По следу Черта

— Заткнитесь все, перхоть позорная! — рявкнул Волк.

Остальные картинки и так молчали, но молчали недовольно. И бьющий в колокола монах на спине, и рыцарь на правой лопатке, и тигр, и орел, и обвивавшая кинжал змея.

— Сказал ведь: кто Софью обидит, дня не проживет! — Волк сунул руку под рубашку и ласково погладил изображение любимой. Оно было теплым, теплей остального тела. — Всем кишки вырву!

В соседней комнатке Ниагарой прошумела вода, и дородный рыжий мужчина с толстым, покрытым веснушками лицом, застегивая на ходу ширинку, важно направился к соседнему крану. Надменный взгляд зацепил картинную галерею зековских татуировок, этого хватило, чтобы он утратил степенность и, нервно сполоснувшись, мгновенно испарился.

Волк несколько раз намылил руки, но так и не смог смыть навязчивый запах лимона. Приведя себя в порядок, он вернулся к столику.

— Короче, мы самые лучшие для этой работы, — продолжил разговор Серж. — Я взял на себя функции общего руководства, а тебе, уж извини, придется слазить в пекло еще раз. Правда, теперь за хорошие деньги.

— Подбор людей на мне?

— Люди есть, около десятка. Хочешь, возьми еще. Но помни: больше народа — меньше кислорода. В смысле денег.

— Но не вдесятером же идти! В прошлый раз у нас только убило и ранило около десятка…

— В прошлый раз мы свергали американский режим. А теперь социалистический, да еще в африканском варианте. Это совсем другое дело. Они даже автоматы не чистят…

За соседними столиками полушепотом переговаривались другие люди. Возможно, они тоже обсуждали планы государственных переворотов, только не в Борсхане: «Консорциум» не потерпел бы конкурентов. Впрочем, стран в мире много, на всех хватит. Но, скорей всего, у них менее глобальные планы: какой-нибудь рутинный передел собственности, захват фирмы, предприятия или целой отрасли… При этом тоже не обойтись без «разборных» бригад или квалифицированных киллеров, необходимых атрибутов экономики современной России. Так что в принципе все говорили об одном и том же. Кроме, пожалуй, того толстомордого рыжего папика, который, разгрузив мочевой пузырь, нежно гладил руку молоденькой блондинке с чистым лицом и скромно потупленными карими глазами. На Волка он старался не смотреть.

Да и те двое в летних костюмах не обсуждали ничего предосудительного… Судя по количеству блюд и виду украшающей стол бутылки, они сделали заказ, стоимость которого намного превышала тарифы почасовых оперативных расходов. Но пьют умеренно, по сторонам не смотрят, вяло перебрасываются необязательными фразами… Может, голубые? Интимный ужин перед радостями любви? Тогда все расставляется по местам. Но Волка что-то настораживало. Звериная интуиция распознавала в этих двоих опасность. Пока смутную и неоформленную.

— Ты опять сам с собой? — окликнул его Серж. — Давай лучше коньяку выпьем.

Молодой официант с бейджиком «Александр» на крахмальной белой рубашке принес приземистую черную бутылку с золотой наклейкой. Янтарная маслянистая жидкость плеснулась на донышко пузатых бокалов.

— А ну, долей, как у русских положено! — грубо приказал Серж.

Растерявшийся парнишка наполнил бокалы до половины.

— Полные, я сказал! — рявкнул Серж. — Или боишься, у меня бабосов не хватит?!

Покраснев, официант с третьей попытки долил до краев, даже чуть больше — с выпуклым мениском над золотым ободком.

— Теперь вали подальше, да заткни как следует уши! Чтобы я тебе их не отрезал!

Под злым взглядом Сержа парень окончательно стушевался и отошел в сторону.

Волка удивила такая перемена в товарище. Но через секунду тот повернулся к нему с обычным выражением лица.

— Давай, Волк! За то, что мы сделали! Это не слюнявая болтовня, не пустая брехня, это настоящее дело! Сейчас брехунов много развелось, но не они определяют лицо России! А скоро придет наше время!

Коньяк оказался мягким и нежным. Волк пил такой один раз, у профессора-психиатра. Когда тот сказал, что он здоров, а дающие дельные советы и предостерегающие от опасности татуировки психиатрии неизвестны. Это мистика, или перст судьбы. Или его собственная интуиция, развитая тренировками и образом жизни до совершенства.

