Последняя битва

Не то чтобы лавка была жестковата — ему стало неуютно в этой маленькой комнате, где не так много света. Архип почувствовал себя, как в задымленном кузове самохода. Низкий потолок давил, глухие кирпичные стены угнетали своим видом. То ли дело в башне: там всегда простор, Москва как на ладони и ветер гуляет по галереям. Хотя среди башмачников были и такие, кто выше пятого этажа никогда не поднимался.

— Обойдемся без почестей, словечек типа «достопочтенный» и «преподобный», — начал Ильмар, перехватил лист двумя пальцами, развернув обратной стороной. — Без протокольных сложностей, писарей и переговорщиков.

Архип кивнул. Новая метла по-новому метет… тем лучше. Он снова поерзал на лавке, присматриваясь к серому прямоугольнику, который был испещрен мелкими закорючками.

— Это договор, — Ильмар тряхнул листком, — подписанный Гестом, скрепленный печатью Ордена. Скажи мне, Архип Дека, имеется ли у тебя второй экземпляр?

«Эк-зем-пляр», — повторил про себя глава клана башмачников сложное слово и положил ладонь на грудь, где в куртке за подкладку были вшиты бумаги.

— Привез, значится. — Ильмар правильно истолковал его жест. — Стало быть, Храм в союзе с башмачниками.

Архип растерянно кивнул. Преподобный бросил лист на стол, придавив ладонью, после недолгого раздумья сказал:

— Это хорошо. Очень хорошо.

Глаза у Ильмара заблестели, лицо ожило, от маски отрешенности не осталось и следа. Крест подался вперед, расправив крепкие плечи, с хрустом сжал кулак.

— Вот они где все будут! Слышишь, Архип? Мы всех возьмем за горло и будем держать, пока их поганые языки не вывалятся из глоток и не посинеют!

— Э-э… — Архип открыл рот.

— Да, башмачники получат плату за свои услуги. Сполна, — быстро проговорил Ильмар. — Союз в силе. — Он схватил карандаш, размашисто подписался на листке и продолжил: — «Тевтонцы», подряд на обувку — все как в договоре, в обмен на помощь в войне. — Ильмар встал, вышел из-за стола и протянул листок Архипу. — Вот.

— Э-э… — выдавил тот, глядя на него снизу вверх. — Собственно… э-э…

Мысли в голове Архипа спутались, он не знал, что сказать, с чего начать. Машинально взял бумагу, пробежал строчки договора и удивился еще больше. Часть текста была вытравлена и переписана. С листа исчезло упоминание о поимке Ильмара, что тот изменник и подлежит истреблению.

Архип рассчитывал шантажировать бывшего атамана, при этом хотел уладить все по-тихому: получить плату в обмен на бумаги. Правда, плату, по его разумению, увеличенную втрое. Ведь из похода с Гестом никто не вернулся, клан потерял людей, лошадей, бензовоз, за который Архип отвалил топливным королям немалые деньги…

Все пошло не так, как он планировал. Ильмар опередил его, добрался, стало быть, в архивную комнату при Храме, где хранятся протокольные записи, лишая Архипа тем самым всякого преимущества в торге. Похоже, клонит на свою сторону встать?

Глава клана снова открыл рот, но, ничего не сказав, подумал: с чего вдруг бывший атаман так добр? Что замышляет? Плату сулит, не вспоминая про то, что Архип с Гестом банду его и самого Ильмара хотели истребить, как мутантское племя, случайно забредшее в Московию с окраин Крыма.

Бывший атаман сел рядом, положил руки на колени. На правом мизинце Преподобного сверкнул перстень с необычной печаткой, где был изображен человек в шестерне.

— Все без обману. Два «тевтонца» получишь сразу, — произнес Ильмар, глядя перед собой. Стукнул легонько кулаком по колену. Помолчал. — Мне доложили, что по дороге в Октагон на вас напали мутанты.

Архип кивнул, опять уставился на листок.

— Тогда вернемся в Москву вместе, — сказал Ильмар. — И немедля.

Глава клана резко повернулся к нему. Роста они с Ильмаром были примерно равного, один увидел свое отражение в зрачках другого.

На что рассчитывает Преподобный? Вывезти башмачников в лес и пристрелить, как бешеных шакалов? После забрать бумаги, а гибель главы клана легко можно списать на мутантскую засаду…

Архипу опять захотелось в свою башню, на галерею, забраться в ванну, чтоб патефон играл любимую пластинку, но при этом на табурете был графин с картофельной водкой. Глава клана пил редко, но сейчас накидался бы до беспамятства — рюмка за рюмкой, лишь бы забыться.

