Хлеб по водам

— Кстати, запах просто божественный!.. Что там у нас?

— Пикката из телятины и пиццайола. Правда, оставь меня в покое. Хочу настроиться на итальянский лад.

Выходя в столовую, Стрэнд обернулся и заметил:

— Надо все же попробовать убедить Джимми, чтоб не врывался в комнаты без стука. Особенно по выходным.

— Он твой сын. Вот и убеди, — ответила Лесли. И жестом показала: вон отсюда!

«Что ж, — подумал Стрэнд, снова усевшись за стол и взяв газету, — одно совершенно ясно: нам с женой всегда есть о чем поговорить».

Он читал, когда в комнату ленивой, разболтанной походкой вошел Джимми. Босиком, в джинсах и майке, на шею спадает волна густых кудрявых черных волос — некое генетическое отступление от семейной традиции, где все поголовно рождались блондинами. Хотя нос у сына, несомненно, был отцовский.

— Привет, папашка. — Джимми плюхнулся в кресло. — Ну что? Совсем тебя тут заклевали?

— Ничего. Пока держусь, — ответил Стрэнд. Джимми был единственным в семье, кто называл его папашкой. Прищурившись, он посмотрел на сына. — А вот ты меня беспокоишь. Ты давно последний раз смотрелся в зеркало, а?

— Я выше этих мелких приступов тщеславия, — отмахнулся Джимми.

— Ты превратился в настоящий скелет. Люди могут подумать, что мы тебя не кормим. Кстати, ты ел что-нибудь сегодня?

— Да я только пару часов назад поднялся… Ничего, воздам должное мамочкиному обеду.

— А во сколько ты лег?

Джимми пожал плечами:

— Какая разница? В четыре, пять… Разве упомнишь?

— Иногда, Джимми, — заметил Стрэнд с оттенком иронии в голосе, — ты все же должен рассказывать старику, чем занимаешься до пяти часов утра.

— Искал новый звук, папашка, — ответил Джимми. — Я или играю, или просто слушаю музыку.

— Насколько мне известно, трансляция концертов из «Карнеги-холла» прекращается задолго до пяти утра.

Джимми захихикал, а потом поскреб пятерней под майкой.

— В этом году «Карнеги-холл» у нас не котируется. Ты разве не знаешь?

— У тебя круги под глазами, скоро они до самых плеч будут сползать.

— Девчонкам это жутко нравится, — отмахнулся Джимми. — Я похож на изможденного гения, так сказала мне одна на днях. Разве ты не хочешь, чтобы твой сын походил на изможденного гения?

— Знаешь, как-то не очень.

Джимми извлек из кармана джинсов измятую пачку сигарет, достал одну, закурил. Стрэнд с неодобрением наблюдал за тем, как сын вдохнул дым, а потом выпустил через ноздри. Джимми был единственным в семье, кто курил.

— Джимми, — осторожно начал Стрэнд, — а тебе известно, что пишут ученые о связи между курением и раковыми заболеваниями?

— А ты когда-нибудь читал, что пишут ученые о радиоактивном загрязнении среды?

Стрэнд вздохнул — уже третий раз за вечер.

— О'кей, — пробормотал он. — Ты достаточно взрослый, чтобы решать самому.

Джимми было восемнадцать, и он подрабатывал на карманные расходы — где именно и чем, Стрэнд не знал, тем более что сын ни разу не попросил подыскать ему какую-нибудь работу. Год назад парень весьма успешно окончил среднюю школу, но, когда отец спросил, не хочет ли он поступить в колледж, лишь рассмеялся в ответ.

— Скажи-ка мне вот что, Джимми, — не сдавался Стрэнд. — Я просто сгораю от любопытства. О каком таком новом звуке ты толкуешь?

— Да если б я знал, папашка, я бы, наверное, его не искал! — воскликнул Джимми.

— Ну а когда найдешь, скажешь мне?

— Весь наш дом просто пронизан сарказмом, скоро дышать будет нечем… — проворчал в ответ Джимми, впрочем, довольно беззлобно. — Ладно, так и быть. Тебе скажу. Если найду.

Стрэнд поднялся.

— Пойду приму душ и переоденусь к обеду, — сказал он. — И тебе советую.

— А-а… Сегодня, значит, пятница… — протянул Джимми и тоже поднялся. — Спасибо, что напомнил, папашка. Не волнуйся. — Он любовно обнял отца за плечи. — Буду сверкать и блестеть, как новенький! — Он насмешливо фыркнул. — Смотрю, у мамы еще не кончился итальянский период. Если я и остаюсь, так только ради еды.

— Можно внести одно предложение? Тебе не мешало бы побриться.

