Страстная женщина

Фрэнсис Грей, герцогиня Суффолк, умерла весной. Бесс почувствовала ужасную опустошенность. Она проплакала несколько дней, и только мысль о дочери подруги — леди Кэтрин Грей, оставшейся совсем одинокой, заставила Бесс отвлечься от мрачных дум. Бесс помнила ее еще девочкой, которой придумывала ласковые прозвища.

Елизавета назначила Кэтрин своей фрейлиной и не раз замечала, что взяла дочь Фрэнсис Грей под свое покровительство.

— Мне пришло в голову удочерить Кэтрин. Что ты на это скажешь, Бесс?

— Удочерить? Ваше величество, но леди Кэтрин уже достигла совершеннолетия. Она взрослая женщина.

— Ты, конечно, права. Однако я хочу дать понять Марии Стюарт, что, кроме нее, могут быть и другие наследники престола Англии!

Бесс скрыла усмешку. Ей давно следовало догадаться, что Елизавета обычно совершает поступки, призванные укрепить ее политические позиции. Королева слыла мастерицей плести интриги и наслаждалась этой ролью. Вспомнив, что пообещала Фрэнсис замолвить за Кэтрин словечко перед королевой, Бесс собралась с духом. Вот он, удобный случай!

— Ваше величество, Фрэнсис хотела, чтобы вы подыскали достойного мужа для Кэтрин. Королева Мария запретила леди Кэтрин выходить замуж, а Фрэнсис отправила ей письмо, умоляя отменить этот жестокий указ.

— Жестокий? Я не вижу в нем ничего жестокого. Сказать по правде, моя сестра поступила очень разумно. Леди Кэтрин Грей — наследница престола, который ныне принадлежит мне. Я совершила бы самоубийство, позволив ей выйти замуж и произвести на свет наследников. Это наверняка побудило бы какого-нибудь безумца попытаться свергнуть меня. Никогда не говори мне подобных глупостей! Вы поняли меня, леди Сент-Лоу?

— Да, ваше величество. — Бесс уяснила себе, что Елизавета — прежде всего королева, а уж потом женщина, к тому же не умеющая сострадать.

Бесс совсем пала духом. Суеверная, она считала, что смерть никогда не приходит в одиночку. Сначала умер Шрусбери, затем Фрэнсис, которая так помогла ей в юности. Кто же будет следующим?

В своих суевериях Бесс была не одинока: их разделял весь двор. Мэри Сидни рассказала Бесс об астрологе, с которым советовалась ее сестра Китти. Бесс попросила Мэри пригласить во дворец астролога и по этому случаю устроила званый вечер в покоях Сент-Лоу для нескольких ближайших друзей.

Собрались Леттис Ноллис, Кэтрин Грей, Мэри Сидни и ее сестра Китти, а также их братья Робин и Амброуз Дадли. Астролог Хью Дрейлер, считавшийся колдуном, прибыл со своими двумя помощниками. Предложив каждому гостю заглянуть в магический шар, они затем предсказали его будущее.

Все вздохнули с облегчением: никого не ожидала смерть близких, зато предстояло множество браков. Астролог утверждал, что в брак вскоре вступят Робин Дадли, Леттис Ноллис, Кэтрин Грей и даже Бесс. Вечер прошел удачно, все гости развеселились. Но на следующий вечер, когда Бесс и сэр Уильям ужинали вдвоем, им было не до веселья.

Сент-Лоу собирался поведать Бесс нечто важное и потому ждал, когда Отуэлл Гриве уберет со стола посуду и подаст вино.

— Бесс, несколько дней назад мой брат прибыл в Лондон, и я известил его, что намерен изменить завещание и оставить земли тебе.

— Уилл, по-моему, от него можно ждать любых неприятностей — я чувствую это нутром. — Она отставила бокал и вдруг схватилась за живот. — Господи, мне и вправду больно! — воскликнула потрясенная Бесс.

Сэр Уильям бросился к жене:

— Дорогая, что с тобой?

Застонав, Бесс вцепилась в край стола.

— Больно! Меня будто режут пополам!.. Кажется, меня отравили! — Она попыталась выпрямиться, но сильный спазм заставил ее согнуться в три погибели. Бесс упала, потянув за собой скатерть со всем, что стояло на столе.

На крики прибежал Отуэлл Гриве.

— Позови горничную Сесили! — закричал Синтло. — Пошли за врачом королевы! — Но тут и он сам скорчился в судорогах. — Еда или вино были отравлены! — простонал он.

Бесс кусала губы, чтобы не кричать от мучительной боли.

