Честная игра

Глава 3

Несомненно, Габриэль не собирался уходить. Алекс дала ему повод для размышлений и не сомневалась, что он будет ждать ее. Через сорок минут она наконец спустилась по лестнице. Люк, чувствуя напряженную атмосферу, никак не мог уснуть, требуя сказку за сказкой, и в конце концов выпросил назавтра мороженое, и только после этого неохотно coгласился закрыть глаза.

Без сына, который служил физическим барьером между ней и Габриэлем, предотвращая любые вспышки гнева, Алекс чувствовала себя нагой и уязвимой. И еще она довольно сильно боялась реакции Габриэля, когда тихо спускалась по лестнице на кухню.

Она напомнила себе, что больше не является той впечатлительной девушкой, какой была несколько лет назад, когда подпала под чары Габриэля. Прежде она сделала бы все, что он пожелает. Она была куклой, а он — кукловодом. Когда Габриэль бросил ее, она едва не сошла с ума. Потом была беременность, рождение ребенка, переезд из Ирландии в Лондон, где удалось бы сделать карьеру. Возможно, ей и стоит опасаться реакции Габриэля, но трусить она не намерена!

Войдя на кухню, Алекс обнаружила Габриэля сидящим на стуле у стола, лицом к двери. Перед ним стоял стакан, наполненный апельсиновым соком. Габриэль молча ждал ее и выглядел сурово, словно палач.

— Хочешь выпить чего-нибудь горячего? — предложила Алекс, проявляя некое подобие вежливости перед началом откровенной войны. — Чай, кофе? Или еще апельсинового сока?

— Это все, что ты можешь предложить? Как насчет виски? Или джина? Я думаю, мне нужно выпить что-нибудь покрепче чая или кофе.

— У меня есть вино. Оно не слишком хорошее, но это лучшее, чем я располагаю. — Алекс наполнила вином два бокала и предложила Габриэлю расположиться на диване. Молчание Габриэля, пока они шли к дивану, было более нервирующим, чем если бы он рявкнул на нее. К слову, от его молчания дрожь пробегала по ее спине.

— Итак, — сказал он, как только они присели, — когда ты собиралась мне сказать? Или ты вообще не намеревалась ничего мне сообщать?

Алекс отпила немного вина, а затем стала поигрывать бокалом, пристально глядя в пол. Ее сердце бешено колотилось. Она чуть не подпрыгнула на месте, когда Габриэль повторил свой вопрос ледяным тоном.

— Когда ты узнала? — Габриэль сменил тактику, придя в ярость от ее молчания.

Не жалеть же он ее должен! Да, у Алекс вытянулось лицо, она выглядела несчастной, но в сравнении с шоком, который испытал Габриэль, ее страдания были не в счет.

— Ну? — резко спросил он. — Ты собираешься мне отвечать или намерена сидеть и молчать, ожидая, что я буду читать твои мысли?

— Ты меня нервируешь!

— Ты заслуживаешь того, чтобы нервничать!

— С какой это стати? — Она подняла на него злые глаза и с силой сжала кулаки. — Это ты, а не я, исчез, так как не хотел связываться с иностранкой, с которой поиграл немного в любовь! Это ты, а не я, скрывал свое истинное имя. Поэтому, когда я узнала, что беременна, и попыталась тебя разыскать, мне пришлось натолкнуться на кирпичную стену!

Внезапно комната показалась ей слишком маленькой. Алекс поднялась и подошла к окну, присела на подоконник и вцепилась в его деревянную поверхность с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Ей захотелось увеличить расстояние между собой и Габриэлем. Алекс казалось, что ей снова восемнадцать лет, и то сильное чувство, которое она испытывала к Габриэлю, явно ее не восхищало.

— Я узнала о том, что беременна, когда срок был почти четыре месяца и я уже вернулась в Англию! К слову, я вернулась в университет. Думала, что моя жизнь войдет в нормальное русло, после… после Испании. — Она вспомнила, какой пережила шок. События пятилетней давности пронеслись перед ней заново.

Габриэль густо покраснел. Он признавал, что им были совершены ошибки. Не преднамеренно, но были совершены. Их следовало исправить. Такова жизнь.

