Шериф для мертвецов

— Знаешь, я постоянно об этом думаю, — помрачнев, произнес Киреев. — Только как быть, если серьезных заказов реально мало? Самому, что ли, их себе организовывать? Поднять мертвяков, к примеру, на Братском или на Северном, да позволить им растерзать десятка три ростовчан, а после мэру звякнуть и свои услуги предложить? Так прикинь — я ведь и об этом думал. Один раз всего, правда — когда совсем уж невмоготу было.

— Так, — Грушницкий вперил в него пристальный взгляд. — А почему же не сделал?

— То есть, как это — "почему"? — искренне удивился Егор. — Это же черт знает, что было бы. Есть определенные законы, которые следует соблюдать. Я же не Черный какой-нибудь! Что отличает Темного мага от Черного? — Киреева понесло в пьяные разглагольствования. — А вот что: Темный может, в принципе, сделать подлость, но не сделает. Черный же сотворит ее даже в том случае, когда без этого можно, в общем-то. Обойтись. Просто ради самой подлости сотворит. Да и потом — вздумай я поступить так, меня б свои же с потрохами съели. И ты в том числе наверняка принял бы участие в расправе надо мной, провокатор хренов.

— Я бы не стал, — покачал головой Ян.

— Так ты серьезно, что ли? — изумленно воззрился на него Киреев. — Думаешь, я на такое способен?

— Успокойся, брат, — улыбнулся гость. — Я пошутил.

— А. Ну тогда ладно. Давай-ка вот что — еще по маленькой накатим.

— Деньги, несмотря на все блага, которые можно приобрести с их помощью, — сказал Ян после того, как "маленькие" были выпиты, — являются далеко не главной ценностью, о которой может мечтать человек… или маг.

Егор подметил, что для употребленного в течение вечера количества алкоголя его друг держится на удивление стойко. Самого Киреева уже слегка покачивало, язык его при разговоре чуть заплетался, а Ян жонглировал словами, как подавшийся в политику молодой выпускник юрфака.

— Единственным по-настоящему ценным ресурсом в нашем многострадальном мире является власть, — сказал Грушницкий и умолк, будто предлагая Егору оценить прозвучавшую сентенцию.

— Допустим, — кивнул Киреев. — И что?

— Ну как это, что? — рассмеялся гость. — Раз это так — к этому следует стремиться… Знаешь, что меня больше всего удручает, Егор? — спросил Ян и, не дожидаясь киреевских предположений, продолжил: — То, что такие люди, как мы с тобой, являются фактически бессильными, несмотря на то, что обладают грандиозной властью. Вот она! Здесь! — вытянув правую руку вперед и вверх, Ян растопырил пальцы, между которыми тотчас заплясали голубоватые искорки. — Только взмахни рукой — и мертвые встанут из могил, чтобы служить тебе! И не будет надежнее этих слуг, и не будет вернее. Трупы не могут ни умереть, ни предать, — усмехнулся Грушницкий. — Вот тогда разные уроды наподобие уманцев сидели бы в страхе по своим норам и очень долго думали перед тем, как разевать лишний раз свои поганые пасти. Разве я не прав, Егор? Разве это не так?

Киреев ответил не сразу. После того, что случилось в Уманске, подобные мысли несколько раз посещали его самого. Сколотить войско из мертвецов и брать один за другим унылые города, населенные черствым и наглым жлобьем. Не довольствоваться более наградой за свое дело. Взять все. Сразу. И навсегда.

И такой расклад, в общем-то, был возможен. Но только в том случае, если бы не существовало сложной системы сдержек и противовесов, на которой базировалась земная магия. А Темные при этом были бы теми самыми кошмарными злодеями, которыми выставляют их Светлые — аморальными, деструктивными и беспринципными личностями, готовыми на все ради собственной выгоды.

Они же такими не были. И уж конечно, не был таким ростовский некромант Егор Киреев.

