Последняя жертва

— Шаг за шагом, шаг за шагом, — повторил Эйб.

Он говорил в этой своей лукавой манере, которая иногда раздражала меня, но сегодня допекла и Лиссу. До сих пор вся ее энергия была сосредоточена на том, чтобы вытащить меня из тюрьмы и отправить в безопасное место.

Теперь, когда эта часть задачи была выполнена и напряжение отчасти схлынуло, тяжесть всей ситуации в целом обрушилась на нее. Почувствовав ее тревогу, Кристиан обхватил ее рукой за плечи и очень серьезным тоном заговорил с Эйбом.

— У вас есть какие-нибудь идеи? До сих пор у нас нет ни одной сколько-нибудь серьезной улики.

— Зато возникают кое-какие обоснованные предположения, — ответил Эйб. — К примеру, убийца Татьяны имел доступ в ее личные покои. Список таких людей невелик.

— Но и не так уж мал. — Загибая пальцы, Лисса начала перечислять: — Королевские стражи, ее друзья, родные… и это при условии, что никто не подменил записи стражей о ее посетителях. И, насколько нам известно, некоторых гостей вообще никогда не отмечали в журнале. Думаю, у нее не раз бывали тайные деловые встречи.

— Что это за деловые встречи в спальне, в ночной рубашке? — задумчиво произнес Эйб. — Конечно, смотря что разуметь под делами.

Лисса внезапно остановилась: ее пронзила догадка.

— Эмброуз.

— Кто?

— Дампир… по-настоящему красивый… У них с Татьяной были… мм…

— Отношения? — с улыбкой, намекающей на недавний допрос, подсказал Кристиан.

Теперь остановился Эйб. Их с Лиссой взгляды встретились.

— Я видел его. Типичный дамский угодник.

— Он точно имел доступ в ее спальню, — сказала Лисса. — Но я просто не могу… ну, не знаю. Не могу представить, чтобы он сделал такое.

— Внешность обманчива, — заметил Эйб. — Он проявлял большой интерес к Розе в зале суда.

Теперь по-настоящему удивилась Лисса.

— О чем вы?

Эйб этим своим жестом злодея поглаживал подбородок.

— Он разговаривал с ней… или подал какой-то сигнал. Точно не знаю, но как-то они контактировали, несомненно.

Умный, наблюдательный Эйб. Заметил, что Эмброуз сунул мне записку, но не в полной мере осознал, что произошло.

— Значит, нужно поговорить с ним, — заключил Кристиан.

Лисса кивнула. В душе у нее бурлили противоречивые чувства. Волнение и радость из-за того, что появилась хоть какая-то ниточка, — и огорчение, поскольку это означало, что добрый, мягкий Эмброуз оказывается под подозрением.

— Я займусь этим, — беззаботно сказал Эйб.

Она остановила на нем тяжелый взгляд. Выражения ее лица я не видела, зато заметила, как Эйб непроизвольно сделал шаг назад и в его глазах вспыхнуло удивление. Даже Кристиан вздрогнул.

— И я хочу быть там, — заявила она решительно. — Предупреждаю вас, никаких безумных допросов с пытками без меня.

— Вы хотите присутствовать при пытках? — спросил Эйб, приходя в себя.

— Никаких пыток не будет. Мы просто поговорим с Эмброузом как цивилизованные люди, понимаете?

Она снова вперила в него твердый взгляд, и в конце концов Эйб, уступая, пожал плечами с таким видом, как будто подчиниться женщине вдвое младше него — обычное дело.

— Прекрасно. Мы сделаем это вместе.

Лисса не очень-то поверила в его готовность, и он почувствовал это.

— Так и будет, — добавил Эйб, продолжив путь. — Это подходящее время — как практически любое другое — для расследования. С приближением выборов монарха во дворе начнется суматоха. Появятся новые люди, а здешний народ будет очень занят.

Густо насыщенный влагой ветер взъерошил волосы Лиссы. В нем чувствовалось обещание жаркого дня — как и предсказывал Эйб. Лисса подумала, что лучше пораньше лечь в постель.

— Когда должны состояться выборы? — спросила она.

— Как только наконец упокоят дорогую Татьяну. События обычно происходят быстро. Правительство должно снова заработать. Ее похоронят завтра на церковном кладбище со всеми формальностями, но повторения процессии не будет. Волнение еще не улеглось.

