Любовный спектакль

Когда они минут через пять причалили, она уверенно зашагала к деревне, жадно глядя по сторонам.

Что касается Ангелоса, то его решимость полностью отдаться работе ни к чему не привела. Ничего у него не вышло.

Он весь день думал не о делах, а о своей любовнице. Чем занимается она? Гуляет, дремлет, загорает, плавает в море или в бассейне? Он несколько раз тянулся к телефону, чтобы набрать номер виллы, поговорить с отцом и как бы невзначай спросить у него или у Марии, где Шанталь. Каждый раз он смирял свое желание, но потом все же не выдержал и сдался, а когда услышал голос экономки, не стал наводить тень на плетень и спросил прямо то, ради чего звонил.

— Яннис подбросил ее на катере до ближайшей деревни, где она попросила его причалить. Вернется за ней к пяти. Так договорились, — сообщила ему Мария.

Теперь Ангелос знал ответ на мучивший его вопрос, да только долгожданного облегчения это ему не принесло. Как он думал о Шанталь, так и продолжал думать.

К пяти часам вечера Шанталь уже сидела, усталая, на пирсе и ждала Янниса, который прибыл за ней ровно в назначенное время и без промедления доставил на виллу. Наскоро перекусив, она легла в шезлонге на тенистой террасе, вытянув подуставшие ноги, и стала слушать в легкой полудреме трогательные рассказы Костаса Зувелекиса о маленьком Ангелосе, об Ангелосе повзрослее и почти ничего о молодом Ангелосе.

— …такой азартный и заводной. Всегда стремился побеждать.

Шанталь улыбалась историям, равно как и своим мыслям.

— Я, пожалуй, пойду, прилягу перед ужином, — понизив тон, проговорил Костас.

Шанталь покивала головой, проводила его взглядом, а затем тоже немного вздремнула и вздрогнула от неожиданности, когда над самым ее ухом страстным шепотом прозвучали слова Ангелоса:

— Боже! Как же я скучал без тебя!

Шанталь открыла глаза, и радостная улыбка заиграла на ее губах.

— Скучал по мне? — игриво спросила она.

— Безумно, — запальчиво уверил ее мужчина, прижимаясь к ее груди.

— Ты вообще-то работал сегодня? — насмешливо спросила его женщина, увидев в его ласках любовный голод.

— Пытался… Но, увы. Только о тебе и думал, милая, сладкая, желанная… Ты устала?

— Устала? — удивилась женщина.

— Мы ведь очень поздно уснули, да и день был длинный.

— Что ты хочешь этим сказать? — хитро насторожилась любовница.

— Просто ответь, — ласково попросил мужчина.

— Ответить что? — Она потрепала его по волосам.

— Прекрати повторять, как попугайчик, — отмахнулся Ангелос. — Ответь, устала?

— После ночи с тобой? — Шанталь будто нарочно изводила его своим непониманием.

— Да, именно это мне и хотелось знать! — раздраженно процедил он сквозь зубы.

— Это приятная усталость, милый, — прошептала она.

Он присел на шезлонг и стал медленно целовать ее тело, одновременно поглаживая ей бедра и ноги.

— Более чувственного рта мне пробовать не доводилось, — объявил он некоторое время спустя. — Если тебе не хочется сейчас разговаривать, я готов заменить беседу сексом.

Шанталь не только быстро закивала в ответ, демонстрируя полное согласие, но и тут же начала расстегивать рубашку мужчины.

— Ну, не здесь же, в самом-то деле, бесстыдница моя, — ласково пожурил ее Ангелос. — Поднимемся в спальню?

— Нет, — ответила она, поцеловав его в губы.

— Нет? — искренне изумился он.

— Нет, пока мы не проясним ряд крайне важных вопросов по моему списку! — строго заявила она.

— И что же это за вопросы такие, которые не могут подождать? Если тебя волнует проблема контрацепции, то я, разумеется, предприму все необходимые меры. Обещаю, того, что случилось в первый раз, больше не повторится.

— Нет, к контрацепции это никакого отношения не имеет, — отрицательно покачала она головой.

— Деньги?

— Забудь про деньги, — решительно отмела идею Шанталь.

— Уже забыл. Тогда что?

— Это особый разговор, — интригующе произнесла она.

