Страница 290 из 302
Справедливости ради, у нас обоих было рациональное зерно.
Моя другая неудача пришла из математики.
После прослушивания возбужденных разговоров Фелы в течение нескольких месяцев о том, что она училась под руководством магистра Брандера, я отправился для следующего моего пункта знаний.
К сожалению, более высокие пики математики не привели меня в восторг.
Я не поэт.
Я не люблю слова ради слов.
Я люблю слова ради того, что они могут достичь.
Точно так же я не являюсь арифметиком.
Числа, которые говорят только о числах, не представляют для меня большого интереса.
Из-за моего отказа от химии и арифметики, у меня появилось много свободного личного времени.
Часть его я провел в Артефактной, делая своих собственных Бескровных, которые продавались практически перед ней на прилавках.
Я также провел немало времени в архивах и Медике, проводя исследования для эссе под названием "О неэффективности маранты". Арвил был настроен скептически, но согласился, что мое первоначальное исследование оправдывало внимание.
Я также провел часть своего времени романтично.
Это было для меня новым опытом, так как я ни разу раньше не попадался на глаза женщины.
Или если они у меня были, я не знал, что делать с их вниманием.
Но я был старше, и мудрее до некоторой степени.
И из-за циркулирующих историй, женщины по обеим сторонам реки начали проявлять ко мне интерес.
Мои романы были приятными и краткими.
Я не могу сказать, почему краткими, кроме как констатировать очевидное: что во мне нет ничего такого, что может подтолкнуть женщину получить длительную привычку к моей компании.
Симмон, например, мог предложить многое.
Он был драгоценным камнем в грубой оправе.
Не потрясающий, на первый взгляд, но с большой стоимостью под поверхностью.
Сим был нежен, добр и внимателен, какого могла полюбить любая женщина.
Он сделал Фелу безумно счастливой.
Сим был принцем.
В отличие от него, что мог дать я?
Ничего настоящего.
Менее всего сейчас.
Я был больше похож на любопытный камень, который поднимали, несли некоторое время, и, наконец, снова бросали, осознавая то, что при всей своей интересном виде, это не более, чем отвердевшая земля.
***
- Магистр Килвин, - спросил я.
- Можете ли вы назвать металл, который будет постоянно жестко использоваться в течение двух тысяч лет и оставаться относительно непоношенным или безупречным?
Огромный ремесленник оторвался от латунного механизма, который он описывал и взглянул на меня в дверях своего кабинета.
И какого типа проект ты планируешь сейчас, ре'лар Квоут?
За последние три месяца я пытался создать другую схему, столь успешную, как моя Бескровная.
Отчасти из-за денег, но и потому, что я узнал, что Килвину гораздо больше нравится поощрять студентов с тремя или четырьмя впечатляющими схемами их кредитованием.
К сожалению, я встретился с серией неудач и здесь.
У меня было больше десятка умных мыслей, ни одна из которых не привела к готовому дизайну.
Большинство идей были отклонены самим Килвином.
Восемь из моих умных идей уже были созданы, некоторые из них более ста лет назад.
Пять из них, Килвин сообщил мне, потребует использования рун, что было запрещено ре'ларам.
Трое из них были математически несостоятельны, и он быстро набросал, как они были обречены на провал, спасая меня от десятков часов потерянного времени.
Одна из моих идей, он отверг как "совершенно не подходящую для ответственного ремесленника". Я утверждал, что механизм сократит время, необходимое для перезагрузки баллисты и поможет суднам для защиты от пиратства.
Это поможет защитить города от атак рейдеров Ви Семби...
Но Килвин не хотел ничего слышать об этом.
Когда его лицо начало темнеть, как грозовая туча, я быстро бросил тщательно спланированные аргументы.
В конце концов, только две из моих идей звучали приемлемо и оригинально.
Но после нескольких недель работы, я был вынужден отказаться от них, также не в силах заставить их работать.
Килвин положил свой стилус и наполовину описанный латунный механизм, повернувшись ко мне лицом.
- Я восхищаюсь студентом, который думает с точки зрения долговечности, ре'лар Квоут.
Но тысяча лет великое дело даже для камня, не говоря уже о металле.
Не говоря уже о металле, который интенсивно используют.
Я спрашивал о Цезуре, конечно.
Но я колебался рассказать Килвину всю правду.
Я слишком хорошо знал, что магистр артефактор не одобрял артефакты, используемые в сочетании с любым видом оружия.
Хотя он может оценить мастерство изготовления такого меча, он не подумает обо мне хорошо из-за владения такой вещью.
Я улыбнулся.
- Это не проект, - сказал я.
- Мне просто интересно.
Во время моих путешествий мне показали меч, который был вполне исправный и острый.
Несмотря на это, оказалось, что существует доказательство того, что ему было более двух тысяч лет.
Знаете ли вы какой-нибудь металл, который мог избежать разрушения так долго как он?
Не говоря уже о сохранении остроты?
- А. - кивнул Килвин, выражение его лица не было особенно удивленным.
- Есть такие вещи.
Старой магии, можно сказать.
Или старого искусства, теперь потерянного для нас.
Эти вещи разбросаны по всему миру.
Замечательные устройства.
Мистические.
Есть много источников, которые говорят о постоянно горящей лампе. - Он указал широкой рукой на полушария из стекла, выложенные на его рабочем столе.
- Мы даже обладаем несколькими из этих вещей здесь, в Университете.
Я почувствовал, как во мне вспыхнуло любопытство.
- Какого рода вещи? - спросил я.
Килвин лениво дернул одной рукой за бороду.
У меня есть устройство, лишенное каких-либо сигалдри, которое, кажется, ничего не делает, но потребляет угловой момент.
У меня есть четыре слитка из металла белого цвета, легче воды, которые я не могу ни расплавить, ни испортить в любом случае.
Лист черного стекла, с одной стороны которого вовсе отсутствуют какие-либо свойства трения.
Кусок камня странной формы, который сохраняет температуру чуть выше нуля, как бы тепло вокруг него не было. - Он пожал своими массивными плечами.
- Эти вещи мистические.
Я открыл свой рот, затем поколебался.
- Будет ли неуместным для меня попросить увидеть некоторые из этих вещей?
Улыбка Килвина была очень белой на фоне его темной кожи и бороды.
- Это никогда не бывает неуместно спрашивать, ре'лар Квоут, - сказал он.
- Ученик должен быть любопытным.
Я бы был озадачен, если бы ты был равнодушен к таким вещам.
Большой артефактор подошел к своему большому деревянному столу, так усеянным полузаконченными проектами, что поверхность была едва видна.
Он открыл ящик ключом из кармана и вытащил два тусклых металлических кубика, немного больше, чем кости.
- Многие из этих старых вещей мы не можем понять или использовать, - сказал он.
- Но некоторые обладают замечательными свойствами. - Он погремел двумя металлическими кубиками, как если бы они были костями, и они сладко звенели вместе в его руке.
- Мы называем такие отражающими камнями.
Он наклонился и поставил их на пол, расположив в нескольких футах друг от друга.
Он прикоснулся к ним и сказал очень тихо себе под нос, слишком тихо для меня, чтобы услышать.
Я почувствовал тонкое изменение в воздухе.
Сначала я думал, что в комнате похолодало, но потом я понял истину: я не мог чувствовать лучистого тепла от тлеющего кузнечного горна на другом конце кабинета Килвина.
Килвин случайно поднял железную планку, используемую для размешивания в горне и сильно замахнулся ей к моей голове.
Его жест был настолько случаен, что он застал меня полностью беззащитным и я даже не успел присесть или уклониться от него.