Я испытала неприятное чувство из-за того, что церемония похорон пройдет в сокращенном варианте. С другой стороны, если в результате будет найден истинный убийца… думаю, Татьяна предпочла бы такой вариант.

— Как только похороны состоятся и начнутся выборы, — продолжал Эйб, — все королевские семьи, пожелавшие выдвинуть кандидата на корону, — и, конечно, все они пожелают, — сделают это. Вы никогда не видели выборов монарха? Это целый спектакль. Естественно, еще до проведения голосования все кандидаты должны пройти испытание.

В том, как он сказал «пройти испытание», было что-то зловещее, но в этот момент мысли Лиссы были далеко. Никакой другой королевы, кроме Татьяны, она не знала, и на нее обрушилась вся тяжесть осознания того, что предстоит смена власти.

— Новый монарх может повлиять на все, к добру или к худу. Надеюсь, это будет кто-нибудь достойный. Может, из семьи Озера. — Она с надеждой посмотрела на Кристиана, но он лишь пожал плечами. — Или Ариана Селски. Мне она нравится. Хотя вряд ли мое мнение имеет значение, — с горечью добавила она, — ведь я не могу голосовать.

Монарха выбирает Совет; значит, и в этом вопросе она останется в стороне.

— Выдвижение кандидатур — сложная процедура, — заметил Эйб, оставив без ответа ее последнее замечание. — Все семьи будут стремиться подобрать того, кто станет отстаивать их интересы, но одновременно имеет шанс получить большинство голосов…

— Ой!

Меня грубо выдернули из расчетливого мира моройской политики назад, в леса Западной Виргинии, — и очень болезненным способом. Что-то твердое отбросило меня на плотно слежавшуюся землю, листья и ветки царапали лицо. Сильные руки держали крепко, и голос Дмитрия заговорил в ухо:

— Лучше было бы спрятаться где-нибудь в городе. — Чувствовалось, что он отчасти забавляется. Придавленная его тяжестью, я не могла двинуться. — Это последнее место, где я стал бы искать. А так получилось, что я точно знал, куда ты побежала.

— Нечего строить из себя умника… — пробормотала я сквозь стиснутые зубы, пытаясь вырваться.

Черт побери! Он и впрямь умный. И снова наша близость вводила в заблуждение. Раньше она, похоже, действовала и на него, но, по-видимому, он усвоил этот урок.

— Ты просто удачно угадал, вот и все.

— Мне не требуется удача, Роза. Я всегда найду тебя. Все зависит от того, насколько ты хочешь усложнить себе жизнь. — Он говорил легким тоном, делающим всю ситуацию еще более нелепой. — Мы можем повторять все это снова и снова — или ты будешь благоразумна и просто останешься со мной и Сидни.

— Это не благоразумие! Это беспечность и расточительство!

Он вспотел — и от жары, и оттого, что наверняка быстро бежал, догоняя меня. Адриан пользовался одеколоном, от которого у меня всегда кружилась голова, но естественный запах теплой кожи Дмитрия опьянял тоже. Просто удивительно, что я по-прежнему замечала эти мелочи, хотя вполне обоснованно продолжала злиться на него за то, что он держит меня в плену. Может, злость действовала на меня возбуждающе?

— Сколько раз мне придется объяснять логику того, что мы делаем? — раздраженно спросил он.

— Пока не уступишь.

Я снова попыталась освободиться, с тем лишь результатом, что наши тела оказались еще плотнее прижаты друг к другу. Возникло чувство, что на этот раз фокус с поцелуем не сработает.

Он рывком поднял меня на ноги, заведя руки за спину и крепко держа их. Пространства для маневра было лишь чуть-чуть больше, чем пока я лежала на земле, — но явно недостаточно, чтобы освободиться. Он медленно повел меня обратно.

— Я не допущу, чтобы ты и Сидни подвергали себя риску из-за меня. Я сама о себе позабочусь, просто отпусти меня!

Ему приходилось чуть ли не волочить меня. Увидев высокое, тонкое дерево, я зацепилась за него ногой. Мы остановились.

Дмитрий застонал и переместил руки, пытаясь отодрать меня от дерева. Я тут же рванулась, но не сделала и двух шагов, как он снова схватил меня.

— Роза, ты не можешь победить, — устало сказал он.