Иона

Хилари поднималась по небольшому уклону к задним рядам, когда огромная дверь у нее за спиной начала медленно открываться. Подростки нервно поглядывали то на билетершу, то на экран, некоторые не смогли удержаться от хихиканья. Дверь громко скрипнула, распахнулась, и маньяк замолк, выпучив уцелевший глаз.

Зал снова затих — ни шороха конфетных оберток, ни ерзанья, ни подавленных смешков. Из двери двинулась тень. Кто-то — или что-то — вот-вот появится.

Даже Хилари, видевшая этот фильм четыре раза и знавшая, что сейчас последует, взволнованно уставилась на экран, на мгновение забыв про подростков. И это она завизжала, когда дверь выхода распахнулась и там, размахивая руками и крича, появился хозяин. Все услышали невнятные слова — то ли «вода», то ли «беда», и вдруг в зал хлынула вода и начала заполнять его.

~~

Только очень суровые условия могли помешать завсегдатаям прийти в паб, и Рон, бармен, знал, что нынешняя погода была не самой худшей, какая бывает в этих краях. Да, ветрено, но большинство посетителей привыкли к этому, будучи моряками. Нужен муссонный ливень, чтобы удержать большинство дома. А может быть, и он бы не удержал.

— Эй, Рон, можно тебя!

Он обернулся и махнул рукой группе у дальнего конца стойки, продолжая отсчитывать сдачу клиенту, потом перешел к нетерпеливой компании, по пути стряхнув в пепельницу недокуренную сигарету. Как обычно, в зале стоял дым. Как-то Рон пытался бросить курить, но вскоре понял, что все равно в атмосфере паба вдыхает столько дряни, что это не имеет смысла.

— Что угодно, джентльмены? Еще четыре «Олда»?

— Да, еще четыре.

Рон оставил сигарету в пепельнице на этом конце стойки и забрал пустые кружки. Принеся первую пинту, он спросил:

— Как там сегодня?

Компания знала, о чем он, поскольку все в ней были рыбаками.

— Просто безумие, — ответил один, плотный мужчина с сердито блестевшими из-под нависших седых бровей глазами. Его лицо напоминало выветренную скалу, как у человека, проведшего большую часть жизни в открытом море, что соответствовало истине. Это был владелец дрифтера, пришвартованного сейчас в естественной бухте, а остальные были его командой. Никто из них не имел с ним кровного родства, поскольку старик имел одних дочерей, да и те прокляли его, сбежав от его ворчания из дому. А этим вечером недовольство усилилось, поскольку метеоусловия препятствовали работе, а команда тем не менее рассчитывала на зарплату.

Рон поставил перед ним пинту эля, и старик высосал ее, не дожидаясь остальных.

— В бухте не видно шхуны Тома Эдкока, — сказал один из рыбаков.

— Да, его ничто не остановит, — проворчал шкипер. — Чертов ураган. Улов, что Том иногда привозит, не стоит того. Не понимаю, что он суетится?

— Ну, бьюсь об заклад, сейчас он пыхтит назад, поймал что-нибудь или нет, — сказал бармен. — У него хватит здравого смысла не рисковать шхуной.

— А-а-а, я уже не уверен в Томе, — возразил шкипер. — Говорят, он собирается скоро завязать с этим и убраться куда-нибудь, где в воздухе не пахнет солью. — Он хрипло рассмеялся вместе со всеми. — Забавный он тип, старый Том.

— Нынче он не много выручит за свою лодку, откуда же деньги возьмет? Пожалуй, он скорее потонет со своей посудиной, чем сгниет в кресле-качалке.

Все согласно закивали, и когда последняя пинта была допита, шкипер выложил деньги точно под расчет. Рон смел мелочь и фунтовую купюру в ладонь и пошел к кассовому аппарату. Он выбил заказ и положил мелочь и фунт в соответствующие отделения, в тысячный раз подумав, как повезло владельцам паба иметь такого честного бармена. Мистер и миссис наслаждались жизнью и часто оставляли все заведение на Рона, зная, что на него можно положиться. Сегодня они смотрят шоу в Ипсвиче, завтра назначен банкет для содержателей питейных заведений. Неплохо, беззлобно подумал Рон.

Холодный порыв ветра шевельнул волосы у него на затылке. Двери распахнулись, и внутрь чуть ли не ввалились мужчина и женщина. Оба были в добротных непромокаемых куртках, шарфах и шляпах, и пока они шли к стойке, с них струями текла вода.

