Талисман

В большой зале мужчины пили, играли в кости, смеялись и кричали. Шум стоял оглушительный; дым от очагов и пропитанных жиром факелов был густым и едким. Линкс обвел взглядом просторное помещение в поисках Джона де Уорена и, не обнаружив дядю, понял, что найдет его в комнате для совещаний.

Джон де Уорен, граф Суррей, на мгновение поднял голову, когда высокий, широкоплечий племянник вошел в комнату, а затем снова опустил глаза к карте, которую разворачивал на столе.

– Ньюкасл уже трещит по швам, а новые отряды прибывают каждый день. Мои валлийские лучники разбили лагерь за стенами замка, и воинам графа Ольстера придется поступить точно так же, – сказал Линкс.

– Они прибудут из Ирландии через несколько дней: их корабли еще не достигли Карлайла. Я приказал Перси сопровождать короля, когда он двинется на север. – Джон де Уорен обучался воинскому искусству под командованием Симона де Монфора, величайшего полководца, какого только знала Англия, и сейчас был главнокомандующим армией короля Эдуарда.

– Демонстрация силы заставит короля Балиоля поджать хвост, еще раз дать клятву вассала и предоставить Эдуарду войска, чтобы помочь в войне против Франции, – заметил Линкс.

– Но, похоже, он не осознает, что Эдуард Плантагенет может сбросить его с трона так же быстро, как и посадил. Если подручный Балиоля граф Джон Комин поднимает восстание, думая, что мы заняты только французской кампанией, то у него мозги находятся в заднице! Прежде чем отплыть во Францию, Эдуард может вторгнуться с собранным войском в Шотландию, таким образом убив одним ударом двух зайцев.

– Если вся шотландская знать объединится против нас, то Комина будет невозможно победить.

Главнокомандующий невесело усмехнулся:

– Скорее на небе появятся две луны, чем они объединят свои силы под одним знаменем. Невероятная гордыня не позволит главам кланов подчиняться приказам кого бы то ни было. Они охотнее будут сражаться друг с другом, чем с англичанами.

– Королем следовало провозгласить не Балиоля, а Роберта Брюса, хотя он кельт только по матери. Увы, осталось совсем мало знатных шотландцев чистой кельтской крови. Большинство из них, подобно Брюсу, наполовину норманны и владеют землями и в Англии, и в Шотландии. Знатные кельты стали менять хозяев так же часто, как и жен.

Линкс протянул дяде рог с элем. Только тогда суровый воин оторвался от карты и, похоже, на время отвлекся от мыслей об армии. Он сел у очага и обвел взглядом могучую фигуру Линкса.

– Кстати, о женитьбе. Когда ты собираешься найти себе другую жену? Ты не молодеешь, и я не хочу, чтобы ты закончил жизнь так же, как я, без сына.

Линкс понимал, что обязан жениться. Он носил титул барона, владел землями в Уэльсе, Эссексе и Нортумберленде и должен был унаследовать после Джона де Уорена графство Суррей с обширными угодьями вокруг многочисленных замков. Поэтому ему нужны были сильные сыновья, чтобы удержать все это. Если он умрет, не оставив наследника, Эдуард Плантагенет приберет к рукам владения де Уоренов.

Больше всего на свете Линкс хотел сына. Если бы небо не даровало сына, он, конечно, обрадовался бы и дочери. Ему уже скоро тридцать, а семя его еще не дало всходов. В стране, где большое количество детей не только считалось нормальным, но и поощрялось, не иметь потомства было стыдно. Пример подавал сам король, имевший пятнадцать детей. Теперь он вдовствовал, но ходили слухи, будто Эдуард подыскивает себе новую королеву, чтобы посеять и успеть собрать новый урожай.

Линкс тоже был вдовцом, и в глубине его души теперь гнездился страх: вдруг в том, что его пятилетний брак не дал детей, виноват и он? Никто из де Уоренов не отличался особой плодовитостью. Ведь Линкс являлся наследником дяди потому, что у самого Джона не было законнорожденных детей.

– У тебя есть Фитцуорен, что доказывает твою способность иметь сыновей, – напомнил ему Линкс.

