Страница 8 из 11
– Вот ведь как славно! Весело и красиво! А то мы тут третьи сутки похоронные марши слушаем, так уж вы нам поверьте, что мы все вам искренне признательны.
– Кто же все? – удивилась Даша.
– Да весь персонал, вон буквально все повыбрались слушать.
Мы заглянули через его плечо – в тамбуре в самом деле собралось с полдюжины слушателей. По большей части в белых куртках и поварских колпаках.
– Так нам нужно будет вечером концерт дать! – предложила Никольская. – Здесь вон как простор-но, столы можно будет сдвинуть… Нужно только с Александром Александровичем посоветоваться…
– Советуйтесь, чего уж там, – услышали мы голос нашего антрепренера, оказавшегося как раз в шаге позади меня. – Екатерина Дмитриевна, ты как относишься к такой идее, чтобы концерт устроить?
– Саша, ты у нас самый главный, ты и решай!
– Все, милочка! Все! С той минуты, как мы сели в поезд, я уже не главный, все контракты исполнены и каждый волен жить сам по себе.
– А кто же станет нас опекать, заботиться о нас? – плаксиво спросила Елена.
– Да! Вы уж нас не покидайте, отец вы наш родной, Александр Александрович, – поддержала ее игру Даша.
– Мы вас тоже умоляем, – встряли Сережа и мой дед.
– Нет, ну коли все просят и раз уж без меня ничего не делается, то что ж, готов и далее послужить сообществу, – господин Корсаков стал сама скромность, но тут же принял начальственный вид. – Издаю распоряжение провести нынче вечером для увеселения пассажиров и экипажа дивертисмент. Программу мы с Афанасием Николаевичем утвердим, так что с заявками пожалуйте в наши апартаменты.
Тут уж зааплодировали решительно все, а самый большой восторг проявила Маша.
– А скажите нам, любезный, – обратился антрепренер к официанту, – что там у нас дальше по ходу поезда?
– Дальше будет кухня и салон для персонала, а уж следом багажное отделение и электростанция. Если желаете кухню осмотреть, так добро пожаловать. А может, кому в багаж нужно, так мы сопровождающих вызовем, они покажут.
– Нет, нет. Спасибо. Кухню мы осмотрим, а в багаж нам пока не нужно. Так ведь?
– Так, так!
Мужчины и Екатерина Дмитриевна отправились осматривать кухню, Даша с Еленой остались у пианино и сыграли в четыре руки несколько мелодий из Легара и Штрауса.
Я тоже захотела заглянуть на кухню, но меня остановила Маша:
– Даша, у меня к вам дело есть. Давайте тут присядем.
Мы сели за столик, и тут же рядом оказался официант, не тот первый, другой.
– Может, кофе или шоколад? – спросила меня Маша.
– Шоколад, пожалуй, – выбрала я.
Официант улыбнулся и пошел исполнять заказ.
– Даша, у меня к вам важное дело, – повторила моя новая знакомая. – Но сперва объясните, как вы все про наших офицеров догадались.
– Все очень просто. Едут они самым шикарным поездом, куда билет стоит их жалованья за месяц или даже больше. Значит, из богатых семей. Ведут себя раскованно настолько, что простым мальчишеством и желанием покрасоваться не объяснишь – следовательно, привычны к светскому обществу. Да и манеры, и разговор показывают, что из дворян. А раз из богатых дворянских семей, значит, родители их должны быть со связями и уж, наверное, детей своих хотели пристроить на службу в самое наилучшее место. Про все остальное и так понятно, видно с первого взгляда. Елена их хорошо осадила.
– Ой! А ведь все верно, все так и выходит. Они ж мне сами жаловались, что в первом классе мест им не досталось, и на есаула жаловаться ходили, что он место занимает. Но как вы все это сразу поняли, за одну минуту, непонятно?
– Не знаю, – честно ответила я. – Особо и не размышляла, скорее мне показалось, что все так, а не иначе. Потом немного подумала, и получилось, что угадала.
– У меня так не получается. Я, честно сказать, даже пробовала все замечать и свои выводы делать. Потом решила, что это только в книжках может так получаться.
– Так какое у вас дело?
– Важное! Вы на госпожу Фишер внимание обратили?
– На нее невозможно не обратить внимания.
