Отомщенный любовник

Сексуальные инсинуации сразу исчезли, и Лэш понял, что ударил по больному месту.

– Опасайся вод противостояния…

– Избавьте меня от этой дешевой пророческой херни, Ваше Величество. Если бы у тебя имелись яйца, как у настоящего мужика, ты бы собственноручно избавился от неугодного парня.

На лицо короля снова вернулось выражение умиротворения, как будто этим всплеском Лэш только что доказал свою неполноценность.

– Но у меня есть тот, кто может позаботиться об этом вместо меня. Все гораздо сложнее, хотя я не думаю, что ты в силах это понять.

Лэш дематериализовался прямо перед парнем и обхватил ладонью его тонкое горло. Одним жестким брутальным движением он прижал короля к стене.

Их взгляды замкнулись, и,почувствовав, как симпатические щупальца проникают в его разум, Лэш инстинктивно попытался заблокировать вход в свой мозг.

– Ты не вскроешь мой багаж, мудак. Уж извини.

Глаза короля стали красными как кровь.

– Нет.

– Что нет?

– Я не занимаюсь сексом с партнерами одного пола со мной.

Это был идеальный камень в огород Лэша: подразумевалось, что именно он стоял сейчас настолько близко, что создавалось ощущение, будто из них двоих мужчины нравились как раз ему. Он отпустил короля и отошел.

Голос короля теперь меньше напоминал змеиное шипение и стал более реальным.

– Ты и я достаточно хорошо подходим друг другу. И я верю, что мы сможем получить от нашего союза все, что хотим.

Лэш повернулся к парню лицом.

– Этот мужчина, которого ты хочешь видеть мертвым, где я могу его найти?

– Время должно быть правильными. Время... это все.

***

Ривендж наблюдал, как одевается Элена, и, хотя он вовсе не хотел снова видеть ее  в униформе, то, как она наклонялась и медленно натягивала на ногу колготки, тоже выглядело довольно неплохо.

Вернее, совсем не плохо.

Она рассмеялась, когда подняла свой бюстгальтер и покрутила им вокруг пальца.

– Теперь-то я могу это одеть?

– Конечно.

– Ты опять хочешь сделать так, чтобы я не торопилась?

– Я просто обозначил, что не обязательно так быстро надевать колготки. – Он улыбнулся, чувствуя себя хищником. – Я имею в виду, эти штуки, они не… О, чтоб меня...

Элена не стала дожидаться, пока он закончит, и, выгнув спину, обернула бюстгальтер вокруг тела. Легкие, порхающие движения, которыми она застегивала вещицу, заставили его дыханье сбиться... и это было до того, как Элена натянула бретельки на плечи, заставляя чашечки впиваться в кожу под грудью.

Она подошла к нему.

– Я забыла, как это работает. Поможешь?

Рив зарычал и, притянув ее ближе, взял один сосок в рот, надавливая на второй большим пальцем. Когда она вздохнула, он вернул чашечки на место.

– Я безмерно рад быть твоим консультантом по нижнему белью, но, знаешь, без него ты смотришься лучше. – Когда он поиграл бровями, она засмеялась так легко и свободно, что его сердце остановилось. – Мне нравится этот звук.

– А мне нравится его издавать.

Она натянула форму и начала застегивать кнопки.

– Жаль, – сказал он.

– Хочешь, расскажу тебе кое-что глупое? Я надела ее, хоть и не собиралась сегодня идти на работу.

– Правда? Почему?

– Я хотела, чтобы все было профессионально, и вот я здесь, радуюсь, что все сложилось совсем иначе.

Рив встал и обнял ее, абсолютно не беспокоясь о том, что был полностью обнажен.

– Включи меня в эту радостную часть, пожалуйста.

Он мягко поцеловал ее, и как только они разомкнули объятья, Элена сказала:

– Спасибо за прекрасный вечер.

Рив заправил ей волосы за уши.

– Что ты делаешь завтра?

– Работаю.

– Во сколько заканчиваешь?

– В четыре.

– Придешь?

Она ответила не задумываясь:

– Да.

Когда они вышли из спальни и миновали библиотеку, он произнес:

– Сейчас я собираюсь навестить свою мать.

– Правда?

