы, проедайте скорей дорожку и давайте ко мне — здесь дно!

Все трое начали быстро глотать крем, пока не выели целую пещеру, и спокойно улеглись в ней. Тут от сладкого крема у них страшно разболелись зубы.

— М-м-м! — простонал Мякиш. — Бедный Петя!

— Почему? — спросил Нетак.

— Он в день съедает по полтора торта!..

Больше никто из них ничего не сказал, потому что коробку встряхнуло и кремовая роза завалила собой всю пещеру.

Что было дальше, никто из них не помнит. Пришли они в себя только тогда, когда кто-то выудил их из крема и языком тщательно облизал с головы до пят.

Конечно, это был сам Петя. Он положил трех малышей рядышком на стол и побежал в кухню:

— Мама, мама! Посмотри, какие в торте маленькие мальчики!

Пете и в голову не пришло, что он облизал своих старых знакомых. А Непоседа, Мякиш и Нетак, придя в себя, спрыгнули со стола и спрятались в кадушке большого фикуса.

— Мальчики! Вот они!

В комнату вбежала вся семья и домработница Дуся.

— Боже мой! — со стоном опустилась на стул Петина мама. — Ребенок бредит, у сына температура! У него мальчики в глазах!.. На помощь, на помощь! Эта болезнь убьет моего Петю!

— Неужели в торте мальчики? — озадаченно спросила бабушка. — Меня в кондитерской ни о чем не предупреждали. Не может быть!

— Все может быть! — решительно заявила Дуся. — В этом доме все может быть!

После этого бабушка подняла глаза в угол, где висел портрет Петиного дедушки, и незаметно перекрестилась.

— Кто разволновал Петю? — строго спросила у всех мама.

Бабушка сказала, что сама за Петю переписала из учебника по русскому языку упражнение под заглавием «Делай все сам!» И решила обе заданные ему задачки. Так что Петя на нее не в обиде.

Дедушка сказал, что два раза катал внука верхом и ноги у ребенка не должны болеть.

Непоседа, Мякиш и Нетак слушали и следили из кадушки за всем, что происходило в комнате.

— Тяжело Пете! — покачал головой Мякиш.

— Ему надо скорее бежать в лагерь, — решил Непоседа.

— В лагерь! — твердо сказал Нетак.

Да, положение у Пети было незавидным. Подумайте сами: уроки ему делать не давали — их делала за него бабушка. Пешком ходить не позволяли. А в футбол он мог играть только во сне. Единственное, что ему разрешали делать, — это кататься верхом на дедушке и кушать манную кашу в неограниченном количестве.

— Срочно профессора! — приказала мама. — Срочно карету «скорой помощи»! Пусть папа немедленно едет в поликлинику!

Но папы, как назло, не было дома. Мама сама разрешила ему уйти из дому, чтобы изготовить какой-то винтик для самокормящего аппарата. (Один рычаг плохо работал и все время подносил ложку не ко рту, а к уху.)

Петю насильно уложили в постель и положили на голову большой тяжелый кусок льда.

Петя дрался, как лев, капризит буквально выбрасывал его из постели. Мама подмигнула бабушке, и та, подсев к Петиной кровати, запела колыбельную песню. Внук вертелся под одеялом, как живая гора, а бабушка сонным голосом тянула:

Наконец бабушка уснула. Под постелью, облизнувшись, задремал Сардель, а потом захрапел и сам Петя. Мякиш, конечно, захрапел сразу же, как только бабушка пропела первые два слова: «Баю-баюшки».

Глава одиннадцатая

Побег

Непоседе и Нетаку пришлось немало потрудиться, пока им удалось вытолкнуть спящего Мякиша из кадушки. Надо было срочно выручать Петю — немедленно бежать с ним в лагерь. Мальчики взобрались на постель к спящему Пете.

Над Петиной постелью висел портрет папы, как две капли воды похожего на сына.

Петя дышал глубоко, и одеяло ходило то вверх, то вниз.

— Умеет спать! — с завистью заметил Мякиш.

Петя действительно спал на «отлично». Эту работу он знал хорошо и всегда выполнял самостоятельно.

— Вставай, вставай! — звенел пружинками Непоседа.

— Вставай, вставай! — топал по постели Нетак.

Мякиш залез спящему прямо на лицо, начал теребить его за нос и, конечно, залепил обе ноздри.

Петя чихнул и проснулся.

Он заворчал по-медвежьи и приоткрыл один глаз.

— Ах, это вы! — просопел он, пытаясь перевернуться на другой бок.

— Вставай! Вставай! — в отчаянии крикнул Непоседа. — Надо скорее бежать!

— А куда? — спросил спросонья Петя.

— В лагерь!

— В лагерь?! — оживился Петя и даже приподнялся на постели.

— Да, в самый настоящий пионерский лагерь! Там лес, там река…

Большего Непоседа о лагере сообщить не мог, потому что сам никогда там не бывал. А Петя знал, что такое пионерский лагерь. В прошлом году он там пробыл целый день, но остаться ему не удалось. Мама поставила условие: «С Петей в отряде должен находиться дедушка и ухаживать за ним!» Ей даже удалось уговорить директора. Одно свободное место было в десятом отряде, у самых маленьких. Дедушке выдали майку, трусики, белую панамку и сачок для ловли бабочек. Он уже было начал ловить для своего звена всяких насекомых и мотыльков, но вожатая потребовала, чтобы он сбрил свою бороду. Дедушка категорически отказался. Он обиделся, вернул вожатой сачок и ушел на станцию. Тогда мама забрала Петю и тоже уехала с ним домой.

Теперь, лежа в постели, зажмурив на миг глаза, он ясно представил себе лагерь: лес, ребята бегают босиком прямо по шишкам, играют в мяч, ловят больших, как модели планеров, бабочек; с утра до вечера сидят по шею в реке, играют в индейцев и танцуют у костра… А потом пекут картошку в костровой золе и едят ее, горячую, душистую, рассыпчатую…

— Ой, картошка! — сказал Петя и сбросил одеяло. — В лагерь! Еду в пионерский лагерь! — закричал он и, путаясь в широкой рубахе, запрыгал по постели.

Непоседа, Мякиш и Нетак еле успели перепрыгнуть на подоконник. Кровать рухнула, и из-под нее раздался визг. Снова досталось Сарделю.

— Еду в лагерь! Еду в лагерь! — продолжал кричать Петя, уже прыгая по комнате.

Бабушка проснулась и стала звать на помощь. В дверях показались мама и Дуся.

— В чем дело? — заломила руки мама. — Что с тобой, Петенька?!