— Предложение принято к сведению. — Джимми снял руку с плеча Стрэнда. — А знаешь, возникла грандиозная идея. Почему бы тебе не пойти со мной пошляться как-нибудь вечером, а? Представлю тебя как одного из основоположников новоорлеанского буги-вуги. Все девчонки так и попадают к твоим ногам!

— И перестанут обращать внимание на тебя.

— Ладно… Позволь мне тогда тоже задать один вопрос. — Голос Джимми звучал серьезно. — Ты когда-нибудь смотришься в зеркало?

— Время от времени.

— А тебе время от времени не кажется, что ты выглядишь не самым блестящим образом, а? — Теперь он был сама искренность, а в глазах светилась озабоченность. — Ты выглядишь усталым, папашка.

— Чувствую себя нормально, — коротко ответил Стрэнд.

— Знаешь, я тут скопил малость баксов, — сказал Джимми. — Скоро каникулы, у тебя отпуск. Почему бы вам с мамой не махнуть куда-нибудь к морю на пару недель? Я субсидирую.

— Спасибо, Джимми, — ответил Стрэнд. — Прибереги денежки для себя. И потом мне нравится в городе летом.

— Ну, дело твое. — Джимми пожал плечами. — Если передумаешь…

— Не передумаю.

— Вот упрямый старый пижон!.. — Джимми покачал головой, отпустил плечо Стрэнда и глубоко затянулся сигаретой. — Поступай как знаешь. А если сам найдешь какой-нибудь новый звук, не забудь поделиться. Мои двери для тебя всегда открыты. — Он двинулся к кухне. — Хочу посмотреть — что это так обалденно пахнет?..

В ванной комнате Стрэнд взглянул на себя в зеркало. Джимми прав. Он действительно выглядит неважно. Глаза какие-то тусклые, кожа бледная. Под глазами мешки. Стрэнд с трудом поборол искушение немедленно отправиться в спальню и вздремнуть. Если Лесли войдет и увидит его спящим, тут же забеспокоится — у Стрэнда никогда не было привычки спать днем. И ему вовсе не хотелось, чтобы жена начала твердить, что он переутомился и что следует обязательно показаться врачу.

Он довольно долго стоял под душем, а под конец включил совсем холодную, ледяную воду. И, начав переодеваться, почувствовал себя лучше, хоть в зеркале и отражалось все то же изможденное лицо. Но пятьдесят — это ведь еще не старость…

Вернувшись в столовую, он увидел там старшую дочь. Элеонор накрывала на стол.

— Привет, детка, — сказал Стрэнд и поцеловал ее. — Как жизнь?

— Делаю бешеную карьеру, взлетаю, как ракета, — усмехнулась она, раскладывая салфетки. — Босс говорит, лет через десять я смогу стать первой женщиной — вице-президентом компании. И еще говорит, что, работая вместе со мной, даже забывает, что я хорошенькая. Ну как тебе, а?

— Лично мне кажется, он с тобой просто заигрывает.

— Конечно! — весело согласилась Элеонор. — Причем на этом фронте ему абсолютно ничего не светит. Что ж, придется потерпеть. Через пару лет он все равно уйдет. На повышение.

Элеонор работала программистом в крупном концерне, главный офис которого находился на Парк-авеню. Она всегда отличалась блестящими математическими способностями, прошла в колледже курс компьютерной подготовки, была быстра, сообразительна и уверена в себе. Проработала она в концерне всего два года, но ей уже доверяли составление компьютерных баз данных для разного рода предприятий и учреждений как в самом Нью-Йорке, так и за его пределами. Ее любовь к работе была сравнима разве что с пристрастием Лесли к музыке. Элеонор пыталась объяснить это отцу, опасавшемуся, что его любимую дочь ждет всего лишь заурядная и скучная конторская работа в безликом технократическом мире. «Но это все равно, что делать из хаоса порядок, и здесь нужны и полет фантазии, и талант!.. Ну вот, к примеру, приходишь ты в больницу. Знаешь, сколько ошибок делают врачи? Сколько неверных диагнозов они ставят? А ведь это порой может стоить человеку жизни! Зато специальная диагностическая машина способна исправить все эти ошибки за считанные секунды. Врачи перестанут шуршать бумажками и займутся своими прямыми обязанностями. Стоит только установить такую систему — пожалуйста, все расставлено по своим местам, все работает. И ты — то есть я — твердо знаешь: тут есть и мой вклад, моя заслуга! То же самое в бизнесе. Простейшими средствами ты можешь освободить несчастных замученных чиновников от массы утомительной бумажной работы. Ты облегчаешь и улучшаешь им жизнь!.. Нет, пап, ты не прав. Компьютеры делают человека более человечным».