Обнесенные «Ветром»

– Алло, это из бюро судебно-медицинских экспертиз. С кем я говорю? – раздался приятный женский голос.

– Со мной, Светуля. Неужель мой чудный голосок забыли ваши ушки?

– Андрей, ты что ли? Артист. А где начальник?

– Молодец, Светик, звонишь мне, а спрашиваешь начальника. Будем считать, что начальник я. Слушаю вас очень внимательно.

Кивинов познакомился со Светой лет шесть тому назад при очень романтичных обстоятельствах. Будучи курсантом школы милиции, он вместе с другими поехал в морг на вскрытие трупа – без этого не принимали зачёт по судебной медицине. По пути он отстал от группы, встретив одного из своих знакомых, и в итоге зашёл в морг с центрального входа, где сидели плачущие граждане, тогда как всех остальных провели в прозекторскую со служебного. Покрутившись минут пять среди гробов и не найдя коллег, он без всякой задней мысли подошёл к девушке в белом халате и на весь зал спросил: «Простите, а где здесь экскурсии водят?» Сидевшие в трауре люди оторвали глаза от своих платочков, забыв, казалось, про своё горе, и уставились на Кивинова как на Кашпировского. Девушка в халатике, поморгав глазками, запинаясь спросила:

– А куда вы попали, знаете?

– Конечно! В морг. Здесь наших балбесов где-то водить должны на вскрытие.

До девушки наконец дошло, откуда появился Кивинов, она осторожно взяла его под руку и повела к служебному входу. Девушку эту звали Света. Спустя полчаса они уже пили кофе в «лягушатной» и мило беседовали, не обращая ни малейшего внимания на два выпотрошенных тела, лежавших на столах. Кивинов объяснил Свете, что абсолютно не горит желанием смотреть процесс вскрытия, а с зачётом он как-нибудь разберётся. После этого Кивинов часто встречался со Светкой, во основном, правда, в морге, куда ездил на опознания, или на местах происшествий, где были какие-нибудь трупы. Отношения с врачом-паталогоанатомом у Кивинова были, естественно, замечательные, но не более.

– Андрей, Яковлева вы отправляли?

– Долго жить будет, только сейчас о нём говорили. Вернее, как жить? Тогда в рай попадёт. Да, это наш клиент. А что тебя волнует? Там же всё ясно. «Летучий голландец». Материал уже отказан.

– Да ты понимаешь, конечно, причина смерти очевидна – падение с высоты, ни одной целой кости. Но меня смущает одна деталь. Он упал лицом вниз, и затылок, по идее, пострадать не мог. А у него на темени гематома, причём свежая, минут за десять до смерти получена, расшириться не успела. Похоже, тупым предметом нанесена. Ваши её, конечно, не заметили.

– Да брось ты, Светка. Он же пьяница, мог обо что-нибудь шарнуться. Алкоголь в крови нашли?

– Да, есть. Но я вам на всякий случай позвонила, думала, может, чего подозреваете. А раз отказник, то и я в протоколе эту шишку указывать не буду. А то возбудит вам кто-нибудь сдуру глухаря. Ладно, Андрюша, я спешу, извини. Забегай в морг.

– Нет, уж лучше вы к нам. Пока.

Кивинов повесил трубку. Аяврика он знал хорошо, тот сидел за грабёж в баре, полгода назад вышел, но за ум не взялся, а взялся за стакан. Непонятно было, на что он пил" но недавно Кивинов видел его с пачкой денег. «Значит, ворует», – решил инспектор, но фактов не было, и Кивинов к Яковлеву придраться не мог.

То, что Миша шишку не заметил, ничего удивительного – кому охота в волосах копаться, когда вместо лица – каша? Кивинов сам один раз не заметил шляпку гвоздя в темени покойника, которого осматривал.

Но то, что Аяврика грохнули, он исключав – не та личность. Хотя и на старуху, как говорится…

ГЛАВА 2

Кивинов заглянул в дежурную часть. Дежурный оформлял протокол на пьяницу, помощник читал Чейза. Рядом с ним стоял необычный предмет высотой в полметра, весь покрытый ржавчиной,

– Что это за хреновина? – поинтересовался Кивинов.

– Да снаряд, – не отрываясь от книги, пробормотал помдеж. – Сам, что ли, не видишь, уж два дня стоит.

– И откуда?

– С карьера у пруда. Пацаны нашли. Мы постового поставили, сапёров вызвали, но те так и не приехали, а тут дожди пошли. Витьке надоело там мокнуть, ну он его откопал да сюда и перетащил.