— Сесили, скорее принеси оливкового масла!

Как только Бесс проглотила несколько ложек масла, у нее началась рвота. К этому времени ее муж уже катался по полу, подтянув колени к подбородку.

— Уилл, пей масло!

Уложив супругов в постель, созвали лучших придворных врачей. Консилиум пришел к выводу, что лорда и леди Сент-Лоу отравили и если бы они вовремя не выпили масло, то могли бы погибнуть. Бесс чувствовала себе лучше, чем Уильям, врачи опасались за его жизнь.

Через два дня Бесс уже поднялась на нога и выхаживала мужа. Мертвенно-бледный Уильям пластом лежал в постели. Бесс поила его целебным сиропом и лихорадочно молилась. Она боялась, как бы муж не стал третьим из ее близких, кому суждено умереть в этом году.

Выздоровление Синтло затягивалось, но Бесс проявляла неиссякаемое терпение. Яд подействовал на печень, и Уилл пожелтел, но постепенно Бесс все же вылечила его. Она заметила, как болезнь состарила Уилла, и ее сердце переполнилось жалости: Бесс понимала, что былая сила уже не вернется к нему.

Королева велела немедленно отыскать виновников трагедии, разразившейся при дворе. Сама Елизавета панически боялась ядов, ела и пила понемногу и только то, что прежде пробовал один из ее слуг. Подозрение сразу пало на астролога Хью Дрейпера — единственного незнакомца, получившего доступ в покои Сент-Лоу.

Когда астролога и двух его помощников взяли под стражу и отправили в Тауэр, выяснилось, что Эдвард, брат сэра Уильяма, часто бывал у Хью Дрейпера на Ред-Кросс-стрит. По дворцу разнеслась тревожная весть о том, что Эдвард Сент-Лоу пытался прикончить Уильяма и Бесс.

— Милый, Эдварда не арестуют, пока ты не выдвинешь против него обвинения, — обратилась к мужу Бесс. Она чувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы знала, что Эдвард Сент-Лоу в Тауэре, в обществе колдуна и его подручных.

— Бесс, у меня нет доказательств того, что Эдвард причастен к отравлению, но даже если бы они и были, скандал нам ни к чему. Я бы не хотел запятнать имя Сент-Лоу — прежде всего из любви к тебе. Давай лучше позаботимся о том, чтобы с нами больше ничего не случилось. Сегодня я составил завещание, по которому мои владения принадлежат нам обоим. После моей смерти они достанутся тебе, так что теперь Эдвард нам не страшен.

— Уилл, ты так великодушен! Как мне благодарить тебя за все, что ты сделал для меня и моих детей?

— Согласившись стать моей женой, ты осчастливила меня. Ты — моя единственная радость, Бесс.

Но Бесс по-прежнему мучилась от утрызений совести: она была привязана к сэру Уильяму Сент-Лоу, но не влюблена в него.

— Тебе полезен деревенский воздух. Проведи лето в Чатсворте, это пойдет тебе на пользу. Я сам съезжу в Итон и привезу мальчиков на каникулы.

— Ты тоже поедешь с нами, Уилл, — в последнее время ты очень осунулся. Елизавета слишком требовательна к тебе! — Бесс знала, что муж никогда не осуждает королеву, потому сделала это сама.

Через неделю после переезда в Чатсворт умер Ральф Лич, отчим Бесс. После похорон Бесс тайком перекрестилась, надеясь, что тяжелая полоса миновала. На следующей неделе сэр Уильям получил депешу от королевы, которая требовала, чтобы он немедленно прибыл ко двору. Елизавета решила перебраться на лето в Гринвичский дворец и не могла обойтись без капитана стражи и старшего дворецкого.

— Черт бы побрал Елизавету! Она обращается с тобой как с комнатной собачкой. Стоит тебе отойти на шаг в сторону, как королева снова зовет тебя! — Бесс дала волю гневу, зная, что муж действительно нуждается в отдыхе. — Мы поедем вместе. Я должна присматривать за тобой.

— Любимая, я давно привык к капризам королевы и, надеюсь, сумею позаботиться о себе. А тебе следует остаться рядом с матерью и утешать ее. Лето такое короткое, дорогая. Проведи его с детьми и родными. Может, в этом году ты достроишь третий этаж Чатсворта?

Бесс устыдилась, еще раз убедившись, что муж неизменно ставит ее интересы превыше собственных. Ее мучили сомнения, но желание достроить Чатсворт одержало верх. Она опасалась, что так будет всегда.