Кто сильнее

– Фруктовое ассорти и, пожалуй, морской окунь, – вяло ответила Иветт. – Я не очень хочу есть.

Дик подозвал официанта и сделал заказ, тоже попросив для себя окуня, а на закуску зеленый салат.

– И принесите еще коктейль для леди, – сказал он, заметив, что стакан Иветт опустел. – А для меня повторите бренди.

Иветт приподняла брови, удивленная, что Дик даже не соизволил поинтересоваться ее желанием, но официант уже исчез. Впрочем, коктейль был восхитителен и, судя по ясности в голове, достаточно невинен.

За столиком воцарилось молчание. Иветт могла бы нарушить его каким-нибудь дерзким замечанием, но понимала, что рискует полностью оттолкнуть Дика, а это вовсе не входило в ее планы. Она притворилась, будто рассматривает пожилую пару за соседним столиком. Когда официант принес напитки, Иветт кивком поблагодарила его, отказавшись от повторной попытки спровоцировать Дика.

Как она и ожидала, Дик, в конце концов, заговорил первым.

– Ты часто видишься с Мэдж? – спросил он голосом, напоминавшим треск льда.

Иветт, выдержав паузу, оторвалась от фруктового ассорти.

– Это зависит от того, насколько я загружена работой. Мэдж мой агент. И я больше интересна ей тогда, когда заканчиваю новую картину.

– Я уверен, ты ошибаешься. – Тон Дика потерял холодность. – Мэдж всегда любила тебя. Она и сейчас считает тебя своим другом.

– Ммм… – Иветт посмаковала во рту дынный шарик. – Что ж, можно сказать, что в наших отношениях произошли некоторые изменения с тех пор, как… мы с тобой разошлись. Дик нахмурился.

– Не верю. Я думал, у вас все по-прежнему.

– Да? – Иветт критически взглянула на него. – Тебе следует знать, что Мэдж и слова не скажет против твоего отца.

– В отличие от тебя?

– Но у меня нет двух сыновей, благополучие которых зависит от чьей-то прихоти, – парировала она. – Твой отец не может ничего сделать мне, и, по-видимому, именно в этом реальный источник его огорчений.

– Сомневаюсь, чтобы это сильно заботило его сейчас, – с горечью возразил Дик. – Но ты всегда демонстрировала непримиримость к нему, хотя зачастую он был прав.

– Например, когда обвинил Андре в том, что он спит с твоей женой?! – воскликнула Иветт, но, заметив, как мука исказила лицо Дика, быстро поправилась: – Забудь, теперь это уже не имеет значения. – И, резко изменив тон, капризно добавила: – Где официант? Пусть принесет мне другой «дайкири», в этот положили мало льда!

5

Четверо музыкантов появились на маленькой эстраде, и через несколько секунд томное танго уже плыло над залом, лаская ухо чувственными звуками. Иветт облегченно вздохнула, радуясь, что музыка избавила их от необходимости поддерживать разговор. Они продолжали, есть молча. Иветт с удовольствием расправилась с фруктовым ассорти, однако рыба с гарниром из овощей, казалось, застревает в горле. Иветт не стала мучиться и просто отложила вилку и нож.

К столику тут же подошел официант.

– Два кофе, – распорядился Дик.

– А может быть, я хочу десерт! – бросила Иветт, возмущенная, что с ней не посоветовались.

– Но первым делом кофе, нам еще надо добраться до отеля. Я не собираюсь нести тебя на руках.

– А ты бы мог? – Ее голос был странно ломок, все внутри полыхало огнем, и, хотя лицо Дика плыло перед глазами, Иветт заметила, как потемнел его взгляд.

– Если придется, – усмехнулся он. – Догадываешься, почему? – фууу – выдохнула она и безвольно откинулась на спинку стула. – Я, кажется, пьяна… Может, действительно стоит выпить кофе?

– Конечно, иначе совсем раскиснешь. – На этот раз в его тоне не было злости.

Стараясь сфокусировать взгляд, Иветт с невинной улыбкой схватила Дика за запястье.

– Потанцуй со мной, – попросила она, проводя большим пальцем по внутренней стороне ладони. – Пожалуйста! Покажи, что ты не сердишься на меня. Ради нашего прошлого, как ты сам говорил.

Он колебался, и, воспользовавшись его нерешительностью, Иветт вытащила Дика из-за стола.

