Родовой кинжал

Я поняла, что мне нужно тоже что-то ободряющее крикнуть страдальцу, но почему-то ничего умнее, чем «Спокойной ночи!», в голову не лезло. Этим я и ограничилась, чтобы не наговорить лишнего.

Персиваль отнюдь не хотел спокойно проводить ночь.

После долгой паузы — видимо, устраивался поудобнее и привязывался — гном продемонстрировал все хваленое упорство, присущее этой расе.

Сначала он на разные голоса звал маму. Потом начал петь гномьи народные песни, все, как одна, заунывные, на одной ноте и с непонятным содержанием. А потом принялся петь боевые песни, и лучше бы он продолжал петь народные.

Даезаэль, с риском задохнуться, навалил на себя все подушки, найденные в фургоне, и прятался там от песнопений сидельца на дереве. Судя по тому, как он периодически нервно вздрагивал, ему были прекрасно слышны рулады мощного гномьего голоса.

Я тоже не могла заснуть, а вот Тиса, наоборот, спала прекрасно, и даже перестала вертеться во сне.

Как только рассвело, эльф откинул подушки и сказал:

— Все, идем снимать Персика. Пусть меня лучше сожрет голодный волкодлак, чем я выслушаю еще хоть одну песню. Тиса, подъем!

— А? Чего? — Она сладко зевнула. — Знаете, я так хорошо выспалась, прям как в армии. У нас там одно подразделение было, тоже любили по ночам песни петь. Так спокойно под это спится!

— Спокойно?! — завопил эльф. Он был бледен, под глазами залегли круги от недосыпа.

— Ну конечно, спокойно! А ты как думал? Если поют, значит, все спокойно, ничего не случилось, на нас никто не напал. Раз гном вопил всю ночь, значит, жив-здоров, от ран не страдает. Чего переживать? Пошли, что ли, только веревок побольше возьмите, пригодится.

Примчавшиеся из замка Ярослав, Драниш и десяток стражников под командованием невероятно гордого собой Гуслы застали спасательную операцию, а точнее, обсуждение тактики спасения в самом разгаре.

Во-первых, Персиваль от страха залез невероятно высоко на сосну, где и просидел всю ночь, обхватив ствол ногами и привязавшись поясом.

Во-вторых, у бедняги затекло все тело, и он с трудом мог шевелить конечностями, а вот голос у него за ночь совершенно не охрип, а разработался, поэтому стонал и жаловался он очень громко и очень пронзительно.

В-третьих, обвязать веревкой-то мы его обвязали, но вот как снять? Тиса, которой пришлось лезть на сосну, предлагала просто столкнуть гнома с ветки вниз, а мы с эльфом потихоньку спускали бы его на веревках, служа противовесом.

Но Даезаэль категорически отказался:

— Мы его просто не удержим! Он рухнет вниз и отобьет себе все внутренности, а мы взлетим на его ветку, и тогда придется снимать уже нас, а потом отскребать остатки Персика с земли.

Такой вариант гнома категорически не устраивал.

Вариант с магией тоже не прошел — я просто не знала такого заклинания, чтобы создать воздушную подушку, которая бы удержала гнома во время падения перед самой землей.

Так мы и стояли, задрав головы, уже досконально изучив вид гнома снизу, и предлагали варианты один другого хуже, пока не приехал капитан с подмогой.

— Где вы были всю ночь! — накинулся на них эльф. — Нас тут чуть волкодлаки не съели!

— Но не съели же, — спокойно ответил капитан, рассматривая сидящего на ветке гнома.

Тиса так радостно улыбалась Волку, будто не она вчера рыдала из-за него в три ручья. Гном сверху смотрел на все с мученической гримасой.

Тролль крепко обнял меня и долго молчал, уткнувшись подбородком в мою макушку.

— В замке строгий закон, — объяснил нам Гусла позднее прибытие помощи. — С наступлением темноты и до утра мост поднят и все ворота заперты, что бы ни случилось. Во как!

— Мы собирались мчаться вас спасать, — сказал Драниш. — Но нам запретили. Ты не представляешь, как мы за вас переживали!

— А мы-то как натерпелись! — подхватил Гусла. — Этот ваш дружбан так вопил всю ночь, что мороз по коже! Лучше бы волкодлаков слушали, это уж привычнее.

Десяток крепких мужиков все-таки сняли гнома с ветки, и мы долго растирали Персивалю затекшие конечности, прежде чем он смог сделать хоть один шаг.

