Оставшийся в живых

Но, продолжая цепочку умозаключений, можно было найти объяснение и этому: предположим, внизу действительно произошел взрыв, и им выбило переднюю пассажирскую дверь. Предположим также, что он в это время по какой-то причине был не в кабине, и в момент удара об землю его выбросило в открытую дверь. Хотя это вряд ли было возможно. Но почему он должен был в такой критический момент оказаться вне кабины? Может, паника? Или, может быть, он спустился вниз, чтобы выяснить, какие повреждения причинили взрывы? Нет, вряд ли у него для этого было достаточно времени. Слишком неправдоподобно, и все же, это была единственная тоненькая ниточка, которая у него еще оставалась. Как бы то ни было, но она позволяла ему сохранять рассудок.

– Как вы там, в порядке, мистер Келлер? – услышал он снизу голос священника.

Он обернулся к лестнице.

– Все нормально.

Он действительно чувствовал себя вполне нормально. Кроме вполне естественной грусти при виде изувеченной прекрасной машины, он испытывал сейчас некоторые угрызения совести. Он чувствовал также замешательство и удивление, но то ощущение тоскливой депрессии, которое так долго угнетало его, наконец исчезло. Может быть, благодаря вчерашним событиям, когда он почувствовал присутствие Кэти, когда получил подтверждение того, что она не исчезла со своей смертью. Для него это было совершенно новым взглядом на вещи, и ему требовалось время, чтобы осмыслить его, принять окончательно и оценить. И, более того, он чувствовал, что близок к разгадке тайны. Но в чем состоит тайна? В том, что он спасся? В причине катастрофы? Нет, тайна состояла в чем-то большем, о чем он пока не имел понятия. Только смутное ощущение.

– Может быть, нам подняться? – Голос священника прервал поток его мыслей. – Здесь внизу так темно и одиноко.

– Отец Винсенте старался придать своему голосу оттенок беззаботности.

– Что? Извините. Конечно, поднимайтесь наверх. Только по одному, – крикнул им вниз Келлер. – И осторожнее – там повреждены ступеньки и дыра в переборке. – Он направил луч фонарика в темную шахту лестницы.

Первым поднялся священник, а за ним вскоре появился и Хоббс.

– Сюда, – показал им второй пилот, когда все трое собрались на тесной площадке между кабиной и пассажирской гостиной, и двинулся первым. Лицо священника помрачнело, когда он увидел разрушения в кабине.

– Несчастные, – сказал он и посмотрел на второго пилота, – вам невероятно повезло, мистер Келлер.

– Вы в самом деле так считаете? – добродушно спросил тот.

Но здесь вмешался Хоббс.

– Я думаю, нам надо поспешить. Если вернутся полицейские, мы можем оказаться в неловком положении. Я боюсь, они выставят нас отсюда, поскольку у нас нет никакого права находиться здесь.

– Я думаю, вы правы, мистер Хоббс, – сказал отец Винсенте. – Они могли бы разрешить нам быть здесь, если в я сначала переговорил с ними, но теперь... – он не договорил.

– С чего начнем? – спросил Келлер.

– Мы начнем с того, что договоримся об основных условиях эксперимента, – заговорил священник, прежде чем медиум успел открыть рот. – Мы прекращаем эксперимент сразу, если только почувствуем, что он выходит из-под нашего контроля.

Он внимательно посмотрел на Хоббса и затем добавил:

– Любыми средствами, которые мы сочтем необходимыми. Кроме того, если для одного из нас напряжение станет слишком велико, двое других должны немедленно прекратить эксперимент и придти ему на помощь. И последнее: что бы ни случилось сегодня, все должно остаться между нами до тех пор, пока мы все не сочтем целесообразным рассказать об этом. Могу я положиться в этом на вас, мистер Хоббс?

– Определенно, – без колебаний ответил тот.

– Мистер Келлер?

Второй пилот на мгновение задумался, но в конце концов тоже кивнул.

– Да.

– Тогда приступим.

Священник поставил портфель на опаленный пол кабины и открыл его. Затем достал из него две длинные свечи и сразу зажег их.

– Они создадут нам дополнительное освещение, – сказал он, вручая каждому по свече.