— А бумаги… — снова заговорил Ильмар. — Свой экземпляр договора отдашь, когда в башню приедем. — Он похлопал главу клана по плечу, поднялся и прошел за стол.

Архип шумно выдохнул, все это время он сидел затаив дыхание. Рубаха на спине взмокла, листок в его скрюченных пальцах подрагивал.

— Так устроит? — спросил Ильмар, усаживаясь на стуле.

— Что?.. А, — спохватился Архип. — Да. Честная сделка.

Сейчас он готов был отдать бумаги без всякой платы, лишь бы вернуться в клан живым и невредимым. А что до соглашения с Орденом, так башмачникам без разницы, кто рулит в Храме, у них без монахов своих проблем хватает. Вон, далеко ходить не надо, нищие кварталы под боком. Недавно от Ферзя заявился молодчик… — Архип попытался вспомнить его имя. — Кажется, Брюква, так звали бандюгана? Нет, Крапивой кликали, у него лицо еще было все красное, кожа жесткая, как наждак, такое случается, если на нее радо-порошок просыпать. Видно, бандюган его нюхнул по пьяни вместо дурман-травы и перестарался, оттого рожа стала пунцовой. Так он тогда заявил Деке, что братва теперь претендует на эстакаду и западный въезд в Лужники, то есть отстегивать должны башмачники ежесезонно за то, с чего сами имеют, пропуская караваны торговцев на рынок. Наглецы! Архип и сам давно хотел нищие кварталы к рукам прибрать, мимо них старая дорога пролегает, если подмять под себя те территории, много выгоды клан получит, ведь всем известно в Москве, что в кварталы с Крыма наркоту поставляют. Это ж какой куш у Ферзя отобрать можно? Самого вора давно пора удавить и в нужнике утопить, удалось бы только добраться до него. Если Ильмар не обманывает, а у Храма зуб на Ферзя и нищие кварталы, то воровскую общину можно разогнать, часть людей под свое крыло взять… У Архипа приятно защекотало в груди, губы искривились в улыбке.

Сдвинув брови к переносице, Ильмар сурово смотрел на него.

— Будем воевать вместе, — поспешил заверить Архип. — Башмачники всегда были на стороне Ордена.

Ильмар кивнул, морщины у него на лбу разгладились. Он покрутил кольцо с печаткой на мизинце, сказал:

— Да. В Москве должен быть один хозяин, иначе против мутантов не выстоять.

— Э-э… — Глава клана разинул рот, удивленно хлопая глазами. Он-то считал, что Ильмар говорит о войне с нищими кварталами. — Ты к чему клонишь? Один хозяин…

— Очнись, Архип! — Бывший атаман хлопнул по столу.

Скрипнула дверь, в комнату заглянул мастер Федор, над его плечом показалась голова Ягоды.

— Исчезли оба! — рявкнул Ильмар.

Дверь тут же закрылась.

— Мутанты, — уже спокойно произнес Ильмар. — Обложили Москву с юга. Пройдет декада, твари доберутся до угодий люберецких кормильцев, отрежут дороги к нефтяному заводу в Капотне, что делать будем?

Архип молчал.

— Я начал переговоры с топливными королями, — продолжил Ильмар. — Решили Совет собрать.

— Совет? — выдохнул глава клана.

— Со времен Зачинщика Прилепы, основателя Ордена Чистоты, в городе не было единого управителя.

Ильмар кивнул:

— Совет. Мэра выбирать будем.

Глава четвертая

Крум не любил сидеть возле костра, ему хватало солнца днем. В Московии было так же жарко, как на горе Крым, поэтому следопыт отсел подальше от огня, вынул из-за пояса нож, обмотанный полоской сыромятной кожи, и принялся снимать оплетку.

— Чиво-о ты? — Стоян плюнул с досадой. — В самоходку динамит… не дал кинуть, Демир, чиво-о?

Старший из братьев Верзил всегда коверкал слова, тянул их, преувеличенно гримасничая, будто только что сырую кальмарку съел и теперь у него живот пучит. Косясь на Стояна, Крум снял с ножа оплетку и воткнул его в землю так, что снаружи осталась лишь плоская рукоять.