– Да, она позвонила мне и попросила, чтобы я пришел. Она никогда не делала подобного раньше. – Это казалось так правильно – делиться с Эленой подробностями своей жизни. Ну, во всяком случае, хотя бы некоторыми из них. – Она всегда старалась сделать меня более духовным, и, я надеюсь, это не очередная попытка заставить меня ступить на путь истинный.

– Чем ты занимаешься, кстати? Я имею в виду, в плане работы? – Элена засмеялась. – Я так мало знаю о тебе.

Рив сосредоточил взгляд на городе за ее плечом.

– О, много чем. В основном, в человеческом мире. У меня есть только моя мать, о ком я могу позаботиться, с тех пор как моя сестра вышла замуж.

– А где твой отец?

В холодной могиле, где ублюдку самое место.

– Он умер.

– Я сожалею.

Теплый взгляд Элены вызвал острое чувство вины где-то глубоко в груди. Ривендж не жалел, что убил своего старика, ему было жаль, что он так много скрывал от нее.

– Спасибо, – произнес он сдавленно.

– Я не хочу быть слишком любопытной. Выведывать о твоей жизни или семье. Просто, мне интересно, и если ты хочешь…

– Нет, просто... Я не люблю о себе рассказывать. – Это ли не правда? – Твой... это не твой сотовый звонит?

Элена нахмурилась и отошла от него.

 – Мой. В  пальто.

Она быстро прошла в столовую, и в ее голосе явно чувствовалось напряжение:

– Да? О, привет! Да, нет, я… прямо сейчас? Конечно. Самое смешное, мне даже переодеваться не придется, потому что…  О. Да. Ага. Хорошо.

Он слышал, как она закрыла крышку телефона, прекратив разговор, когда подошел к арочному входу в столовую.

– Все в порядке?

– А, да. Просто работа. – Элена подошла, натягивая пальто. – Ничего особенного. Наверное, кадровые вопросы.

– Хочешь, я тебя подброшу до клиники? – Боже, ему бы так хотелось отвезти ее на работу, и не только потому, что они могли бы побыть вместе еще немного. Мужчины хотят сделать что-нибудь для своей женщины. Защитить ее. Заботиться о ней.

Отлично, что за хрень вообще? Не то, чтобы ему не нравились его мысли по поводу Элены, но казалось, будто кто-то сменил звуковую дорожку в его плеере. И явно не на Барри Манилоу [126].

Больше смахивало на Maroon 5[127].

Мда.

– Ох, я сама доберусь, но спасибо. – Элена на секунду задержалась у одной из раздвижных дверей. – То, что произошло сегодня, стало для меня таким... откровением.

Рив шагнул к ней, взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал. Отстранившись, мрачно сказал:

– Это только благодаря тебе.

Элена просияла, засветилась изнутри, и внезапно Риву захотелось, чтобы она снова оказалась обнаженной, чтобы он мог войти в нее: связующий инстинкт в нем вопил, и единственное, чем он мог его успокоить, это сказать себе, что оставил на ее коже свой запах.

– Напиши, когда приедешь в клинику, чтобы я знал, что ты в безопасности, – попросил он.

– Так и сделаю.

Последний поцелуй, и она исчезла в ночи.

Уходя от Ривенджа, Элена словно парила, и не только потому, что дематериализовалась для визита в клинику. Для нее ночь больше не была холодна, она была свежа. Ее форма не помялась от того, что была брошена на кровать, она словно пребывала в искусном беспорядке. Ее волосы были не растрепаны, а лежали свободными волнами.

И вызов в клинику казался не помехой, а открывшейся возможностью.

Ничто не могло вернуть ее на землю с этой раскаленной добела высоты. Она чувствовала себя одной из звезд в бархатном ночном небе, недоступной, неприкосновенной, далекой от земных раздоров и распрей.

Когда Элена приняла форму перед гаражами клиники, ее внутренний свет слегка угас. Казалось несправедливым, что сейчас она могла испытывать подобные чувства, учитывая произошедшее накануне: она могла спорить на что угодно, что семья Стефана теперь не способна ощутить  подобную радость. Ради Бога, они только что завершили похоронный ритуал... Пройдут годы, прежде чем они смогут чувствовать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее то, что сейчас пело в ее груди при мысли о Риве.