Они установили свечи на подходящих местах и снова повернулись к священнику, который перебросил через плечи длинное полотнище из темной ткани. Когда свечи разгорелись чуть ярче, они увидели, что это пурпурная епитрахиль. Потом он вытащил распятие и поставил на пол перед ними, затем снова полез в портфель и достал флакон с прозрачной жидкостью и книгу в темном переплете.

– Я хочу, прежде чем мы начнем, окропить это место святой водой, – сказал он, отвинчивая крышку флакона.

Он окунул пальцы в освященную воду и побрызгал ею в разных концах кабины, бормоча при этом едва слышно молитву и время от времени осеняя место крестом. Прежде чем завинтить крышку, он окропил водой двух мужчин, не прекращая бормотать молитву. Келлеру не терпелось приступить к делу, но он не рискнул прервать священный ритуал.

Наконец, слегка завинтив крышку флакона, отец Винсенте улыбнулся своим спутникам.

– Небольшая подготовка, джентльмены, но я не знаю, как далеко вы намерены пойти. Поэтому излишняя предосторожность не повредит.

Поставив флакон рядом с распятием, чтобы был под рукой, и выпрямившись снова, он сказал:

– Когда вы начнете, я буду читать Священное Писание. Просто в качестве дополнительной предосторожности. – Он улыбнулся и раскрыл книгу. – Я не помешаю вам. – Он помолчал и добавил. – Если не буду вынужден сделать это.

Отец Винсенте подивился про себя, чем эти двое вызвали его доверие. Они явились к нему ночью со своим жутким рассказом о бесплотных духах, по неизвестным причинам не могущих расстаться с этим миром, умоляя о помощи в раскрытии тайны, которая каким-то образом связана с молодым вторым пилотом, в надежде на то, что разгадка освободит эти несчастные души и, возможно, снимет бремя вины с молодого человека. Почему он все-таки поверил им? Не говоря уже об их подкупающей искренности, была еще одна причина – он ждал их! Или, по крайней мере, ожидал, что произойдет что-нибудь в этом роде.

Много лет назад, в его родной Швейцарии, в деревушке неподалеку от его собственной, произошла ужасная трагедия. Высокогорный лыжный курорт, находящийся выше по склону над деревней, полный отдыхающих – мужчин, женщин и детей – в одночасье был погребен под огромной лавиной, так что ни одному человеку не удалось спастись. Жители деревни оплакивали погибших, но их траур затянулся на многие месяцы, что уже выходило за рамки нормального. Обитателей селения охватило какое-то необычное чувство подавленности; кроме того, там участились всякие странные происшествия: несчастные случаи, неожиданные смерти, случаи сумасшествия. К ним был послан священник из ордена, к которому принадлежал отец Винсенте, гораздо старше и мудрее, чем он сейчас, и тот выполнил ритуал по изгнанию дьявола. Было ли это лишь плодом воображения жителей села, или же в самом деле деревню преследовала нечистая сила, он так до конца и не понял, но после выполнения этого ритуала, жизнь в деревне снова вошла в привычное русло. За время его практической работы в качестве священника он сталкивался и с другими странными случаями, но они не носили настолько драматического характера и не имели сколь либо существенного значения; в то же время они убедили отца Винсенте в существовании неких потусторонних сил, воздействующих на людей.

Если то, о чем говорят эти люди, подтвердится, его долг – разобраться во всем, а затем передать это дело в руки священнослужителей более высокого, чем у него, ранга. Он всего лишь обычный приходской священник, но в его среде есть люди специально подготовленные и, естественно, более опытные в делах подобного рода.

– Дэвид, не мог бы ты занять положение, максимально близкое к тому, в котором ты находился во время того рейса? – попросил Хоббс.

– Боюсь, это невозможно, – второй пилот показал на разрушенную переднюю часть кабины. – Мое место и место командира практически уничтожены.

Келлер пробрался через нагромождение обломков, опасаясь, что пол под ним в любой момент может рухнуть, и все они провалятся вниз, в утыканное огромными кусками рваного металла чрево самолета, и тут уж им не обойтись без травм. Он протиснулся как можно дальше и примостился на корточках среди развороченных останков пилотской кабины. Вид их вызвал у него тягостное чувство, но он постарался его не замечать.