— Слышь, хозяин, они вас пасут, — тонко пропищал Кот. — Фотки втихую делают, падла буду!

— Кто? — по инерции спросил Волк.

— Да вон те, двое, у окна! Не видишь, что ли?

Но он уже и сам все понял. Один из «фээсбэшников» — тот, что постарше, вроде бы разговаривал по телефону, но вместо того, чтобы прижимать трубку к уху, незаметно поворачивал ее, отыскивая наиболее удачный ракурс для встроенной камеры.

— Серж, нас снимают! — быстро сказал Волк. — Двое, у окна! Знаешь, кто это может быть?

— Ах, паскуды! — вскинулся Серж. — Сейчас разберемся!

Он вытащил миниатюрный радиобрелок и нажал кнопку тревоги. Тут же раздался топот, будто по тревоге подняли комендантский взвод, и в зал, чуть не опрокинув напуганного официанта, вбежали два охранника.

— Взять вон тех гадов! — приказал Серж, тыча пальцем в «фээсбэшников».

— Ты что?! — вмешался Волк. — Вдруг это «конторские»?

Охранники растерянно переглянулись.

— И в рот им ноги! — рявкнул Серж. — Взять!

В это время мужчина, который вел съемку, встал и быстро направился к выходу. Волк рассмотрел его внимательней. Гордая посадка головы, уверенное выражение лица, благородная седина, слегка примятый льняной костюм. Телефонную трубку он держал на отлете перед собой.

— Борис, за ним! Витек, держи второго! — разделил обязанности Серж. С точки зрения организации управления, это было грамотно, так как конкретизация задачи каждому исполнителю повышает эффективность их действий и экономит время.

Борис бросился вслед за вышедшим, словно борзая за зайцем. Точнее, учитывая габариты телохранителя, как специально натасканный на погони волкодав. Казалось, у дичи нет ни единого шанса скрыться, но… Была в происходящем какая-то неточность, некое несоответствие: слишком уверенно «заяц» держался и слишком респектабельно выглядел. Такие люди не подходят на роль дичи, они обычно знают, что делают, и просчитывают шаги далеко вперед. Невозможно было представить, чтобы потный Борис приволок седовласого джентльмена обратно, как пойманного карманника. Поэтому Серж и Волк, хотя и с одинаковым интересом смотрели в дверной проем, но ожидали разного результата.

Охранник вылетел в вестибюль и скрылся из глаз, но лишь на долю секунды. Потом пленку жизни пустили наоборот, и он с такой же скоростью влетел в зал, только спиной вперед и размахивая руками. Верхняя часть туловища двигалась с большим ускорением, чем нижняя, поэтому голова опережала мелькающие ноги, и он бежал спиной вперед, все больше отклоняясь назад, как будто выполнял сложный цирковой номер.

Но, в отличие от тщательно отрепетированных цирковых трюков, жизненные экспромты заканчиваются менее удачно и более ожидаемо. Стокилограммовая мускулистая туша, как запущенный умелой рукой шар боулинга, врезалась в столик на четверых, за которым две солидные пары наслаждались дижистивом. Перед этим она снесла очередную торжественную процессию официантов: серебряные, накрытые куполообразными крышками блюда и мельхиоровое ведерко взмыли в воздух, выпуская на волю голубя по-парижски, каре ягненка, горячую фуа-гра под малиновым соусом, кусочки льда и запотевшую, но, что особенно важно в данной ситуации, тяжелую бутылку шампанского «Дом Периньон».

Если считать выигрышем только сбитые кегли, то таких было четыре: три официанта и грузная дама из-за столика. Но поскольку даже голубь по-парижски после прожарки средней степени не мог успешно продолжить полет, не говоря о других отменно приготовленных, сдобренных и украшенных горячих блюдах, то все они посыпались на головы и иные части тела ошеломленных посетителей, пугая, нанося ушибы и безнадежно пачкая одежду — словом, производя совсем не то впечатление, на которое рассчитывали высококвалифицированные повара «Эльдорадо», но добавляя очки неизвестному игроку. Если приплюсовать сюда еще шум падающих тел, опрокидываемого стола, пушечный удар в стену ведерка для льда и взрыв врезавшейся в пол, как противотанковая граната, бутылки, учесть звон бьющейся посуды, вспыхнувшую сумятицу и испорченный десяткам людей аппетит, то можно было говорить о чистой победе.