— Нет, брат, так нельзя, — сказал он, накалывая на вилку корнишон. — Это же просто детская ситуация. Любой, кто владеет Силой, сталкивается с таким выбором. Но не в твои годы. Кто совладал с собой — идет в Темные… если уже по рождению таковым не является. Это, я считаю, оптимальный вариант. Чуть похуже — Свет. Хотя, на самом деле, намного хуже. Ну а дальше — сам знаешь, что. Черные с Белыми, да не уподобимся мы им вовек. Вообще, Ян, такой выбор обычно в довольно раннем возрасте делается. Почему же с тобой только сейчас это происходит?

— Ты ошибаешься, я давно сделал свой выбор, — глухо промолвил Ян. — А все остальное время — просто ждал удачного дня. И, знаешь, что я сумел понять, Егор?

— Что? — ход мыслей друга нравился Кирееву все меньше.

— Нет никакого смысла в том, чтобы продолжать ждать, если ты давно накопил достаточно умений и сил для решающего броска. В последние годы жизнь на Земле становится только хуже, и тот "удачный день", к которому я готовился, может и вовсе никогда не наступить. Я понял, что нужно выйти однажды из дома и начать действовать, не оглядываясь на обстоятельства и законы. Иначе можно просто сгнить заживо, став похожим на тех, над кем мы имеем власть!

— Ни фига я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Егор, хотя уже прекрасно все понимал. Беседа принимала опасный оборот. Вольнодумство, которое демонстрировал сейчас Ян, не довело до добра еще ни одного мага. Киреев решил, что другу его стоит как следует "промыть мозги", напомнив о преимуществах Темного пути и о тех печальных последствиях, что ждут свернувших с него. Но следующая реплика Грушницкого сбила его с этой мысли.

— Да что же тут непонятного?! — не выдержав, Ян вскочил и уперся кулаками в столешницу. — Я говорю о том, чтобы изменить привычное течение событий, повернув его русло в нужную нам сторону. Сломать существующий миропорядок и подчинить его себе. Хотя бы в одном отдельно взятом городе. Для начала.

— Есть уже в Ростове один парень с подобными мыслями, — произнес Егор. — Морлоком звать.

— Морлок, — губы Яна на мгновение искривились в презрительной усмешке. — Нет, я не такой, зря ты меня с ним сравниваешь. Хнарт стремится получить желаемое любыми средствами, независимо от того, как это повлияет на окружающих. У меня совсем другая цель. Я хочу показать миру всю ошибочность пути, по которому он движется! Открыть людям глаза и повести за собой тех, кто сможет меня понять.

— А остальных — вырезать под корень? — усмехнулся Егор.

— Тех, кто будет пытаться помешать мне — да, — на полном серьезе ответил Ян. — Любые враги должны быть безжалостно уничтожены. Во имя высшего блага.

"Пошутил, значит, да? Ну-ну".

— Каждый кровавый диктатор начинает свой путь с рассуждений о "высшем благе", — вздохнул Киреев, в результате этого напряженного диалога почувствовавший себя чуть отрезвевшим. — Ты тоже хочешь пополнить их ряды? Это, друг мой, логика уже даже не Черных, а Белых. "Мы лучше знаем, что и как для вас будет лучше". Успокойся, Ян. Существующее положение дел — далеко не сахар, конечно. Но лучше уж так, чем топить города в крови, насаждая жестокие законы безумных богов, как это делали когда-то Белые, или тянуть из мира все соки, ничуть не заботясь о завтрашнем дне, как поступают Черные. Лучше тебе отказаться от мыслей об этих "грандиозных" свершениях.

— Я не могу отказаться, — упорствовал Ян. Сев на стул, он налил водки себе и Егору. — Я слишком много времени и сил потратил. Если я остановлюсь сейчас, то просто развалюсь на части, понимаешь? Я… Давай выпьем за торжество Тьмы, — сказал он, резко прервав себя.

— Давай. Но торжество Тьмы и то, о чем ты сейчас говорил — далеко не одно и то же, — Егор подумал, что всплеск эмоций товарища сам собой сошел на нет.

— Слушай, ты вот сейчас сказал, что много времени и сил потратил, — молвил Егор после того, как они выпили. — А на что? Неужели подготовил-таки свой путч?

— О! — обрадовано воскликнул Ян. — Мне, наверное, с этого и следовало начать. Ты прав, Егор, у меня уже практически все готово. Ну, почти все, но остались сущие мелочи. Ты про могилу колдуна слышал?