– Ты же знаешь, я не танцую, – отрывисто и резко прозвучал его голос, – и потом, мне кажется, нам пора уходить. Тебе нужно на свежий воздух.

Иветт качнуло, что было неудивительно: после нескольких порций «дайкири» она еле держалась на ногах. Но, собрав все силы, ей удалось сохранить вертикальное положение – уж очень не хотелось сдавать почти завоеванную позицию.

– Я уйду только после того, как мы потанцуем, – твердо заявила Иветт и потащила Дика на танцплощадку. – И не ври, что ты не умеешь. Мы танцевали раньше, разве ты забыл?

– Но не на публике, – заметил Дик.

Они уже привлекали к себе внимание, и Иветт не могла не видеть, что Дику не нравится ее поведение.

– Все равно, – буркнула она, выходя на танцевальную площадку и кладя руки ему на плечи. – Не будь таким противным! Доставь мне удовольствие. Неужели ты, в самом деле, не хочешь потанцевать со мной?

В ее широко распахнутых фиалковых глазах было столько мольбы, что Дику пришлось сдаться. Скрипнув зубами, он обхватил Иветт за талию и, глядя в потолок, начал довольно неуклюже двигаться в такт музыке.

Иветт постаралась сдержать смех: она совсем забыла, каким никудышным танцором был Дик. Да, он всегда танцевал скверно… но не так, как сейчас, с грустью заключила она. Никогда не старался сохранять дистанцию. Целых шесть дюймов! Нет, не стоит вспоминать, как мы когда-то танцевали. Наши тела двигались в едином ритме, почти как в постели, когда мы занимались любовью…

– Господи, да что ты вытворяешь! Веди себя прилично! – услышала она злобное шипение Дика и обнаружила, что крепко обнимает его за шею.

– Я… я просто танцую. Не будь таким раздражительным! Я просто хочу помочь тебе… Неужели тебе неприятно?

С невинным видом прижавшись к нему и поведя бедрами, Иветт поняла; что Дик просто не хотел выдавать своих чувств, и причины, побудившие его сохранять дистанцию между ними, были иными, нежели нежелание танцевать с ней.

– Мы уходим, – резко объявил Дик, беря ее за руку чуть выше локтя и решительно пробираясь меж танцующими к столику. – Возьми свою сумку. Я расплачусь, и мы уходим.

– А как же кофе?

Иветт капризно надулась, но Дик был непреклонен.

– Выпьешь в отеле, – бросил он и подозвал официанта.

Когда они вышли на улицу, Иветт глубоко вдохнула ночной свежий воздух и, почувствовав легкое головокружение, поняла, что с трудом стоит на ногах. Когда подъехало такси, она с облегчением рухнула на заднее сиденье. Дав указания водителю, Дик уселся рядом с Иветт.

– Ты здорово набралась, – процедил он с презрением. – А я-то думал, что мы сможем серьезно поговорить!

Иветт резко повернула голову, волосы темной волной упали на одно плечо.

– О чем? – вкрадчиво спросила она. – О том, что ты все еще хочешь меня?

– Господи, зачем я согласился на эту бессмысленную поездку! – прорычал Дик, сжимая кулаки.

– Так ведь твой отец попросил тебя, – подсказала Иветт. – Ты всегда поступал так, как велел тебе твой папочка. Скажи, что я не права! Ты типичный папенькин сынок и всегда делал то, что он требовал, даже если ради этого нужно было принести в жертву других людей.

– Прекрати!

– Почему? Тебе не нравится слушать правду? Я удивляюсь, как ты научился спать с женщиной, наверное, и в вопросах секса твой отец…

Рука Дика метнулась к ее горлу, с неожиданной силой прерывая поток готовых вырваться слов, а глаза сверкнули нехорошим блеском.

– Прекрати! – зло прошипел он. – Прекрати, ради Бога!

Их взгляды встретились, и Иветт сжалась, почувствовав, что сейчас последует. И действительно, Дик жадно приник к губам, однако Иветт не могла наслаждаться этим поцелуем, поскольку понимала, что, набросившись на нее, Дик хотел лишь обидеть и унизить ее. Однако постепенно поцелуй стал нежным, и это было так волнующе знакомо, что Иветт отбросила всякие попытки сопротивления. Она безвольно откинулась на спинку сиденья и, когда рука Дика проникла в вырез платья и коснулась ее обнаженной груди, тихо застонала, чувствуя, как ее неотвратимо захлестывает волна вожделения.