— До ужина подождет? Я попросил Марию приготовить что-нибудь особенное, чтобы и отец не капризничал, и нас с тобой побаловать…

— Я хотела лишь сказать, — перебила его женщина, — что ты меня интересуешь не из-за твоего состояния, положения в обществе, влияния. Хотя, без сомнения, все это ценно и соблазнительно. Но не твои деньги влекут меня к тебе, Ангелос. Я хотела, чтобы ты это знал, четко сознавал и не подвергал сомнению. Мне необходимо знать, что между нами все ясно. В противном случае наша близость — это все та же игра, чтобы произвести должное впечатление на твоего отца. Но, по-моему, мы слишком далеко зашли в наших играх, и поэтому, мне кажется, следует отделить притворство от истинного желания. Я настаиваю.

— Послушать тебя, Шанталь, только ты и имеешь представление о честности, — обиженно бросил Ангелос.

— Ты разве всегда откровенен со мной? — упрекнула его женщина.

— А, по-твоему, нужно с ходу лепить ярлыки? А я не готов. Знаю только, что нахожусь под сильнейшим воздействием.

— О чем ты?

— Ладно, выражусь яснее: я нахожусь под влиянием твоих женских чар, — признался он. — И не думаю, что на этой территории могут действовать какие-то правила.

— Только одно-единственное правило, — отозвалась Шанталь. — Никаких финансовых отношений, никаких кредитных карточек, подношений и чаевых.

— Ты расцениваешь мою заботу о тебе как подкуп? Но как же мне еще отблагодарить тебя за то, что ты делаешь для моего отца?

— Не для тебя, для него.

— Обидно такое слышать, — проговорил Ангелос.

— У меня и в мыслях не было обижать тебя. Но и ты должен меня понять. Если мы станем переводить наши отношения в деньги, то… — она замолчала.

— То что? — нетерпеливо спросил он.

— Так… Ничего особенного, потеряла нить мысли. — Она махнула рукой. — В общем, я сказала то, что хотела. И мне неловко оттого, что я вынуждена здесь жить за твой счет.

— Шанталь, ты гостья этого дома. Не покажется ли тебе абсурдным, если по окончании каждый трапезы Мария, отец или я будем брать деньги с тебя по счету за каждое съеденное тобой блюдо? Это и глупо и обидно для меня как для хозяина. Надеюсь, ты не станешь воспринимать секс как плату за гостеприимство. Поверь, мне искренне хочется хоть чуть-чуть побаловать тебя. Но ты не позволяешь мне сделать этого, отказываешься пользоваться моей кредитной карточкой.

— Откуда вдруг возникло это желание побаловать меня? — настороженно спросила его женщина.

— А ты как думаешь? Побаловать красивую и милую женщину представляется мне вполне нормальным желанием мужчины, Шанталь.

— То есть, получается, ты сам считаешь свои денежные и прочие подношения своеобразной платой за секс? — возмутилась она.

— Наш разговор, по-моему, ходит по кругу и не приносит ничего, кроме взаимного подозрения и раздражения! — нервно воскликнул Ангелос.

— А мне вообще неприятен этот разговор, — резко парировала Шанталь.

— Но не я же его начал, — удивился грек.

— Позволь напомнить тебе, что еще вчера ты считал меня охотницей за состояниями. А теперь ты обижаешься, что я отказываюсь пользоваться твоей кредиткой.

— Во-первых, раньше я имел дело с дамочкой по имени Изабелль, а во-вторых, я же не мог знать заранее, что ты настолько щепетильна! — принялся оправдываться Ангелос Зувелекис. — К твоему сведению, мне представляются одинаково неприятными обе ситуации: и если женщина поселяется в кошельке мужчины, и если она категорически и воинственно противится любому проявлению щедрости с его стороны. В этом есть что-то ущербное! — гневно заключил он.

— А я не считаю, что удовольствие или неудовольствие мужчины вообще следует считать критерием оценки женщины! — резко парировала Шанталь и поднялась с шезлонга, оттолкнув мужчину от себя.

— Ты права, — неожиданно согласился Ангелос. — Ты совершенно права, — тихо повторил он.

Она остановилась и настороженно на него посмотрела.

— Да, я искренне так считаю, — подтвердил мужчина. — И даже готов отныне во всем с тобой соглашаться, если тебя это порадует и позволит расслабиться и получать наслаждение от жизни. Что скажешь?