Страница 17 из 77
— Терпин. Староста я местный, — немедленно отреагировал мужичок. — Дело у меня к вам, уважаемый Охотник… Грустное дело…
— Меня зовут Ариох, — представился Олег, слегка склоняя голову. — Чем могу вам помочь?
— Корриган у нас, — грустно вздохнул староста. — Вот тут пятьсот золотых. — Он положил на стол тяжелый и приятно звякнувший мешочек. — Все, что набрать удалось. Увы, деревня у нас небогатая.
— Корриган? — В изумлении Олег откинулся на спинку скамьи. — Но они же истреблены!
— Истреблены они, может быть, и истреблены, однако обитает тут одна… Хель бы ее взяла! — выругался староста. — Ну как, возьмешься? — Он пододвинул кошель к Олегу.
Тот всерьез призадумался. Его список Охотника был уже практически завершен, и рисковать, схватываясь с таким серьезным противником, как корриган, не было никакой нужды. Пары туманников, уничтоженных им на прошлой неделе, было вполне достаточно, чтобы вызвать уважение комиссии по дворянству, так что он вполне мог обойтись без особого риска, просто уничтожив по дороге в Вольград пару-тройку упырей или вурдалаков. К тому же состоявшийся совсем недавно разговор с загадочной девушкой, ее рассказ о том, кем были корриган когда-то и их судьбе, настойчивая просьба Коры не выходить ночью из деревни… Да и пиво здесь вкусное… Взвесив все эти аргументы, Олег совсем уж было собрался отказать старосте в его просьбе, но случайно взглянул в глаза собеседнику и поразился стынущей в них тоске.
— Что, много жертв? — как бы невзначай поинтересовался он.
— Сына на прошлой неделе схоронил, — глухо ответил Терпин, отводя глаза.
— Корриган?
— Она самая… Невеста у него была. Свадьбу намечали… Ан вышел он на двор под вечер, показалось, что коровенка как-то не так мычит, и вернулся только под утро… под Песнь попал… глаза шальные, словно и не в себе… За три дня сгорел… Возьмешься за работу? — настойчиво переспросил староста, искательно заглядывая Олегу в глаза.
Охотник печально вздохнул. Выходить из теплого, уютного трактира не хотелось. Не хотелось до чертиков. Вот только он сам, добровольно взялся за эту опасную и беспокойную, но хорошо оплачиваемую работу. И отказываться сейчас было… Да неправильно это было, и все. Что бы ни говорила его случайная знакомая, какие бы советы она ни давала и истории ни рассказывала, здесь и сейчас гибли люди. Гибли и просили о помощи. И, если он хотел остаться человеком, он должен был помочь.
«Остаться человеком». — Олег хмыкнул, досадуя на себя. Увы, для него это было отнюдь не образным выражением. Наличие демонического тела, несмотря на многочисленные даваемые им преимущества, имело и свои недостатки. Так что по большому счету после слов и полного затаенной боли взгляда старосты выбора у него не было никакого. Он еще раз печально вздохнул и решительно отставил в сторону недопитую кружку пива.
— Эй, трактирщик! Квасу мне! — придвигая к себе кошелек, скомандовал Олег. — Где обитает, знаешь? — спросил он обрадованно заулыбавшегося Терпина, отхлебывая из кружки освежающий напиток.
Тот немедленно закивал головой.
— Ну рассказывай. Сейчас стемнеет, и пойду, — недовольно буркнул Олег, делая очередной глоток кваса и тоскливо поглядывая на так и недопитую, почти на две трети полную кружку с превосходным светлым пивом. Ему очень хотелось ошибиться, но, кажется, он догадывался, кого ему предстоит встретить этой ночью. И эта догадка его совершенно не радовала.
Незаметно сгустились сумерки. Вздохнув, Олег подогнал свое немудреное снаряжение, осмотрел меч, провел пальцем по лезвию, проверяя заточку, ойкнул и облизнул появившуюся царапину, после чего привычным жестом закинул оружие в ножны и вышел на улицу. Пора было идти на охоту.
Выйдя за околицу, он провел частичное демоническое преобразование тела, вызвал ночное зрение, спустился к ручью и медленно пошел вдоль течения. Ждать пришлось недолго.
Загадочные блики лунного света вдруг словно мигнули, приобретая неведомые ранее оттенки, чуть по-другому зашумел под ветром камыш, журчание ручья вдруг стало складываться в затейливую и нежную мелодию, и Олег услышал Песнь.
Беседка корриган появилась неожиданно. Только что ее не было — и вот в лунном свете уже виднеется невысокое, изящное строеньице на берегу ручья. Ему вновь вспомнился бесконечно топчущийся на дороге караван и быстро удаляющаяся от лагеря девушка, и он печально вздохнул. Впрочем, сейчас это было неважно. Совсем неважно. Важной была только песня, что звучала вокруг, пробирающаяся в тело и, казалось, заполняющая саму душу.
Высокие стрелы камыша бросают тени на чуть желтоватую кость, и сквозь забивающую мысли музыку Олег понимает, что это кости тех, кто приходил до него. Но это неважно тоже. Совершенно неважно, ведь навстречу ему поднимается прекраснейшая из виденных им женщин. Прекраснейшая?
Огненной стрелой в памяти проносится облик Гелионы, сковавшие его чары чуть разжимают свои когти, и он узнает ее. Недавняя знакомая… Но как она изменилась! Сейчас, при лунном свете, ее красота, и без того произведшая на него немалое впечатление, казалась и вовсе невероятной! От нее невозможно было отвести глаз, она проникала в самую душу, заставляя замереть от невыразимого восхищения.
— Ты все же пришел ко мне, охотник, — шепчет она, и ее глаза наполняются невыразимым светом. — Ну что ж, это твой выбор… И наш танец! — Она протянула ему руку, и Песня Корриган налилась новой силой.
— Я пришел, — покорно отзывается Олег, не отводя от нее зачарованного взгляда.
Возникшая было мысль вытащить меч тает под воздействием песни и музыки. Здесь этой ночью при свете луны сама идея о возможности обнажения этого грубого оружия из хладного железа кажется святотатством.
— Пойдем. — Кора берет его за бессильно опущенную, так и не дотянувшуюся до рукояти ладонь и тянет за собой к беседке… — Пойдем со мной, этой ночью мы будем танцевать вместе. Ты же хотел этого!
Танец был прекрасен. Но… Что-то было не так. Эта песня была словно не настоящей, и любовь и страсть, которые Олег ощущал в каждом движении своей партнерши по этому сказочному танцу, все больше и больше казались ему странной, неумелой подделкой, неуклюжей приманкой для наивных простаков. Все сильнее и сильнее в его душе разгорался злой, черный огонь протеста. «Демоны не могут быть марионетками!» — так можно было бы сформулировать его ощущения словами, если бы он удосужился выразить их вслух. И все же прерывать ее было рано… Пока рано… И меч продолжал покоиться в ножнах.
Поцелуй был сладок. Не то неловкое, быстрое касание, которое произошло еще совсем недавно. Нет. Олег не знал, с чем можно сравнить ту великую и сладкую силу, что наполнила его от этого поцелуя. Казалось, огромная волна вознесла его ввысь, к сияющей над плетеной крышей беседки прекрасной и загадочной в своем вечном величии луне.