— Капитан, — робко сказала я, когда мы подошли к фургону, — нужно где-то ручеек найти, волкодлаки котелок облизали, в нем теперь готовить нельзя…

— Конечно, — сказал Волк. — Заедем. И котелок помоем, и Персиваля от смолы отчистим… Все сделаем. И тогда уже решим, что делать дальше.

Как только мы тронулись в путь, я разузнала у тролля подробности их пребывания у Сыча. О Ясноцвете Крюк в замке никто ничего не знал. А многочисленные агенты разведки старого Сыча уверяли, что чистокровная благородная даже не пересекала границ домена. Поиски невесты Ярослава, едва успевшие начаться, тут же уперлись в тупик, к вящей радости Тисы и унынию Драниша, который уже намечтал себе богатое племя.

Волк сосредоточенно вел фургон, и о чем он думал и как относится к поискам будущей супруги, по его непроницаемому лицу сказать было нельзя.

14

Если вам кажется, что дело нечисто, возьмите тряпку и помойте пол, а не предавайтесь досужим размышлениям.

— Надо все логически продумать, — сказал тролль, вырывая нас из сладкой дремы после плотного завтрака.

Капитан вел фургон по направлению к столице домена, городу Сычёвску, заявив, что «невесты невестами, а работу королевских гласов никто не отменял». Но тролль не сдавался и решил разработать план поиска пропавшей Ясноцветы.

— Зачем тебе суетиться? — спросила я. Глаза мне было открывать лень. — Капитана вон поиски не волнуют.

— Еще как волнуют, — заверил меня тролль. — Он только с виду такой невозмутимый, а на самом деле только и думает, как девицу отыскать раньше остальных желающих получить вознаграждение. А почему мне это важно, я тебе уже объяснял. Котя, разве ты не хочешь быть женой вождя большого племени?

— Но я думала, что ты уже накопил достаточно денег для того, чтобы основать собственное племя!

— Накопил-то накопил, но деньги никогда лишними не будут. Чем больше денег, тем большую территорию я могу себе приобрести и тем больше троллей придет под мою руку. Я еще вот что придумал. У нас же с тобой будет межрасовый брак, а это значит, что наше племя будет привлекательным для остальных таких семей. А это получше, чем руководить только троллями!

— А что, таких семей много? — удивилась я.

— Конечно много! Знаешь, как к нам женщины липнут? Разве могут плюгавенькие человеческие мужчинки сравниться с нами? Такой муж в хозяйстве намного полезнее. И детки крепкие рождаются, тоже плюс. — Он мечтательно заулыбался, но потом встряхнул головой, почесался и вернулся к теме поисков невесты: — Так вот, давайте логически думать. Ярик, ты тоже участвуй в обсуждении, — обратился Драниш к спине капитана.

День выдался очень теплый, и кожаный полог был раздвинут, не препятствуя Тисе любоваться затылком любимого человека.

— Ну? — буркнул Волк.

— Так, ну-ка, все дружно представляем себя Ясноцветой Крюк, дочерью Сиятельного с северного приграничья!

— Если бы я была чистокровной благородной, я бы из дома не сбежала, — сонно пробормотала я. — У них же все есть! Зачем куда-то бежать? Наслаждайся себе роскошью и живи в свое удовольствие.

— Предположим, она сбежала потому, что не захотела выходить замуж за Ярослава, — зевнув, сказал Даезаэль. Ему хотелось спать после ночных гномьих концертов, но любопытство перевесило.

— Дело в том, что благородные почти все женятся не по любви, а по договору, — серьезно сказал Драниш. — Так что она с детства знала, что ее это ждет, и никакого сюрприза нежданная помолвка не несла. Да и Ярик, как ни крути, парень симпатичный, особенно если твой отец — сморчок.

— Вы не там копаете, — сказал Ярослав, выдавая свою заинтересованность. — Причина, почему Ясноцвета пропала, неважна. Важно то, чем она сейчас занимается. Благородных девушек не учат выживать вне дома. Она не умеет сама готовить, убирать, ухаживать за собой. А девица Крюк не только выжила в незнакомой среде, но еще и пересекла треть страны, с крайнего северного домена аж сюда, на запад. Плюс ко всему она недавно использовала сильную магию, так сказал ее отец, а причин ему не доверять у меня нет. И заметьте, она не просила о помощи Дома — об использовании татуировки сразу стало бы известно крюковским придворным магам, и сюда заботливый папочка пригнал бы армию.