— Я пыталась с тобой связаться. — Вздохнув, Алекс снова уселась на обитый цветастой материей стул лицом к Габриэлю. Она избегала встречаться с ним взглядом, поэтому уставилась на затейливый узор на ковре. И стулья и ковер были щедрыми подарками ее родителей, которые отдали ей свои сбережения, чтобы поддержать дочь. Родители Алекс оказались единственными, кто ее поддержал. Во всяком случае, не мужчина, сидящий сейчас напротив нее, который даже не оставил своего адреса.

— Конечно, это было невозможно. — Ее большие темные глаза были полны горечи. — Я спрашивала о тебе в отеле, в котором ты якобы работал, но никто никогда не слышал о Лусио, а фамилии твоей я не знала. Едва ли это удивительно, учитывая то, что Лусио никогда и не существовал. Я пыталась описать тебя, но никто не смог бы догадаться, что я разыскиваю владельца отеля.

Чувство вины оказалось сильнее его стального самообладания.

— Никто не мог бы предвидеть такую ситуацию, — мрачно сказал он.

— Нам следовало быть аккуратнее с контрацепцией.

Алекс не принимала противозачаточные таблетки. В порыве страсти и она и Габриэль часто забывали о презервативах. Как законченная идиотка, она легкомысленно полагала, что последствий не будет. У нее всегда был нерегулярный цикл, поэтому она долго не могла понять, что беременна.

— Нет смысла говорить: «Никто не мог предвидеть, если бы…»

Снова чувство вины ударило по его самообладанию. На этот раз Габриэль сказал себе, что их расставание пошло на пользу Алекс. Она была молода и едва окончила школу, когда он появился на ее пути. Ей явно не нужен был парень вроде Габриэля. Она обладала независимым нравом и только начинала жить. Он же поднимался по карьерной лестнице — единственный ребенок в семье, запрограммированный на определенные ожидания.

— Если это как-то тебя утешит, я поднимаю руки и признаю, что моя безобидная ложь оказалась на сто процентов недопустимой.

— О, ну спасибо большое за запоздалое извинение, — язвительно ответила Алекс. Она никогда прежде не была цинична. Забавно, как иногда жизнь меняет человека. — Меня спасла моя семья. Я спряталась в родительском доме, хотя понимала, что в конце концов мне придется искать работу, а в Лондоне мне будет найти ее проще всего. Поэтому я приехала в Лондон и сняла жилье с подругой, а затем переехала сюда.

— А потом ты встретилась со мной. — Он изо всех сил старался не подключать эмоции.

— Это был удар! — Алекс настороженно на него посмотрела. — Похоже, ты воспринял новость очень хорошо, — неуверенно прибавила она. — Я думала ты будешь в ярости.

— Какой в этом смысл? — спросил Габриэль, демонстрируя леденящее самообладание. — Это что-нибудь изменило бы? Мой сын продолжал бы спать в комнате наверху, а жизнь, насколько мне известно, не прекратилась бы.

Если когда-либо Алекс грезила наяву о «и жили они долго и счастливо» и ждала, что их внезапная встреча закончится радостными восклицаниями о любви, то ей пришлось окончательно отказаться от подобных фантазий.

— Расскажи мне кое о чем, — сказал он тем же сдержанным тоном. — Ты оставила работу потому, что побег был единственным решением, к которому ты пришла? Решив со мной не встречаться, ты планировала никогда не рассказывать мне о сыне? Ты ни о чем не сообщила бы мне, если бы я тебя не нашел? Или ты бы исчезла с лица земли и наблюдала за тем, как мой сын растет без отца?

У Алекс покраснели щеки. Сообщила бы она Гариэлю о сыне? Конечно, она сказала бы об этом несколько лет назад, когда обнаружила, что беременна. И ей хотелось думать, что она поступила честно, сообщив ему сейчас. Но теперь он помолвлен. И влюблен в другую женщину. Совсем скоро он создаст семью с Кристабель.

— Понимаю, — тихо сказал Габриэль, воспринимая ее многозначительное молчание.

— Ты не понимаешь! — воскликнула она.

— Просвети меня.

— Мы… мы из разных миров, — устало начала Алекс, не удостоившись в ответ даже кивка в знак согласия. Ей хотелось сейчас одного: чтобы его взгляд не сверлил бы ее насквозь. Под этим ледяным взглядом, она знала, скрывалась его страстная натура. И Алекс думала о том, какие странные ощущения вызывает в ее теле близость к Габриэлю… — Я… я пережила наше расставание.