Джон залпом выпил свой эль и погрузился в молчание. Прошло несколько минут, прежде чем он отрицательно покачал головой:

– Роджер Фитцуорен не мой сын. Ему не исполнилось и двух лет, когда по характерно опущенному веку я понял, что отцом его был мой лучший друг, убитый в бою. Мы часто спали с одними и теми же девками…

В сотый раз Линкс подумал о том, что нужно бы взять себе новую жену. Несмотря на то что первый раз он женился не по любви, леди Сильвия Биго обладала всем, что только может пожелать муж. Правда, жизнь при роскошном дворе Плантагенетов слегка испортила ее, но супруги не обменялись ни единым бранным словом. Когда Сильвия неожиданно умерла, сильно простудившись, Линксу не давало покоя чувство вины из-за того, что проводил с ней слишком мало времени. Потом он был чересчур занят военными походами и расширением своих земельных владений, чтобы думать о новой семье.

Странно, что за два года их связи Алиса ни разу не забеременела. Линкс так сильно хотел детей, что уступил бы и женился на своей любовнице, докажи она способность к деторождению.

– Я подыщу себе подходящую леди, – пообещал он, глядя в грустные глаза Джона.

Стоявший в карауле Фитцуорен внимательно рассматривал всадников, с шумом ворвавшихся во двор крепости. Увидев на щите девиз Боуэнов, он понял, что в замок прибыл коннетабль Англии граф Херефорд.

Один из всадников сбросил алый капюшон, и отливавшие золотом и серебром локоны рассыпались по плечам. Марджори де Уорен! От одного ее имени сердце Фитцуорена готово было выпрыгнуть из груди. Он стал прокладывать себе дорогу среди мокрых от пота лошадей, пока не схватил под уздцы коня молодой вдовы.

Джори посмотрела вниз и одарила его ослепительной улыбкой:

– Роджер! Я совсем измучилась с этими неотесанными грубиянами! Будь так добр, поставь мою лошадь в конюшню.

Он прекрасно понимал, что все мужчины, не колеблясь ни секунды, кинулись бы исполнять ее указания, даже попроси она броситься на меч или выпить яд. Кляня себя за глупость, Фитц помог ей спуститься на землю, но тут же был оттеснен свекром Марджори графом Херефордом. Несмотря на то что она была вдовой его старшего сына, граф теперь хотел выдать ее за своего второго сына Генри.

– Все в порядке, милорд. Фитцуорен – мой любимый кузен. Надеюсь, вы оба извините меня: я хочу преподнести сюрприз Линксу.

Джори побежала к замку. Она двигалась так легко и грациозно, как будто и не было двенадцати часов в седле с двумя короткими остановками.

Линкс де Уорен, не веря своим глазам, смотрел на появившуюся в большом зале сестру.

– Боже всемогущий, ты только что приехала? Кто тебя сопровождал? – спросил он.

Джори сморщила носик.

– К сожалению, Херефорд. Охранял меня, как собака кость. – Она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать брата, и пошутила: – Это ты растешь или я становлюсь меньше?

– Не думай, что тебе удастся отвлечь меня. Какого черта тебе здесь нужно, Джори?

Она тяжело вздохнула:

– У меня серьезные неприятности. Я расскажу тебе все ужасные подробности, когда мы останемся одни.

– Поднимемся ко мне. – Линкс знаком подозвал двух оруженосцев. – Тэффи, скажи управляющему, чтобы приготовил комнату для моей сестры. И меня не волнует, кого он должен будет вышвырнуть оттуда. Томас, принеси нам эль.

– Эль? – с сомнением переспросил оруженосец-ирландец, напоминая хозяину о том, что дамы пьют только сладкие вина.

– У моей сестры аппетит, как у трех рыцарей, – сухо пояснил Линкс, – поэтому у нее хватает энергии и сил для расправы с мужчинами.

Джори бросила на ирландца взгляд, от которого у того все перевернулось внутри. Он ринулся исполнять приказание Линкса, успев тем не менее подмигнуть ей в ответ.

Джори упала в одно из резных кресел у очага и подняла ноги.

– Помоги мне снять эти проклятые сапоги.

Линкс повернулся к ней спиной, зажал ее ногу между коленей и потянул. Первый сапог снялся легко, но со вторым пришлось повозиться. Джори изо всех сил упиралась обтянутой чулком ногой в спину брата.

– Из тебя выйдет отличная служанка.