Однажды

Том достиг подножия лестницы, прямо перед ним располагалась большая дубовая дверь в гостиную, справа — буфет и ванная комната Он осторожно толкнул чуть приоткрытую дверь ванной, заглянул внутрь. Двойной щелчок выключателя — и вспыхнувший свет прогнал прочь большую часть теней. Ничего лишнего, ничего необычного, ничего находящегося не на месте. Молодой человек уже собрался зайти в ванну и проверить все щелочки и укромные уголки, в которых могло спрятаться самое маленькое животное, когда множество ударов и звонков опять обрушилось на переднюю дверь.

Разрываясь между желанием провести небольшое расследование и необходимостью открыть дверь, Киндред бросил быстрый взгляд на крохотную комнату и вышел, оставив гореть свет, но плотно прикрыв дверь. Позже следует осмотреть все подробно.

Отодвинув нижний засов крашеной двери (он не побеспокоился запереть верхний), хозяин собирался уже вправить мозги нетерпеливому визитеру, но вместо этого застыл на пороге с нелепо разинутым ртом.

Она была великолепна! Не красавица в общепринятом смысле слова, но потрясающе ослепительна. Настолько, что он на некоторое время потерял дар речи.

Длинные черные волосы свободно струились по плечам, а глаза, широко расставленные над высокими скулами, соперничали с волосами глубиной темноты. Впалые щеки, волевой, но в то же время нежный подбородок и острый изящный носик со слегка расширявшимися ноздрями. Это необыкновенное лицо казалось скорее интересным, нежели хорошеньким, и, возможно, более чувственным, чем красивым. Она улыбнулась, в темных цыганских глазах промелькнуло нечто, весьма похожее на скрытую насмешку.

— Доброе утро, Том, — женщина склонила голову на плечо, внимательно вглядываясь в его лицо.

В этих трех словах он смог различить легкий и мелодичный шропширский акцент, выдававший жителя района, примыкавшего к Уэльсу, впрочем, ощущался и слабый ореол юго-западных графств. Забавный, приятный отзвук, радовавший ухо.

— Э-э-э... — только и смог выдавить он.

Из глубины ее горла вырвался смешок, напоминавший кудахтанье.

— Все еще не проснулись? — удивилась женщина. — Я предполагала, что вы спите, поэтому так громко стучала и звонила в дверь. — Не важно, что отдельные звуки в ее речи пропадали, все равно в акценте слышалось что-то мягкое и приятное. — Знаете, уже девять.

Ее улыбка, казалось, опьяняла, выражение глаз было чуть-чуть слишком понимающим, скрывая соблазн. Черт, да она вся выглядела весьма соблазнительно!

Рост женщины не превышал пяти футов и шести дюймов. Том предположил, что ей еще нет тридцати, ну, может быть, тридцать с небольшим. Длинная и свободная юбка сшита из тонкой яркой материи; высокая грудь выступала под тонкой блузкой, короткие рукава открывали обнаженные руки, загоревшие до темно-золотистого цвета. Такой же загар на лице подчеркивали яркие белки глаз, которые, как он теперь разглядел, были настолько темно-карими, что выглядели черными, и постоянно вспыхивающая улыбка. Она держала большую корзину, содержимое которой прикрывала салфетка в красно-белую клетку.

— Хьюго рассказывал мне о вашей болезни, но не предупреждал, что вы лишились языка.

Том отбросил со лба прядь волос, чувствуя себя смущенным и немного растерянным.

— Мой друг не говорил мне... — он замолчал, смутно припоминая, затем слегка шлепнул себя по лбу.

— Простите, совсем забыл... я как-то не ожидал... — его удивляла и раздражала собственная реакция. — Э-э-э... не хотите ли войти? — он отступил в сторону, указывая на дверь, ведущую в комнату.

— Разумеется. Я ведь не могу приготовить вам завтрак, не заходя внутрь, не так ли?

Все еще улыбаясь, она протиснулась мимо него и водрузила явно тяжелую корзинку на стол, пока Том, словно прикованный к месту, медлил у двери. В ней, безусловно, чувствовалось высокомерие, но кто мог упрекнуть за это столь привлекательное создание? Он ощутил запах женщины в тот момент, когда она проходила мимо, этот аромат не походил ни на что известное ему ранее. Он не производил впечатления утонченного, не казался особенно отчетливым, он не был дразнящим, но был... был странно опьяняющим, как будто в его состав входил какой-то слабый стимулятор. В странных духах ощущалась свежесть лесного воздуха, мускус и еще какой-то непонятный компонент.

