Страница 12 из 18
– Как мы будем размещать все это стадо? – пробормотала я растерянно и тут же повернулась к лакею. – Найди старшего конюха и приведи сюда, быстро.
Старшего конюха искать не понадобилось, потому что он с несколькими своими подчиненными, как оказалось, уже давно ошивался около парадного входа. Этот трогательный квартет с трепетом ожидал сабакское посольство, потому что сабакские скакуны считались лучшими в мире. Появление каравана белых верблюдов нанесло такой мощный удар по психике конюхов, что я еще минут пять не могла добиться от них, есть ли у нас место для этих чудных животных и знают ли они, конюхи, как с ними обращаться.
– Ну… того… маленький загончик мы им найдем. Негоже с лошадьми держать-то, – наконец получила я ответ и вздохнула с облегчением. Главный конюх человек хоть и со странностями (к которым, в частности, можно отнести излишнее верноподданническое рвение и титулопоклонство), но думаю, что животных не уморит. Поэтому, когда караван приблизился ко дворцу, проблема если и не была решена, то точно прикрыта.
Церемониймейстер не без некоторой дрожи в коленях выдвинулся вперед, готовясь исполнить возложенную на него должностью роль. Министр иностранных дел нервно теребил руками дырку на камзоле, оставленную отлетевшей пуговицей, и безуспешно пытался втянуть живот. Сваха светила радушной улыбкой и уже налившимся фингалом под глазом. Нет, все-таки зря я беспокоилась, что репутация Грелады пострадает из-за излишне запущенного парка перед дворцом…
Верблюды шли величественно и с флегматичным удивлением поглядывали на окружающую их растительность, на дворец и на нашу пеструю компанию, высыпавшую их встречать. Представители королевства Сабаку были разодеты в ярчайшие шелка и тонкие газовые ткани. Вряд ли, конечно, они провели в них свое долгое путешествие, но въехать во дворец со всей возможной пышностью для них было делом чести. Все загорелые, некоторые прямо до какой-то невероятной черноты, со слегка раскосыми теплыми глазами, сухие и поджарые, словно прокаленные солнцем, но при этом абсолютно все светловолосые. Такое впечатление, будто волосы выгорели на солнце.
Всадник, который ехал во главе процессии, был высоким и хорошо сложенным молодым мужчиной. Он легко даже не спрыгнул, а соскользнул со своего верблюда и, подойдя ко второму, на котором было закреплено что-то вроде узенького легкого шатра, помог вылезти из него и спешиться маленькой девочке лет десяти, не больше. Пока остальные кочевники спешивались самостоятельно, мужчина и девочка подошли к нам.
– Принцесса Сора, младшая дочь короля Аоона, повелителя пустынных земель Сабаку! – торжественным голосом провозгласил сэр Мэлори. – А также племянник короля Аоона высокородный ярл Амеон.
Племянник был представлен менее торжественным голосом: что-что, а положение церемониймейстер всегда подчеркивал ловко и тонко, даже когда в этом не было особой нужды. Пока он представлял гостям нас, начиная с сэра Дансэна как старшего лорда и кончая мной как самой низкой по положению, я удивленно и непонимающе разглядывала принцессу Сору. Ну ребенок ребенком! Какого лешего они ее вообще сюда притащили? Я ведь знала, что у короля Сабаку была тьма-тьмущая детей, одних только дочерей аж четырнадцать штук! Почему же сейчас перед нами стояла эта миниатюрная девочка с длинными, слегка вьющимися, почти белыми волосами и странными, будто бы флуоресцентными глазами? Наверное, на моем лице слишком откровенно выразились все эти мысли, потому что сваха довольно грубо толкнула меня локтем в бок и прошипела:
– Сделай лицо попроще, у них девушки вступают в брачный возраст с двенадцати лет. Нам оказали большую честь.
Я столь же бесцеремонно отпихнула сваху на ее место и натянула на лицо парадную улыбку. Ладно, раз так нужно, мы будем встречать их с радостью и принимать любезно. Но как-то все же попахивало от этого тщательно завуалированным лицемерием, ведь все знали, что этой царственной девчушке в разноцветных шароварах никогда не стать женой короля.
Под предводительством сэра Мэлори мы вместе с гостями прошли в холл, чтобы не стоять под палящим солнцем. За принцессой смешно семенила маленькая белая собачка с удивительно уродливой мордочкой. И где они только такую взяли? Впрочем, кочевникам можно было удивляться до бесконечности. В холле я заметила какое-то едва уловимое движение за поворотом примыкавшего к нему коридора. Ничего странного: слугам конечно же было любопытно посмотреть на первую приехавшую принцессу.
Каково же было мое удивление, когда, пройдя за процессией гостей немного вглубь холла, я увидела, что в коридоре прячется отнюдь не прислуга, а его величество собственной персоной. О боже! Этот монарх меня в гроб вгонит! Он что, не смог придумать другого способа удовлетворить свое любопытство? А ярко-алый камзол конечно же самая подходящая одежда, чтобы стать незаметным на фоне бледно-голубых стен!
Как я и опасалась, его величество погорел на своем любопытстве. Случайно заметив выглядывавшего из-за угла монарха, принцесса Сора взвизгнула от восторга, со всей быстротой своих маленьких ножек кинулась к королю и вцепилась обеими руками в его ногу, едва не повиснув на штанине, как обезьянка. Девочка не доставала Ратмиру II даже до пояса, но глядела на него с явным обожанием.
– Ты будешь моим мужем? – детским голоском спросила она и широко раскрыла голубые глаза.
Повисла театральная пауза – все были в ужасе. Сэр Мэлори пришел в ужас, так как только что на его глазах жестоким образом нарушили протокол, по которому принцесса и король должны были быть представлены друг другу только на первом приеме в честь смотрин. Леди Карпила пришла в ужас, потому что по ее консервативному мнению девушка (пусть это всего лишь ребенок), а уж тем более принцесса, не должна была вести себя подобным образом. Лорд Дансэн пришел в ужас, потому что от того, что сейчас ответит король, могли зависеть дальнейшие политические и экономические отношения с Сабаку. Король же просто растерялся от многоаспектности ситуации. Все вышеперечисленные причины перемешались в его голове, да к тому же добавилось и то соображение, что его довольно унизительно застукали за подглядыванием, поэтому он никак не мог разобрать, от чего же он в ужасе больше всего.