Рон улыбнулся еще шире.

— Вышли прогуляться? — спросил он.

Они застонали.

— Чертова погода! — сказал мужчина, стряхивая воду со шляпы.

— Дома ему не сидится! — сварливо добавила его жена.

— Да, и тебе тоже, — последовал ответ.

— Что будем пить, Эрик? — дружелюбно спросил бармен. — Гиннес[2] тебе и шенди[3] для Мэг?

— Нет, мне джину с тоником — чтобы согреться. А ей ее шенди.

— Да.

Рон только успел поставить маленький стаканчик под бутылку с джином, когда заметил, что бутылки на полке подрагивают. Нахмурившись, он обернулся к стойке, чтобы обратить на это внимание посетителей, но они уставились в потолок. Висящие там декоративные горшки шевелились, ударяясь друг о друга, словно невидимые пальца дергали их струны.

Рон разинул рот.

Посетители в недоумении перевели глаза с потолка друг на друга, и женщина поняла, что происходит. Она предостерегающе крикнула, но раздавшийся грохот был достаточным предостережением.

Двери и окна распахнулись, и внутрь хлынуло море.

Возник кромешный ад, посетителей сшибло с ног, а мебель превратилась в плавающие обломки.

Волна ударила в стойку бара и подлетела к потолку, сорвав горшки и бросив их вниз, как шрапнель, на головы барахтавшихся внизу людей.

Когда вода хлынула через стойку, Рона отбросило назад, на полки, откуда посыпались бутылки. Он захлебнулся морской водой. И она поглотила его.

~~

— Буи! Их нет! Мы их потеряли, шкипер!

Том Эдкок громко застонал сквозь шум штормового моря. Но стряхнул отчаяние.

— Наплевать! Нужно позаботиться о своей шкуре!

Ветер хлестал дождем в окна маленькой рубки, и не было видно и на два ярда. Команда из трех человек забилась в кабину, и все схватились за что-нибудь прочное, чтобы их не ударило об стену. Тот, кто только что проверял их незаконный и теперь уже потерянный груз, трясущейся рукой стер с лица соленую воду. Несколько минут на палубе во власти стихии очень напугали его.

— Нам не попасть в устье! Нам никак туда не попасть!

Эдкок угрюмо молчал.

— Никаких шансов! Нам не совладать со штормом!

Нос «Рози» взлетел высоко в воздух над громоздящейся волной и с тошнотворной быстротой нырнул вниз с другой стороны. Вода ударила по маленькому рыбацкому суденышку, и треск дерева вызвал в команде новую панику.

— Сейчас мы развалимся! — крикнул кто-то.

— Заткните свои вонючие люки! — велел Эдкок, его голос был слышен даже за ударами волн и воем ветра. — «Рози» вернет нас домой! Пока еще она нас не подводила.

Дрифтер снова подняло, и Эдкок увидел то, что высматривал. Или, по крайней мере, подумал, что увидел, поскольку видимость была ужасной.

— Сюда, Нед! — скомандовал он. — Видишь их? Прямо по носу!

— Вижу, Том! Огни! Нас несет на берег!

— Пустим ракету, шкипер? — спросил еще один матрос, вглядываясь в шторм и стараясь рассмотреть, что увидели другие.

— Нет! Нам не нужны спасатели! Они нахлебаются дерьма в этом море! — Эдкок быстро сверился с приборами и попытался определить расположение огней, пока судно ныряло и взлетало к небесам. — Вижу маяк, ребята! Мы совсем рядом!

— И что, мы сможем попасть? — спросил Нед.

— Отлично попадем! Обещаю!

Эдкок боролся со штурвалом, пока остальные вокруг тихо молились. Молились и ругались. Нужно было бросить это дело. Прогнозы предупреждали о плохой погоде. Плохой? Это смех! Только жадность послала их подобрать товар. На этот раз партия была велика: два контейнера принесут этой сволочи Слодену два миллиона! Да, его доля стоила риска. Но стоила ли? Стоит ли ради чего-либо терять жизнь до ее естественного срока? Ответ на это знает Энди. Глупый ублюдок!

Теперь Том разглядел городские огни и позавидовал людям, запершимся в тепле и безопасности в своих уютных домиках. Да, ребята в пабе удивляются, что «Рози» вышла на промысел. Ладно, оставьте для меня кружечку, парни! Я скоро буду!

2

Гиннес — сорт пива.

3

Шенди — смесь простояго пива с имбирным или с лимонадом.