Забыв закрыть дверь, Том последовал за неожиданной посетительницей, отметив, как изящно очерчивали ногу от икры до тонкой лодыжки ремешки ее плетеных сандалий. Она продолжала улыбаться, вынимая из корзины свежий хлеб, две упаковки молока, фрукты и другие продукты, на которые он не обратил внимания. Затем, бросив на него короткий взгляд, женщина произнесла:

— Я — Нелл Квик, и я очень рада с вами познакомиться, Том.

Низкий голос казался чуть хрипловатым. Молодой человек наконец вспомнил, что следует закрыть рот.

— Вы выглядите усталым. Это из-за болезни или в первую ночь дома плохо спалось? Полагаю, понадобится некоторое время, чтобы вновь обжить коттедж.

Киндред чувствовал себя слегка неуютно под ее самоуверенным, даже насмешливым взглядом. Может, она флиртовала с ним? Словно отвечая на незаданный вопрос, Нелл Квик позволила глазам блуждать по его обнаженной груди — нарочитая акция, которую, он не сомневался, можно было расценивать однозначно. Том принялся торопливо сражаться с пуговицами рубашки, онемевшие пальцы левой руки двигались неуклюже.

— Позвольте мне, — немедленно предложила она и, обойдя вокруг стола, двинулась вперед.

— Нет.

Вероятно, это против воли прозвучало слишком резко. Гостья застыла на месте, но улыбка по-прежнему играла на ее губах и в глазах.

— Э-э, простите, — поспешно произнес он. — Но я могу справиться. Мой врач говорил, что чем больше я стану тренироваться, тем быстрее приду в норму. — Том переминался с ноги на ногу, как будто каменный пол холодил босые ноги. — Правда, спасибо за еду, я...

— О, я ведь пришла именно за этим. Хьюго хочет, чтобы я помогла вам восстановить силы. Он рассказывал, что раньше вы были настоящим атлетом. Держу пари, в детстве вы оба были жуткими проказниками, не так ли?

— Честно, я могу справиться сам. Мне не нужна нянька.

Против воли в этих словах прозвучало немалое раздражение — но молодой человек не собирался унизить ее подобным обращением. Если визитерша и обиделась, то не подала виду.

— Никто не собирается нянчиться с вами, Том. Я просто хочу быть доброй соседкой, вот и все.

Он удивленно приподнял брови.

— Вы живете неподалеку?

Женщина тем временем склонилась над плитой, чтобы зажечь духовку и горелку.

— Недалеко, — бросила она через плечо. — Ну, как насчет бекона и яиц? Если хотите помочь, порежьте хлеб. Возьмите для начала немного фруктов. Есть яблоки и сливы, очень хорошие, только что сорванные. Мы быстро поставим вас на ноги.

Он мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как Нелл хлопочет, доставая пару яиц и бекон в пластиковой упаковке из холодильника, битком набитого — ею? — перед его приездом. Когда приготовления близились к концу, из корзинки появился маленький радиоприемник. Водрузив его в центре стола, женщина нажала на кнопку, так что музыка мгновенно наполнила коттедж новой и, поскольку приемник был настроен на волну классики, ненавязчивой жизнью, затем уменьшила звук, так что музыка создавала фон, не мешавший разговору. Поняв, что сопротивление бесполезно, Том сказал:

— Думаю, что сначала мне нужно умыться и побриться.

Все с той же усмешкой, промелькнувшей в темно-карих глазах, она взмахнула свободной рукой.

— Не слишком долго. Вам всегда следует есть завтрак вкусным и горячим. Наденьте какие-нибудь туфли или тапки — от этого каменного пола по утрам всегда веет холодом.

Том направился к двери, прекрасно понимая, что его губы кривит идиотская улыбка, но не в силах моментально справиться с выражением собственного лица. Закрыв за собой дверь и задержавшись снаружи, он услышал, что музыка вновь стала громче. Нелл Квик была для него полной неожиданностью, и он еще не знал, должен ли он поблагодарить или отругать Хьюго за то, что, по мнению друга, ему требовалась сиделка. Пока он просто чувствовал себя слишком растерянным.