– Я не совсем про это хотела сказать. Я про то, как она с Алексеем Павловичем обращается. Он, можно сказать, герой, а к Софье Яковлевне едва не добровольно в крепостные пошел. Помыкает она им хуже, чем своей служанкой, только и слышишь: «Алексей, сделайте то! Алексей, извольте мне помочь! Алексей, проводите меня на перрон, потом в вагон, потом в салон!» Смотреть противно!
– И что же вы предлагаете?
– Открыть господину Корину глаза!
Я задумалась. Выглядело все и впрямь нелепо, морской офицер, герой, по словам Маши, а ходит за чужим, не самым приятным человеком, как на привязи, и все капризы исполняет. Но ведь никто его насильно не заставляет! Так стоит ли вмешиваться?
– Даша! – умоляюще посмотрела мне в глаза попутчица. – Он просто человек безотказный. Вы его попросите, он и для вас все сделает. Но вы же не станете злоупотреблять! А она злоупотребляет! Надо ее как-то проучить и заставить относиться если не ко всем, то уж к Алексею Павловичу с уважением!
– Вы меня убедили, Маша. Но вот так сразу мне ничего в голову не приходит. Давайте мы немного подумаем, а вечером соберемся и обсудим. Договорились?
– Ой! Конечно, договорились. Я с маменькой пыталась об этом говорить, но она сказала, что это не наше дело. Но с вами вдвоем мы обязательно что-нибудь придумаем. С рабством нужно бороться!
3
У нас на дорогу до Москвы были планы. Первым номером в них значился сон. Накануне мы легли очень поздно, спали не дольше двух часов и поднялись еще затемно. Да и путь от Томска до Тайги с ожиданием там пересадки бодрости не прибавил. Были и другие планы, но до их воплощения в ближайшие часы нам так и не суждено было добраться.
Экскурсия по поезду заставила разыграться мой аппетит. Дедушка в отличие от меня плотно позавтракал еще в станционном буфете, идти одной в ресторан мне не хотелось. Тут-то и напомнила о себе корзина со съестными припасами, собранная для нас Пелагеей. Дедушка, чтобы достать необходимые в дороге туалетные принадлежности и прочие дорожные вещи, снял корзину с багажной полки, и от нее, даже сквозь плотную бумагу, в которую были завернуты продукты, пошел такой сытный дух, что мы тут же заказали себе чай. Уже через минуту мальчик принес нам поднос с двумя стаканами, заварным чайником и чайником с кипятком, сахарницей, серебряными щипцами для сахара, вазочкой с ломтиками лимона, молочником со свежими сливками. Ловко расставив все это на столе, он спросил, не желаем ли мы еще чего. Мы так с ходу и ответить не сумели на этот простой вопрос, зато мальчишка помог нам.
– Мед свежайший с Алтая, масло коровье, варенье, сухое варенье[17], печенье, коврижки…
– Спасибо, спасибо, нам пока ничего не нужно, – остановил этот поток вкусного красноречия дедушка.
К чаю у нас прилагались домашние подовые пироги[18] со всевозможными начинками и сочная буженина, запеченная в нашей печи. Все это лежало на самом верху, а в недра корзины мы еще и не заглядывали.
Зато к нам заглянул Александр Александрович.
– Пардон, – сказал он. – Не знал, что вы закусываете, так что зайду попозже. А чем это так вкусно пахнет?
– Угощайтесь, – предложила я. – Вот пирожки с рыбой, здесь с вязигой, эти с капустой и грибами. Эти… мы еще и сами не знаем с чем.
Александр Александрович потянулся за пирожком с рыбой, но не взял и потянулся к пирогам с начинкой из грибов и капусты.
– Да вы без стеснения, берите и те, и эти. Да по паре, чтобы и Екатерину Дмитриевну угостить! – засмеялся дедушка.
– Это чем же здесь угощают? – не удержался от вопроса проходящий мимо нашей открытой двери Михаил Наумович Соболев.
– Пирожками! – ответили мы на три голоса.
– Всех?
– Ни в коем случае! Но вас угостим непременно, – сказал дедушка.
– Хорошо, но я воспользуюсь вашим приглашением чуть позже. У меня постель застилают, я же вашим соседом неожиданно стал.
17
Сухое варенье – ягоды и фрукты, сваренные в сиропе, после от сиропа отделенные и подсушенные. Почти то же самое, что и цукаты.
18
Подовым пирогом называют пирог, испеченный на поду – в топке русской печи. Готовят их полусдобными, сдобными, рассыпчатыми и слоеными, но чаще всего из дрожжевого теста.