– А сапёры?

– Так и не приезжают.

– Так, может, он боевой?

– Да шут его знает, но мм ж его не трогаем. Если только кто по пьяни заденет.

Кивинов опасливо осмотрел дежурку, осторожно дошёл до дверей и быстро выскочил в коридор.

«Лихие ребята, эти афганцы, – подумал он. – Однако интересно, если рванёт, до кабинета достанет?»

Навстречу из своего кабинета вышел Соловец.

– Андрей Васильевич, я на совещание, оставайся за старшего. Ты собирался куда-нибудь?

– Да всё равно куда, лишь бы от дежурной части подальше. А что там за совещание?

– Маразм очередной. Отчитываться надо, как перекрываем места сбыта похищенного на территории. Да сейчас весь город – сплошное место сбыта, на всех углах продают. Даже в Русском музее бананами торгуют.

– Кстати, Георгич, ходят слухи, что кооператоры хранят бананы в моргах, люди травятся, есть смертельные случаи. Как ты думаешь, туфта?

– Не знаю. Я тут купил пару, съел, так всё ночь покойники снились. Ну всё, я опаздываю.

Кивинов зашёл к Петрову. Тот уже откуда-то приволок молодого паренька и успешно колол его. Паренёк всхлипнул, вытер слезы грязным рукавом и спросил:

– Михаил Павлович, а если я ещё вспомню что-нибудь, меня под подписку отпустят?

– С каждым названным эпизодом шансы на подписку резко возрастают, – с самым серьёзным видом врал Миша.

– За что его? – спросил Кивинов.

– Серьги рвал с девчонок, гадёныш, а теперь вот каяться не хочет.

– Слушай, джигит, так ты бы вставил себе серьгу в ухо, сейчас модно, да и рвал сколько влезет. А? Парень всхлипнул.

– Миша, посади этого архаровца в камеру, есть дело, поможешь.

Петров вывел парня. Кивинов задумался. С моральной точки зрения метод Миши был несколько грубоват, но, с другой стороны, и парень, вроде, не ангел. В общем, сложный вопрос. Когда Петров вернулся, Кивинов спросил:

– Ты у Аяврика в квартире был?

– Конечно, сам и опечатал.

– Есть там что-нибудь интересное?

– Да что там может быть? Хуже, чем в курятнике – вонища да грязь одна.

– Ключ у тебя?

– В дежурку сдал, если из жилконторы не забрали, значит, там лежит.

– Пошли в адрес, посмотрим ещё разок.

– Тебе что, делать нечего? Я лучше с грабителем закончу. Да и дождь начинается, брось ты.

– Пойдём, пойдём, не ленись. Кабинет пока от никотина проветрится.

Опера вышли на улицу.

– Андрюха, ты думаешь, его скинули?

– Не знаю, просто хочу квартиру посмотреть. – Зачем?

– Миша, ты вот сейчас парня колол. Зачем?

– Как зачем? Чтобы эпизодов больше не было, палок сразу сколько срубим.

– Меня откровенно радует наша система. Ты недавно работаешь, а слово «палка» уже на первом месте. Это я не в укор тебе лично. Ведь люди приходят в милицию не для того, чтобы она срубила палку, а чтобы им помогли. Вся жизнь у нас какая-то палочная, и не только в ментовке. Может, мы и живём для палки? Родился, умер – поставьте галочку, мол, был такой-то, кто следующий?

– Слушай, а если окажется, что Яковлева убили, мне что будет? Я же отказник печатал.

– Что, что – выкинут из органов к чёрту. Да не бойся, шучу, и так работать некому. Получишь выговор, это мелочи, у меня уже штук пятнадцать-шестнадцать. А с Яковлевым разберёмся, я тоже думаю, он сам упал. Ты с соседями не беседовал?

– Нет, заяв много было. Труп оформил, и всё. Может, участковый сходил?

– Не смеши. Ему это надо? Сдох подопечный – меньше возни с проверками. Ну вот, доползли.

Квартира Аяврика была опечатана. Миша сорвал свою печать, открыл дверь. Однокомнатное убожество. Великолепный проект, великолепное содержание. В советской стране не должно быть богатых. Ну-с, поглядим.

Кивинов зашёл на кухню – груда бутылок, сгнившее варево, стайка тараканов на косяке. Извините, ребята, за беспокойство, но хозяин вас баловал, ну-ка кыш!

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте