Невеста с характером

— Вам это понадобится.

Он подал ей пальто Рула и накинул ей на плечи шерстяную накидку.

— Спасибо.

Экипаж был подан тут же. Торопливо спустившись по лестнице, она вышла на улицу. Ее накидка развевалась по ветру; пока лакей раскрывал над ней зонтик, Вайолет юркнула в карету. Минутой позже экипаж уже трясся по мостовой, подскакивая на ухабах, лошади не могли бежать быстро из-за погоды и движения на улице.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они достигли особняка герцога, хотя он и находился не так далеко. «Ройял должен знать, что происходит», — сказала она себе, когда вышла под дождь, повторяя эту фразу словно заклинание.

Вайолет молилась, чтобы это оказалось правдой.

Ни Ройял, ни адвокат, поверенный семьи мистер Пинкард, не могли освободить Рула. Ночью он был доставлен в Ньюгейт и помещен в камеру в том крыле тюрьмы, куда помещали людей благородного происхождения. Усилиями мистера Пинкарда Рулу выделили отдельную камеру.

Вайолет слышала, что эту тюрьму отремонтировали года четыре назад, чтобы сделать ее более современной, но она по-прежнему оставалась сырым, полным сквозняков, бесчеловечным местом, не пригодным для жилья, полным крыс, которые жили за серыми каменными стенами.

— Я не хочу, чтобы ты приходила сюда, Вайолет, — сказал ей Рул, когда Ройял и мистер Пинкард вышли из камеры и оставили их на несколько минут наедине. — Если все на самом деле так плохо, я не хочу, чтобы ты запомнила меня в таких декорациях.

— О мой Бог! — Дрожа, она бросилась в его объятия и сжала его до боли. — Даже не смей так думать! Мы найдем выход. Мы найдем настоящего убийцу.

Рул слабо вздохнул.

— Ройял собирался отвезти тебя домой. Я хочу, чтобы ты там и оставалась, Вайолет. Нет, лучше было бы, если бы завтра ты отправилась в контору. Займи себя. И позволь Моргану и другим делать их работу.

Он наклонил голову и поцеловал ее, сначала мягко, потом неистово.

— Я люблю тебя, Рул, — сказала она, не в силах остановить себя, всем сердцем желая, чтобы он сказал ей то же самое.

Вместо этого он поцеловал ее на прощание.

— Помолись за меня, — вот все, что он сказал.

Скрежет петель тяжелой двери камеры означая, что Вайолет пора было уходить. От этого звука сердце Рула сжалось. Она, как и обещала, поехала к его брату, заступилась за честь мужа перед констеблем, ее не испугало безобразие Ньюгейта, она пришла к нему, чтобы подарить надежду.

Вайолет не была похожа ни на одну женщину, которых он когда-либо знал, она была умнее, милее, мужественнее. Она была особенной.

А еще она сказала, что любит его.

На одно мгновение он почувствовал головокружение, как если бы эти простые слова лишили его равновесия. Вайолет произнесла их, и Рул прекрасно знал, что она имела в виду.

Его сердце замедляло свой темп, когда он вспоминал эту минуту. А какой же мужчина откажется от любви такой женщины?

Рул не был исключением. Он знал, что любовь Вайолет дорогого стоила. И взамен она желала, нет, нуждалась в его ответной любви.

Но Рул не мог подарить ей это чувство. Он любил своих братьев, свою семью, но это было не одно и то же. Вайолет страстно желала мужской любви, любви мужа, постоянной привязанности, того, чего он не понимал. Он никогда не испытывал этого чувства и, возможно, никогда не испытает. Он подумал о ее милом личике и помолился о том, чтобы она могла бы быть счастлива его заботой о ее благополучии, его участием. Он помолился о том, чтобы ей было достаточно его привязанности, его страсти.

Шум в коридоре привлек его внимание, послышались всхлипывания заключенного из другой камеры. Унылые звуки напомнили ему о том, что он в Ньюгейте. Так что мысли насчет его будущего не так уж и актуальны.

Возможно, ему никогда не удастся доказать свою невиновность, и его повесят.

Если это произойдет, Вайолет станет свободной и найдет себе мужчину, который полюбит ее, как она того заслуживает.

От этой мысли все внутри у него сжалось.

Вайолет не могла остановиться, блуждая по комнатам пустого дома, там, где эхо отражало лишь ее одиночество и страхи. Рул настаивал на том, чтобы она вернулась к работе, и теперь, когда ее отчаяние продолжало расти, она поняла, что он был прав.

Пытаясь преодолеть утомление от предыдущих бессонных ночей, ранним утром следующего дня она затянула волосы в тугой пучок на затылке, надела плотное серое платье из грубого домотканого полотна, которое должно было защитить ее от беспрерывного дождя, и отправилась в контору. Бледный и дрожащий Теренс Смайт встретил ее в дверях.

— Я только что услышал, миледи. Во всех нас кипит злость. Да как они могли подумать, что лорд Рул мог кого-то убить? Да он и муху не обидит!

Она попыталась улыбнуться:

— Так и есть, Терри. Нам остается только надеяться и молиться, что найдется настоящий преступник.

«Если тогда уже не будет слишком поздно», — добавила она про себя.

В Англии судебные дела решаются очень быстро. Мистеру Пинкарду удалось убедить судью дать ему еще пару дней для построения защиты, но долго тянуть время ему не удастся.

Пройдя по холлу, она зашла в кабинет Рула, чтобы посмотреть, не лежат ли какие-нибудь важные бумаги на его столе. Она порылась в кипе бумаг и увидела официальное предложение по покупке компании.

Предложение пришло от Бертона Стэнфилда.

Ярость переполнила ее. Да как он мог! Ее муж в тюрьме, а Бертон рискнул предположить, что она может принять его предложение! Возможно, он рассудил, что поскольку Рул в тюрьме, то больше не может помешать ему расширять бизнес.

Вайолет схватила несколько листочков бумаги, аккуратно порвала на две половинки и выкинула в корзину для мусора.

Она подняла глаза и увидела, что в дверях появился Терри.

— Желаете ли вы, чтобы я принес вам гроссбух, миледи?

— Да. Я начну изучать его, как только покончу с корреспонденцией милорда.

Терри исчез и вновь появился с тяжелыми, обтянутыми кожей томами, которые положил на угол стола.

— Спасибо, Терри.

Когда молодой человек покинул кабинет, тихо прикрыв за собой дверь, Вайолет окинула взглядом контору, в которой работал ее муж, и комок подступил к ее горлу. Все здесь напоминало о Руле. Его диплом, из Оксфорда в рамочке, награда, которую он выиграл на университетском турнире по боксу, хрустальный графин в серванте, в котором он держал свой любимый выдержанный бренди.

Здесь был портрет его родителей и еще один трех мальчишек — его и двух его братьев на фоне природы рядом с их замком в Брэнсфорде. Ее глаза заволокла пелена слез от того, каким красивым ребенком он был. Она взяла одну из бумаг на его столе и вдруг почувствовала аромат его одеколона.

Боже, как она за него боялась! И как сильно она его любила!

Вайолет вспомнила момент, когда она наконец произнесла эти слова, не в силах более хранить их где-то внутри себя. Рул не обратил на них внимания, в то время как сердце ее сжалось от страстного желания. Но она сказала себе, что это ничего не значит. Какими бы ни были его к ней чувства, ничто не в силах изменить силу ее любви.

Вайолет попробовала спокойно вздохнуть, приказав себе не зацикливаться на том, на что не может повлиять. Лучше она позаботится о компании, как того хотел Рул.

Переключив внимание на дела, она пересмотрела письма, потом занялась гроссбухом. Но как бы Вайолет ни старалась занять себя работой, мысли ее то и дело возвращались к Рулу, к отвратительной камере, в которой его держали, и слезы подступали к глазам.

Она открыла для себя, что любовь к кому-то может приносить боль.

День подходил к концу. Дождь прекратился, но небо все еще было затянуто тучами. Сильный ветер раскачивал ветви деревьев, и они царапали оконное стекло. Она взглянула на часы на стене и поняла, что самое время уходить, если она хочет добраться в тюрьму до темноты. Она знала, что Рулу это не понравится, но ей просто хотелось повидать его, быть уверенной, что с ним все в порядке.

В дверь мягко постучали, это прервало ее размышления, она встала из-за стола. Она ожидала увидеть Терри, но в дверях появился мальчишка, которого она видела у таверны «Белый бык», он вошел в кабинет и закрыл дверь.